Ознакомительная версия.
Татьяна Веденская
Мужчины как дети
Разве можно быть хоть в чем-то уверенным в наше сумасшедшее время? Разве что в том, что зарплату обязательно задержат.
Самообман – это единственный способ сосуществования с такой сомнительной личностью, как я сама.
Неужели живой?» – подумал Павел, стоило ему на несколько секунд прийти в себя. Вернее, не совсем прийти, так как в себя он как раз не пришел. Он понятия не имел, что происходит с ним, то есть со всем тем, что он всегда считал собой, – с его руками, ногами, плечами и прочей телесной оболочкой. Ее он не ощущал совершенно, а от всего него, Павла, осталась только эта самая мысль: «Неужели живой?» Первая более-менее ясная мысль, образовавшаяся после серой пустоты, в которой он провисел неизвестно сколько времени. На большее у него сил не хватило, и даже от одной этой возникшей в мозгу мысли он сразу страшно устал. Конечно, слово «устал» тут тоже было не совсем точным. Устал – это звенящее напряжение мышц после нескольких партий в теннис, когда все тело ноет от сладкого изнеможения. Вот это – устал, а сейчас чему уставать? Мозгу? Может быть, может быть. Павел попытался вспомнить, когда он был на корте в последний раз, и не смог. Очень давно. Жена уже и звать его с собой перестала – чего с ним связываться, если его никогда нет дома. Это правда, никогда нет. И непонятно теперь, будет ли. Почему, кстати, он все-таки перестал играть с ней в теннис? Павел не успел додумать свою вторую мысль, как снова этот крошечный обломок сознания, в котором он оказался весь сосредоточен, поглотила серая тишина, в которой нет ни времени, ни пространства, ни ощущения самого себя.
Сколько времени прошло, сколько он пробыл в этом небытии, он не знал. Может быть, вечность, может – пару минут. Но как-то вдруг Павел смог открыть глаза и увидел перед собой красную пелену. Сквозь этот алый туман перед ним возникло из ниоткуда чье-то незнакомое женское лицо. Откуда оно взялось и чего хотело, было непонятно: женщина явственно пыталась что-то сказать, старательно шевелила губами и вообще активно меняла мимику, слышно Павлу ничего не было. Тишина вокруг стояла такая, как будто у всего мира кто-то взял и нажал кнопочку «Mute»[1] на пульте. Полнейшее безмолвие.
Павел мирно лежал и смотрел на лицо, пока оно не исчезло, отчего мужчина почувствовал легкую грусть. Ощущения тела у него по-прежнему не было, из всех чувств осталось только вот это красноватое зрение, но и оно было бесполезно, так как и сквозь него он видел только какую-то черноту, какие-то контуры. Что это такое, понять было невозможно. Павел попытался сосредоточиться, хотя в такой гребаной тишине это не так-то просто было сделать. Чернота пугала, но Павел почему-то почувствовал, что сейчас самое главное – понять, что это за контуры. Поймет это – поймет и все остальное: где он, что с ним и вообще, почему вокруг такая странная тишина.
Но изо всех воспоминаний в голове только навязчиво крутился анекдот про то, как встретились в лесу Красная Шапочка и Волк, и Волк останавливает, естественно, Красную Шапочку.
«У тебя, Красная Шапочка, есть только два варианта», – говорит волк.
Что там было дальше и в чем, собственно, состоял юмор, вспомнить не удалось. Зато вместе с анекдотом всплыла в памяти фамилия – Степанов. И смеющееся лицо этого самого Степанова. И почему-то ужас, холодный, леденящий душу и пугающий даже больше, чем чернота. Павлу стало страшно. Он попытался пошевелить… хоть чем-то пошевелить, но оказалось, что смотреть на размытые черные контуры – это все, на что он способен. Да и то, контур все больше мутнел и пропадал в тумане.
Дойдя до конца этой книги, вы, возможно, сможете узнать что-то новое о себе.
Или, возможно, вы и так все это уже знали. Оба варианта имеют свой смысл.
Утверждения оцениваются в баллах, от нуля – категорически не согласен до десяти – абсолютно согласен.
Утверждение 1
Мне часто недостает выдержки
(____баллов)
Если бы кто-то спросил Жанночку, что в ее жизни главное, она бы ни на секунду не задержалась с ответом – конечно же, любовь. Что может быть еще важнее в жизни, чем это? Жанна столько лет занималась этим вопросом, изучала его теоретически и практически, что стала, можно сказать, профессионалом сердечных дел. Психология личных отношений была исследована ею «от» и «до». От реального, официально зарегистрированного брака до легких, ни к чему не обязывающих интрижек. И то и другое ее разочаровало невероятно. Девушка стремилась к отношениям доверительным, заботливым, мечтала найти кого-то, с кем она могла бы построить по-настоящему близкие отношения. Кого-то, кто понимал бы и ценил ее прекрасные душевные качества. В том, что Жанночкины душевные качества были прекрасны, сомневаться не приходилось – она многократно доказывала это с убедительностью асфальтового катка. Впрочем, для объективности следует отметить, что Жанночка действительно верила в любовь и всей душой стремилась найти и осчастливить кого-нибудь, не столь уж важно, кого.
За все эти годы научно-популярных изысканий Жанна убедилась, что основная проблема заключается в измельчании и опошлении нынешних мужиков. Ее бывший супруг теперь работал слесарем в ДЕЗе и любил заниматься виртуальной любовью с нарисованными мультяшными женщинами, а ведь он был не самым худшим вариантом когда-то. Да, мужики ничего не хотели, кроме пива и чипсов, и эта проблема никак не поддавалась решению, однако Жанночка не опускала руки и продолжала строить любовь всем ветрам назло. С кем? Ну, уж с кем придется. Главное, чтобы отношения были правильными. Жанночка ратовала за чистоту отношений.
Ее нынешний Ёжик подавал определенные надежды в смысле душевности, однако не оставлял Жанну и без опасений. Любовники были вместе уже два месяца, несколько раз крепко поругались, один раз Ёжик даже собирал чемоданы, но… они так и не разошлись. Это был хороший признак. И еще, он делал отличный кофе по утрам, без просьб и уговоров, а исключительно по собственной инициативе, а это было важно, так как у самой Жанночки перед работой вечно не хватало времени заняться этим. Так что в определенном смысле Ёжик был совсем неплох. С другой стороны, у Ёжика был и один, но большой изъян, с которым надо было долго и методично бороться. Он не был амбициозен. Он ни к чему не стремился, даже к тому, чтобы найти себе приличную работу. Ёжик перекатывался с одного места на другое, то чем-то приторговывал, то что-то распространял, но денег от этого не было никаких, и Жанне по-прежнему приходилось разбираться с финансовыми проблемами самостоятельно. С третьей стороны, при определенных усилиях, при методичности и упорстве, разве не справится Жанна с этой, пустяковой в общем-то, проблемой, разве не найдет способа стимулировать его деловую активность? Ради любви-то! В общем, Жанна была в задумчивости.
Ознакомительная версия.
