— Ну что, как вам фильм? — спросил Поттер.
Том с опаской посмотрел на Грейнджер.
— Очень… душещипательный, — осторожно ответила она. — Такой душещипательный, что мне захотелось в бар. Знаешь, горе залить.
— Да, точно, — поддержал её Том. — Вторую часть мы сегодня не осилим, слишком уж… пробрало. Бедный Чон. И Гын. И Пын. Все бедные.
— Я знаю одно местечко, где подают водку в ананасах, — Грейнджер вскочила с дивана, и Том последовал за ней.
— Отличная идея, Грейнджер! Люблю водку. И ананасы.
— Зови меня Гермиона, Том.
Том подумал, что это разумно, после четырех бутылок вина и нескончаемого двухчасового страдания в компании друг друга.
— Конечно, Гермиона.
Он готов был подружиться хоть с самим министром, если после этого его не заставят смотреть на страдающих азиатов в плюшевых пижамах.
— Я рад, что вы поладили, это очень важно для меня, — улыбнулся совершенно трезвый Поттер и обнял их обоих за плечи. — Тогда в бар?
— В бар! — хором воскликнули Гермиона с Томом.
В конце концов, Грейнджер и правда оказала ему огромную услугу — свела с этим придурочным любителем мелодрам и слежки. Том обязательно купит ей самый большой ананас с водкой, а себе — самый большой топор, чтобы разбить чертов телевизор.
====== Интерлюдия 2 ======
— Дядя Гарри, я устал!
Гарри покосился на Маркуса, оценил его упитанный вид и решил, что поднимать его на руки — не самая лучшая идея.
— Скоро придем, Маркус. Осталось совсем немного, — улыбнулся он успокаивающе.
Том был занят, разгребая тот завал, что образовался на работе в его отсутствие, а вот у Гарри нашлось немного времени, и он пообещал Тому раздобыть для Маркуса плюшевого мишку-грабителя. Однако спереть его из архива оказалось невозможно: дурацкий потолок тут же оповещал мисс Спраут, когда кто-то пытался вынести артефакт, и это разом объясняло присутствие лилового тумана на потолке архива.
Поэтому Гарри придумал отличный план, который требовал участия ребенка. Правда, родителей этого ребенка и его брата он в известность не поставил.
— Слушай, Маркус, — он присел перед ним на колени, когда они подошли к двери в архив. — Будь милым с этой старушкой, хорошо? А потом, когда мы заберем медведя, тебе придется очень громко плакать, чтобы она не забрала его у тебя, понял?
— Устроить истерику? — заинтересованно спросил ребенок. — Это я могу! Безобразную? Или милую? Или трагическую?
Гарри выпучил глаза, пытаясь припомнить, понимал ли он сам в пять лет, что такое трагическая или милая истерика.
— Милую. Мы должны разжалобить старую каргу, чтобы она пошла на должностное преступление и отдала нам медведя.
— Преступление? — округлил глазки Маркус и просиял. — Ух ты!
Гарри покачал головой. Всё же зря Том не допросил того психиатра.
С другой стороны, сам Том тоже не отличался убедительной степенью нормальности. Может, из Маркуса вырастет отличный охотник на маньяков. Надо только направить его разрушительные порывы в нужное русло.
Мисс Спраут прониклась милым ребенком.
— Какая лапушка, — она потрепала Маркуса по щёчкам и угостила конфетой. — Твой, что ли?
— Почти, — Гарри незаметно забрал подозрительную конфету, которой по виду было столько же лет, как самой Спраут. — Показываю племяннику, где я работаю. Вы же не против?
Мисс Спраут милостиво разрешила им прогуляться по архиву.
Гарри пришлось крепко держать Маркуса за руку, потому что ребенок то и дело порывался подбежать к стеллажу и что-нибудь взять. Маркус верещал от восторга, блестел глазами и чуть не подпрыгивал при виде книжек с огромными ртами, зубастых унитазов и окровавленных мантий на привязи.
— А вот и твой пленный, — пропел Гарри, с мстительной улыбкой смотря за закованного в наручники медведя. — Маркус, познакомься — это Гейб. Гейб — это Маркус. Твой новый хозяин.
— Я буду пытать тебя зажигалкой! — радостно сообщил медведю ребенок.
