На лице Нео отразился ужас, и он отполз от Гнеса в сторону. Его брат его боялся… Да, пусть так. Пусть боится его! Пускай в жизни Нео он останется самым страшным кошмаром. Пусть мучается и страдает! Даже если эта жизнь теперь будет недолгой…
«Он станет для тебя самым страшным врагом…»
Нео схватился рукой за горло.
— Нет, я не убью тебя, — Гнес говорил тихо, и смотрел, как меняется лицо брата от каждого слова, — тебя продадут в рабство, в Перию. Ты не слышал о тамошних борделях с мальчиками-рабами? Ты там точно приглянешься, братик. Твоё изящное стройное тело будут иметь каждую ночь, пока ты не сдохнешь в какой-нибудь канаве, или под очередным грязным мужиком!
Гнес мог бы взять его первым, прямо сейчас. Ведь он мечтал обладать им, так долго мечтал… Нет! Нет, тогда он никогда не отпустит его… Юноша распахнул дверь.
— Коэн, забери его, и отдай работорговцам!
Гнес смотрел, как любовник берёт на руки слабого, безвольного брата. Настой уже действовал: мальчик даже не пытался отбиваться или пошевелиться. Коэн прошёл мимо него, и Гнес в последний раз взглянул в дорогие сердцу серебряные глаза: в них была пустота и отчуждённость, как у сломанной, безразличной ко всему куклы, а потом они закрылись, как и дверь за телохранителем. Он прижался к стене, и сполз по ней на пол.
«Он вонзит нож тебе в спину…»
Нет, уже не вонзит, Гнес сделал это первым! Он избавился от них всех в один день, теперь есть только он… Что же он наделал?! Ведь всё должно было быть не так! Нео должен был всегда быть рядом с ним! Он никогда больше не услышит звонкий смех, никогда не возьмёт в свою ладонь хрупкую ручку, никогда не коснётся мягких волос и не вдохнёт их аромат, не увидит чудную улыбку, не посмотрит в сияющие глаза! Он никогда не увидит Нео!
«Нео никогда не будет твоим… никогда не будет твоим… не будет твоим…»
Он хотел бы убить её снова, снова и снова, лишь бы не слышать её голос в своей голове!
«Нео никогда не будет твоим…»
Он сжал голову руками и закричал.
«Нео никогда не будет твоим…»
— Заткнись! Заткнись!!! ЗАТКНИСЬ!
«Нео никогда не будет твоим…»
— Но и ты не спасла его! Тебе нужно было забрать его, и бежать отсюда! Ты должна была уберечь его от меня!
«Нео никогда не будет твоим…»
Когда Коэн вошёл в комнату, Гнес бросился к нему.
— Куда ты его отнес? Скажи мне!
— Нет.
— Тогда я сам найду его! — Гнес дёрнулся к двери, но Коэн поймал его, и прижал к себе.
— Нет.
— Отпусти меня! Я должен вернуть его!
— Гнес, он никогда не простит тебя.
— Это всё она! Всё Кармина! Она заставила меня избавиться от него! Она меня вынудила…
— Возможно, она была права. Он не мог оставаться рядом с тобой. Гнес, отпусти его.
— Я предал его… уничтожил, — принц прижался к груди Коэна, — я растоптал его и выбросил… — из глаз Гнеса потекли слёзы, — он был моим солнцем, а я уничтожил его, я сам! Коэн, поцелуй меня, — юноша потянулся к губам любовника, — держи меня, и ни за что не отпускай! Не дай мне пойти за ним!
— Не дам, — Коэн взял его лицо за подбородок, и впился ему в губы.
А слёзы продолжали и продолжали течь. Он потерял его. Сегодня он навсегда потерял Нео…
-
Гнес открыл глаза и потянулся, а к его правому боку прижалось тёплое и хрупкое тело, и он потянулся к нему рукой, чтобы обнять. Эйн потёрся об него во сне. Слева шевельнулся Коэн, и закинул на него ногу. Ну всё, зажали с обеих сторон, но, как ни странно, это было приятное ощущение. Когда Эйн появился в его жизни, Гнес рассматривал его лишь как замену, причем весьма неплохую. Поначалу Эйн и правда напоминал ему брата, телосложением и волосами, своими серыми глазами, и даже его поведение, робкое и застенчивое, напоминало Нео. Забываясь, Гнес часто называл его именем брата, особенно в постели, но это изменилось в тот день, когда он вновь увидел серебряные глаза…
Поездка в Агрею оказалась весьма успешной. Гнес хотел узнать, что из себя представляет король Онер, и узнал. Честно говоря, от человека, который силой захватил трон, он ожидал большего. А услышав от Гнеса, что тот хочет взять в жёны его старшую дочь, Онер чуть ли не в ноги стал кланяться молодому королю. Невеста… пф, Гнес усмехнулся, теперь у него была невеста, десятилетняя девочка. Конечно же, она никогда не станет королевой Осирии, но пускай Онер пока грезит этой мечтой. Юноша прилег на подушки – ужин задерживался. Да и Коэн с Эйном куда-то подевались. Пять минут, он даст им ещё пять минут, и если спустя это время никто не появится, пусть пеняют на себя. Ждать не пришлось, не прошло и пары минут, как полог шатра позади него открылся. Так тихо и робко ходит только его раб.
