Барбара Фритти - О любви не говори

Barbara Freethy

Don’t Say a Word

Copyright © 2011 Barbara Freethy

© Красневская З., перевод на русский язык, 2014

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

Она склонилась в низком поклоне вместе с другими артистами. Слезы нависли на ресницах, но нельзя допустить, чтобы они побежали по щекам. Зрители не должны догадаться, что этот спектакль, о, он совсем не похож на все остальные. Слишком много людей смотрят на нее сейчас.

Занавес опустился в последний раз, и она вихрем метнулась со сцены и прямо за кулисами упала в объятия мужа. Ее муж, ее возлюбленный, человек, с которым она делит все мыслимые и немыслимые опасности своей жизни.

Он прочитал немой вопрос в ее глазах и ободряюще улыбнулся.

Ей хотелось расспросить мужа о том, как все устроилось, все ли идет по плану, но она понимала, что начинать разговор прямо сейчас неразумно. А потому все закончилось так, как обычно заканчивается в театре. Она вернулась к себе в гримерку, переоделась, распрощалась с другими артистками и направилась к выходу, стараясь ни голосом, ни жестом не выдать своего волнения. Все хорошо! Все прекрасно! Они молча уселись в машину, понимая, что и здесь лучше не вести бесед. В салоне могла быть прослушка.

Их дом был рядом. Она будет скучать по этому дому. Ей будет не хватать крохотного садика во дворе, спальни, в которой они с мужем так неистово занимались любовью, детской, в которой она укачивала…

Нет! Об этом лучше сейчас не думать. Слишком больно. Надо всецело сосредоточиться на будущем, на том счастливом времени, когда они наконец будут свободны. И дом, и вся ее жизнь – все, что у нее здесь было, превратилось в последнее время в петлю, которая с каждым днем все туже затягивалась вокруг ее шеи. Конечно, в первую очередь она боялась не за себя: за близких, мужа, который даже после стольких лет так и не научился быть осторожным. Невозможно и далее продолжать эту двойную жизнь.

Муж помог ей выбраться из машины, и они направились к парадному крыльцу. Он вставил ключ в дверной замок, дверь широко распахнулась. Послышался негромкий щелчок, и она в ужасе отпрянула назад. В глазах мужа она прочитала тот же шок, но было уже слишком поздно. Они оба поняли, что сейчас погибнут. Кто-то предал их.

Господи, взмолилась она, сохрани и защити тех, кого нет рядом. Мощный взрыв потряс окрестности. Языки пламени взметнулись высоко в небо, унося вместе с собой все их надежды и планы.

Джулия Демарко почувствовала холодок, пробежавший по спине. Она стояла на высоком крутом берегу, откуда открывался потрясающий вид на мост Золотые Ворота. Прекрасный солнечный день, какие случаются в самом начале сентября. По одну сторону моста плещутся воды Тихого океана, по другую – простирается залив Сан-Франциско. Дух захватывает от такой величественной панорамы! Джулия остро чувствовала, что совсем скоро в ее жизни должно произойти нечто замечательное и очень волнующее. Что ж, подобные настроения переживают все невесты. Она вдохнула в себя полной грудью солоноватый морской воздух, и глаза ее затуманились. Мама ушла из жизни всего лишь полгода тому назад, и горечь утраты все еще больно саднила сердце. Нет, это не слезы, приказала она себе. Просто ветер очень сильный. Ведь сегодня самый счастливый день в ее жизни, и надо смотреть вперед, в будущее, а не оглядываться назад. Ах, как бы ей хотелось чувствовать именно так! Но тогда откуда эта неуверенность и даже растерянность?

Крепкие руки обвили ее талию, и она с легким вздохом откинулась на грудь жениха. Майкл Граффино! Чтобы она без него делала! Кажется, весь минувший год она только тем и занималась, что рыдала у него на груди. Другие мужчины уже давно бы отошли в сторону, а он всегда был рядом. Что ж, пора исполнить его самое заветное желание – назначить наконец день свадьбы. Так откуда же вдруг все ее сомнения? Не оттого ли, что так многое изменилось в ее жизни за последнее время? Майкл сделал ей предложение еще год тому назад, потом умерла мама, и отчим вдруг неожиданно для всех решил продать дом. После чего младшая сестра перебралась жить к ней. Все как-то сразу и слишком быстро. Хотелось остановиться, перевести дыхание, не торопить очередное событие, так круто меняющее дальнейшую жизнь. Но Майкл уже давно проявлял нетерпение. Разве могла она ответить ему отказом? Тогда почему ей так хочется это сделать?

А ведь Майкл замечательный человек. Покойная мать просто обожала его. Джулия помнила, с каким ликованием она встретила известие о помолвке дочери. Сара Демарко даже поднялась с постели и улыбалась так, как не улыбалась уже многие месяцы. А тут просто вся светилась от счастья. Воистину, известие о том, что старшая дочь выходит замуж за сына их лучших друзей, скрасило ей последние дни жизни.

Пора, Джулия! Надо идти!

Она повернулась к Майклу. Какой он красивый, мелькнуло у нее снова. Светло-каштановые волосы, карие глаза, широкая, добрая улыбка. Оливковая кожа лица выдавала итальянские корни, плюс загар от постоянного присутствия на свежем воздухе. Майкл держал чартерную переправу в Рыбацкой бухте.

– Что-нибудь не так? – спросил он удивленно. – Ты смотришь на меня…

– Я? Прости! Просто задумалась!

– Простить за что? – удивился он. – Ты уже давно не смотрела на меня так!

– Неправда! Я тобой не перестаю любоваться! Да и не я одна! Половина обитательниц Сан-Франциско числятся в твоих поклонницах. Разве не так?

– Так, так! – неопределенно хмыкнул он. – Ну, так пошли!

Джулия бросила прощальный взгляд на океан и поплелась следом за Майклом в музей. Музей под названием «Дворец ордена Почетного легиона» являл собой точную копию парижского дворца. Во внутреннем дворике, который назывался площадью Славы, перед центральным входом их встретила одна из самых известных скульптур Родена, его «Мыслитель». Джулии хотелось задержаться возле изваяния, рассмотреть его со всех сторон, а заодно подумать и о своей жизни, но Майкл целеустремленно повел ее к входу в музей.

В музее Джулия непроизвольно замедлила шаг. Еще немного, и Моника Харви, администратор, курирующий проведение в музее всяких торжественных церемоний, потребует у нее назвать точную дату будущего бракосочетания. Конечно же, она не будет нервничать. С чего вдруг? Она же не девочка! Двадцать восемь лет. Пора, давно пора выходить замуж и обзаводиться семьей.

– Лиз права! Здесь прохладно, – заметил Майкл.