Софи Кинселла
Шопоголик и бэби
КЕННЕТ ПРЕНДЕРГАСТ
Финансовые консультации
Прендергаст де Витт Коннел
Лондон, Хай-Холборн, 394, Форвард-Хаус
Миссис Р. Брэндон
Квартал Мейда-Вейл, 37
Мейда-Вейл Лондон
30 июля 2003 г.
Уважаемая миссис Брэндон,
Было очень приятно познакомиться на днях с Вами и мистером Брэндоном. Я с нетерпением жду возможности приступить к выполнению обязанностей финансового консультанта Вашей семьи.
В настоящее время я улаживаю банковские дела и занимаюсь подготовкой к учреждению трастового фонда для Вашего будущего ребенка. Со временем мы сможем обсудить вложения средств, которые Вы с мужем пожелаете сделать на имя ребенка.
Надеюсь в предстоящие месяцы познакомиться с Вами поближе. Пожалуйста, не стесняйтесь обращаться ко мне с любыми вопросами, какими бы незначительными они ни казались.
С уважением,
Кеннет Прендергаст,
консультант по семейному инвестированию.
КЕННЕТ ПРЕНДЕРГАСТ
Финансовые консультации
Прендергаст де Витт Коннел
Лондон, Хай-Холборн, 394, Форвард-Хаус
Миссис Р. Брэндон
Квартал Мейда-Вейл, 37
Мейда-Вейл
Лондон
1 августа 2003 г.
Уважаемая миссис Брэндон,
Благодарю Вас за письмо. По поводу Вашего вопроса: да, возможность превышения обусловленного размера кредита будет предусмотрена для банковского счета Вашего ребенка, но не думаю, что в ней вообще возникнет необходимость!
С уважением,
Кеннет Прендергаст,
консультант по семейному инвестированию.
КЕННЕТ ПРЕНДЕРГАСТ
Финансовые консультации
Прендергаст де Витт Коннел
Лондон, Хай-Холборн, 394, Форвард-Хаус
Миссис Р. Брэндон
Квартал Мейда-Вейл, 37
Мейда-Вейл
Лондон
7 августа 2003 г.
Уважаемая миссис Брэндон,
Благодарю Вас за письмо.
Меня заинтриговало известие, которое Вы получили «сверхъестественным путем» от неродившегося ребенка. Тем не менее, боюсь, в настоящее время добиться права пользования возможностью превышения кредита нереально. Несмотря на то, что, по Вашим словам, «этого хочет ребенок».
С уважением,
Кеннет Прендергаст,
консультант по семейному инвестированию.
Так, без паники. Все будет просто замечательно. Ну конечно. Непременно.
– Вы не могли бы поднять кофточку, миссис Брэндон? – Узистка смотрит на меня, лицо у нее профессионально-ласковое. – Перед началом исследования мне надо нанести вам на живот гель.
– Запросто! – отвечаю я, и не думая шевелиться. Дело в том, что я чуточку… нервничаю.
Я лежу на кушетке в больнице Челси и Вестминстер, замерев в предвкушении. Через пару минут на экране появится наш малыш и мы с Люком увидим, насколько он вырос с тех пор, как был крошечной капелькой. До сих пор не верится. Я так и не свыклась с мыслью, что беременна. Пройдет каких-нибудь девятнадцать недель – и я, Бекки Брэндон, урожденная Блумвуд, стану… мамой. Представляете, мамой!
Кстати, Люк – это мой муж. Мы женаты уже больше года, и я поручусь чем угодно, что ребенок у нас «медовый». За наш длинный медовый месяц мы где только не побывали, но я почти точно знаю, что ребенок был зачат на Шри-Ланке, в том роскошном ашраме под названием «Унаватуна», – сплошные орхидеи, бамбук и живописные виды.
Унаватуна Брэндон.
Мисс Унаватуна Орхидея Бамбукка Брэндон.
М-да. Пожалуй, мама будет не в восторге.
– На ранней стадии беременности с моей женой произошел небольшой несчастный случай, – объясняет Люк, сидящий возле кушетки. – Потому она и волнуется.
Он ободряюще жмет мне руку, и я отвечаю на пожатие. В книге о беременности «Девять месяцев вашей жизни» написано, что внимание мужа к беременности надо привлекать всесторонне, не то он обидится и замкнется в себе. Вот я и привлекаю Люка как могу. Вчера вечером, например, позвала смотреть новый диск «Тонус рук во время беременности». Правда, на середине просмотра Люк вдруг вспомнил, что ему надо сделать звонок по работе, и много пропустил, зато обиженным вроде бы не выглядит.
– Несчастный случай? – Узистка перестает щелкать клавишами компьютера.
– Свалилась с горы, когда во время грозы разыскивала давным-давно потерянную сестру, – объясняю я. – В то время я еще не знала, что беременна. И наверное, ушибла малыша.
Понятно. – Узистка смотрит на меня добрыми глазами. Ее седеющие каштановые волосы стянуты на затылке в узелок, из него торчит карандаш. – Ну, детишки существа живучие. Посмотрим, как он там, хорошо?
Вот он, этот миг. Несколько недель его ждала, даже извелась. Опасливо поднимаю топик и смотрю на свой округлившийся живот.
– Будьте добры, сдвиньте в сторону украшения, – просит узистка. – У вас тут целая коллекция!
– Это не простые украшения. – Я сгребаю побрякивающую груду. – Вот это – ацтекский символ материнства, это – кристалл беременности, тут еще бубенчик, звон которого успокаивает малыша… и «родильный камень».
– Родильный?
– Его прижимают к особой точке на ладони, чтобы облегчить родовые муки, – поясняю я. – Таким камнем пользовались еще древние маори.
– М-м-м…
Узистка приподнимает бровь и выдавливает мне на живот какое-то прозрачное желе. Сведя брови, она прикладывает к коже ультразвуковой зонд, и на экране возникает размытая черно-белая картинка.
Не дышу.
Это же наш ребенок. У меня внутри. Бросаю взгляд на Люка: сидит, как загипнотизированный, и глаз не сводит с экрана.
– Сердце, все четыре камеры на месте… – узистка водит по животу зондом, – а вот и плечики.
Она указывает на экран, и я послушно щурюсь, хотя, если честно, никаких плечиков не вижу – одни лишь расплывчатые кривули.
– И ручка… одна кисть… – Она вдруг умолкает и хмурится.
В комнате повисает тишина. А меня вдруг охватывает ужас. Ясно, почему она хмурится: у малыша всего одна ручка. Так я и знала!
Меня захлестывают любовь и стремление оберегать. На глаза наворачиваются слезы. Ну и пусть у нашего ребенка всего одна ручка. Я все равно буду любить его… нет, буду любить еще сильнее! Мы с Люком найдем самых лучших врачей, станем финансировать исследования, и пусть только кто-нибудь посмеет косо посмотреть на моего…
– …И вторая ручка, – прерывает мои мысли узистка.
– Вторая? – встрепенувшись, переспрашиваю я. – Так у него их две?
– Э-э… да. (Кажется, такой реакции узистка не ожидала.) Смотрите, здесь они видны обе. – Она указывает на экран, и я, к своему восторгу, различаю малюсенькие, похожие на косточки, пальчики. Все десять.