— Эйн, ты где запропастился? Сколько можно гулять, иди сюда, — сказал он, не оборачиваясь, но, к его удивлению, мальчик не двинулся с места, и Гнес начал поворачиваться к нему. — Чего ты там застыл, и…
Удивлён? Поражён? Шокирован? Ни одно из этих слов не описало бы его состояние. Перед ним стоял Нео! Не иллюзия, не его фантазия, не воспоминание, а самый настоящий Нео, с перекрашенными в чёрный цвет волосами, с серебряными глазами, в которых застыла осторожность. Гнес знал, что Нео сбежал от работорговца, но увидеть его здесь, на дорогах Агреи, он точно не ожидал. Как брат нашёл его? И для чего вообще пришёл? Юноша даже не предполагал, что мальчик может явиться к нему сам!
— Нео? — он сказал это так тихо, что сам удивился. — Нео… как ты… откуда ты здесь?
Мальчик продолжал молчать, и стоять, не шевелясь, как изваяние, не сводя с Гнеса настороженного взгляда. Юноша сел.
— Серебряные волосы шли тебе больше. Что же ты стоишь у входа? Проходи, присаживайся, — Нео не двинулся с места, — не хочешь? Что ж, я могу тебя понять. Как ты прошёл через моих людей? От стражников я конечно многого не ждал, но всё же не справиться с обычным мальчишкой… А Коэн и Асмун? Так и будешь стоять там, и молчать? Зачем же ты тогда пришёл ко мне, Нео? Ты ведь не думал отомстить? Без сил тебе этого не удастся. Или… может я задел тогда связки?
Мог ли его брат вообще разговаривать? Гнес взволнованно встал. Он хотел услышать этот звонкий голос, который был в его воспоминаниях. Не мог же он в ту ночь так сильно навредить ему?!
— Нео, ты можешь говорить? — он шагнул к брату, и тут, мальчик, наконец, пошевелился, его кулачки сжались, словно готовясь защищаться.
— Не подходи, — зло прошипел Нео, и Гнес замер на месте, — я и правда долгое время не мог говорить из-за тебя…
— Я не хотел навредить.. — Гнес сказал это очень тихо, но это было правдой, ведь он никогда не хотел навредить Нео, никогда, до той ночи, когда его вынудила Кармина.
— Не хотел навредить? — Нео усмехнулся, а Гнес удивлённо застыл, он не видел прежде на лице брата такой усмешки.
В тот день он многое увидел в Нео впервые. Младший брат впервые кричал на него, впервые бросал ему в лицо слова, которые больно ранили сердце, впервые напал на него. Надо отдать ему должное, вот тут Нео удивил его даже сильнее, чем когда пришёл сюда: у него была сила! Откуда? Как? Ведь Гнес лишил его её! Но она была, и Нео сражался с братом на равных! Поначалу Гнес пытался просто обезвредить мальчишку, сковать и поймать, но брат, в отличие от него, бился всерьёз, не заботясь о том, чтобы не навредить Гнесу, и юноше быстро пришлось отбиваться и наносить настоящие удары в ответ. Вот только Нео оказался куда сильнее, чем он мог представить. Сила Нео превосходила его силу! Вот, о чём все твердили, когда они учились? Так почему же Гнес не замечал? Нет, он бы заметил, просто мальчик не проявлял себя! В тот момент, когда осколки расцарапали его руки, Гнес понял, что своей силой он не победит, и стал прибавлять к ней силу отца.
Нео сбежал. Нео был жив, здоров и силён. Когда Гнес смотрел вслед удаляющейся огненной лошади, он вспомнил слова, сказанные королевой: «Он станет для тебя самым страшным врагом». Что ж, Кармина оказалась права: он им стал, и Гнес сам его создал. Но было бы по-другому, оставь он Нео рядом с собой? Как ни удивительно, Гнес не был зол, и даже расстроен. Мысль, что брат в полном порядке, радовала его. А то, что он увидел его, даже так, делало по-настоящему счастливым.
