- А против двух парней она возражать не будет? – не веря такому счастью, спросил я.
- Собирай пока вещи, сейчас перезвоню, - из трубки послышались короткие гудки.
Светик, Светик, что бы я без тебя делал?!
Глава 21
Рыжий испуганно прислушивался к разговору, нервно кусая губы.
- Это из-за меня, да? Давай я лучше уйду.
- Из-за принципа, - немного резче чем хотелось, ответил я. – И куда ты собрался, позволь спросить?
Васька беспомощно пожал плечами, и так было ясно, что идти ему некуда.
- Не ссы, прорвемся, - похлопал я его по плечу. - Ты бы оделся, а я пока вещи соберу.
Как мать ни настаивала, чтобы я выкинул или отдал кому свою старую, еще доармейскую одежду, но я так и не собрался. Теперь вот пригодилась. Порывшись в шкафу, откопал джинсы, толстовки, футболки.
- На-ка примерь, - сунул парню в руки кипу барахла, - надо определиться, брать или не брать.
На его тощей заднице джинсы держаться не хотели, зато толстовки, хоть и были великоваты, смотрелись вполне ничего. Все ясно, с собой берем только их. Я едва успел запихать шмотье в спортивную сумку, как раздался звонок от Светки.
- У меня для тебя хорошие новости – Надежда Ивановна согласна! Квартира в той пятиэтажке, что справа от моего дома. Встретимся около нее. Оплата вперед, ты знаешь? – тараторила подруга в телефон.
- Хорошо, Свет, спасибо! Сейчас выходим, - я оглянулся в последний раз, проверяя все ли необходимое взял. – Готов? – посмотрел я на Василия, тот кивнул. – Тогда вперед!
Квартира оказалась угловой двушкой на первом этаже. Не фонтан, как говорится, но сойдет. Сдаваемая комната была маленькой, навскидку квадратов десять. Обстановка почти спартанская – узкая койка у стены, кресло-кровать в углу, круглый обеденный стол и раритетный двустворчатый шкаф, годов, наверное, сороковых прошлого века, потемневший от времени, изъеденный жучком и с трогательным окошечком вверху узкой дверцы. Ах, да! Еще две табуретки. Сойдет.
Шустрая бабулька, получив аванс, провела краткий инструктаж, показала, что где, и была такова, объяснив, что сама живет у дочери, свою комнату запирает, и пообещала заходить время от времени для контроля.
- Ну что, жить можно, - подвела итог Светка, осмотрев наше новое жилище. – Давай-ка быстренько списочек самого необходимого составим и в магазин смотаемся.
За что уважаю подругу, так это за рационализм. Списочек получился нехилым. Самого необходимого набралось на два тетрадных листа.
- Ксен, деньги-то у тебя есть? – осторожно поинтересовалась подруга.
- Есть, - вздохнул я, зарплату я почти не тратил, поднакопилось уже прилично. – Пошли скорее, а то и есть уже охота.
Пара дней ушли на обустройство. Василий лежал в кровати со скорбной миной, изображая тяжелую болезнь, хотя когда думал, что я не вижу, скакал по квартире, аки конь с яйцами. Меня это, правда, устраивало, скорее всего он бы мне просто мешал в процессе наведения чистоты.
Еще пришлось сгонять мальчишку с кровати и переводить спать на кресло. В самом деле, мне на нем было не очень удобно из-за роста, а Васька был гораздо ниже, так что проблем с этим у него быть не должно. До выхода на работу оставался еще день, и я в очередной раз поразился тому, насколько насыщенными выдались у меня эти новогодние каникулы. Столько событий, и приятных и не очень… Но жизнь продолжается, жизнь продолжается.
В среду стартовали наши трудовые будни. Я отправился на работу, Васька ускакал в школу, началась рутина.
К сожалению, парнишка оказался абсолютно неприспособленным к совместному проживанию. Возможно, виновата была мать, которая молча убирала за сынулей и мужем, но меня это напрягало. С какой стати я должен был мыть посуду за двоих, предварительно разыскав, где он ее оставил? Метод убеждения тут не действовал, надо было придумывать что-то другое, но вот что? Вспоминался майор, вот у кого получилось бы выдрессировать это существо на раз, а меня Васька всерьез не воспринимал, увы. Нет, парнишка был милым, даже в школе учился не на двойки, как я ожидал вначале, только вот манипулировать мной пытался, хотя и безуспешно.
- Ксен, ну почему у нас нет телевизора? – ныл он, - купил бы телевизор, а я бы посуду всегда мыл, и за тебя тоже.
- Нет, Васенька, сначала ты не меньше месяца моешь посуду без напоминаний, а потом я подумаю про зомбоящик, - я не верил, что он столько продержится, и был абсолютно прав – два дня максимум.
- Ксен, как ты обходишься без компа? – ребенок явно страдал, а мне и на работе его хватало.
- Молча, - отвечал я, пытаясь сосредоточиться на переводе.
- Мне скучно, - ныл он.
- Василий, скучно бывает только дуракам, умный человек всегда найдет, чем себя занять.
- Какой же ты зануда, - Васька закатывал глаза к потолку.
- Какой есть.
Такие диалоги с небольшими вариациями происходили у нас почти каждый день. К сожалению, таланта воспитателя у меня не было. С горя я даже поперся советоваться с психологом, потому что реально не знал, как себя вести, но во время полуторачасовой беседы кроме умной мысли, что с ребёнком надо говорить, ничего больше не услышал.
Наше существование превратилось в постоянную битву интересов, в которой не было победителя. Наверное, психолог была права в чем-то, и мне надо было больше уделять внимания проблемам парня, только и своих хватало. На работе пошли договора с Германией и составлены они были адскими немецкими юристами на такой чудовищной смеси англолатыни с немецким, с немецкими же суффиксами и префиксами, что для того, чтобы разобраться во всей этой мешанине, пришлось брать уроки немецкого. Голова пухла, трещала и напрочь отказывалась грузиться еще и проблемами мелкого. Максимум, на что меня хватало – это на рявк по поводу неметеного пола и очередных тарелок на подоконнике.
Мне снился совершенно дурацкий сон. Будто бы здоровенный сенбернар, такой же слюнявый и бесцеремонный, как в фильме «Бетховен», забрался в мою кровать и увлеченно мусолит мне ухо. Было жутко противно, но проснуться никак не получалось, хотя в какой-то момент я вдруг понял, что вовсе и не сплю. В роли Бетховена выступал наглый рыжий Васька. Он залез ко мне под одеяло и, навалившись всем телом, увлеченно слюнявил мое ухо.
- Какого хрена?! – я резко развернулся, от неожиданности парень свалился на пол, но все равно попытался подобраться к моему лицу поближе.
- Ксе-ен, - жарко зашептал он, - трахни меня, пожалуйста, сил нет!
- Ты охренел? – хриплым после сна голосом поинтересовался я.
- Тебе что, жалко?
Потрясающая логика!
- Василий, меня не возбуждает твоя тощая задница! Иди подрочи и спи!