Гарри вздрогнул. Про пытки зажигалкой Том не упоминал.
Гейб посмотрел глазами-бусинками на подпрыгивающего от нетерпения Маркуса и закашлялся так, что изо рта полетела набивка.
— Слыш, начальник, — прохрипел медведь. — Давай без беспредела, а?
— Сам виноват, Гейб. Я же просил бить в глаз лапой. А ты мне чуть парня не покалечил, — ехидно улыбнулся Гарри и обездвижил медведя. — Теперь ты проживешь не очень длинную, но очень насыщенную жизнь.
— Нет! Начальник, пощади! Что хочешь сделаю! На парашу отправь, стукачом стану, только не зажигалка!
— Силенсио, — взмахнул Гарри палочкой.
Он пока не был готов рассказывать пятилетнему малышу о стукачах и параше.
— А почему он замолчал? — Маркус повертел бездвижного медведя в руках.
— Я его заколдовал. Опасных преступников сначала нужно обездвиживать, понял, Маркус? А теперь мы с тобой пойдем в настоящую допросную, и я научу тебя приёму «хороший-плохой аврор». Заставим этого медведя сознаться во всех преступлениях, что скажешь?
В глазах Маркуса вспыхнул космос.
— В настоящую допросную? — пролепетал он, а затем обнял ноги Гарри, уронив медведя. — Дядя Гарри, ты самый лучший!
Гарри потрепал его по волосам.
Он ещё сделает из Маркуса грозу магической преступности. Все будут писаться от страха при упоминании его имени.
====== Эпилог ======
Комментарий к Эпилог Последняя ложка сахара
— Все газеты и журналы пишут только о вас с Гарри, — сообщила за очередным семейным ужином Персея, кидая на стол скрученную в трубку стопочку прессы. — Меня завалили письмами со школы. Все хотят знать, правда ли вы встречаетесь или это слухи. У меня рождественские каникулы, Том, я не намеревалась проводить их в качестве твоего личного секретаря.
Том взял в руки яркий журнальчик и увидел на обложке себя, вполне недвусмысленно прижимающего Поттера к кирпичной стене позади Дырявого котла. Вот проныры! И когда только успели сфотографировать? Том так и знал, что у той кучи мусора странная форма.
— Просто не отвечай, — пожал он плечами, просматривая другие издания. Том уже забыл, что на прошлой неделе они занялись сексом прямо в туалете ресторана. Кто-то запечатлел их, выходящих из кабинки — растрепанных и с яркими губами.
— А может, вы просто дадите официальное интервью? — поинтересовалась сестрица. — Меня уже достал нескончаемый поток писем! Вы вместе уже полгода, сколько можно тянуть с этим?
— И правда, Том, — закивала бабушка. — Что в этом такого? У вас же всё серьёзно! Просто дай интервью. Пригласи журналистов к нам в дом, я проведу им экскурсию, потом устроим семейную фотосессию…
Том покосился на её новое платье и понял, почему в последнюю неделю она скупает все тряпки в самых дорогих бутиках Лондона и закрасила раннюю седину в темных волосах, которую раньше категорически отказывалась трогать, считая, что она придает ей загадочности.
Наивный. Он винил во всем Блэка, который бегал за бабулей с истинно собачим упрямством. Бабушка держала его на расстоянии, но исправно покупала обновки и сделала подтяжку груди.
— Гарри не хочет, чтобы мы давали интервью, — резко ответил он, стиснув зубы.
— Почему? — спросила мама.
Если бы Том сам знал.
На работе они особо не скрывались, но официально никому ничего не сообщали. Поэтому вокруг них бродили слухи, один другого страшнее. Кто-то считал, что Поттер опоил Тома приворотным. Кто-то наоборот. Были даже такие, которые обвиняли Тома в использовании Поттера для продвижения по карьерной лестнице. Слухи множились, разрастались, и скоро этот информационный пузырь должен был взорваться громким скандалом.
Но Гарри упорно не давал никаких комментариев в прессе и Тому запретил. Сначала Том не беспокоился на этот счёт. Они любили друг друга, и им не было резона кричать на всех углах о своих чувствах. Но потом пошли слухи, их стали замечать то тут, то там, и всем стал интересен официальный ответ. А его все не было. Гарри бегал от журналистов, как от драконьей оспы.
