Лариса Кондрашова
Любовный напиток в граненом стакане
Ведьма умирала долго и мучительно. Она должна была передать кому-то свое знание. Но случилось так, что девушка, выбранная для этого, внезапно умерла — все не могут предвидеть даже ведьмы! — а другие люди боялись подходить к ее домику, заслуженно пользовавшемуся дурной славой. Сама она уже не имела силы, чтобы отправиться на поиски кого-то другого взамен умершей. Надо же, чтобы удача изменила ведьме именно перед смертью! А девушка была такая, что лучше и не надо. Смышленая и достаточно порочная. Но вот погибла. Попала между жерновами добра и зла, как с усмешкой объяснила себе ведьма.
На самом деле случилась автомобильная авария — молоденькие девушки и парни ехали домой с дискотеки после принятия некоторой дозы то ли экстази, то ли заурядной анаши, после чего хозяину машины, сидевшему за рулем, показалось, будто дорогу им перегородила какая-то фигура в белом. Он резко вывернул руль вправо, и машина рухнула в придорожный овраг. Причем погибла та самая девушка, получил тяжелые травмы ее парень, а сидевший за рулем отделался синяками и ссадинами
Ведьма сразу почувствовала, что с ее любимицей случилась беда, но ничего нельзя было поделать, а как срочно найти кого-нибудь другого, она не представляла.
Впрочем, умирающая сама была виновата в том, что ее дом обходили, будто зачумленный. В последние годы ведьма перестала скрывать свою личину. Надоели ей люди, жадные, трусливые. Наверное, потому, что победа над ними давалась слишком легко и не приносила ей удовлетворения, поскольку была предсказуемой. Большинство таких людей хотели получить все, не давая взамен даже капельки крови.
«На дурняк и уксус сладкий», — посмеивались они сами над собой. Конечно же, на свете были и другие люди, но они в услугах ведьмы не нуждались.
Те, что к ней приходили, от других таились, потому что подозревали: узнай кто об их намерениях, уже не ведьму станут винить в своих бедах.
Прийти сейчас на помощь той, что умирала — в муках так кричала, так ее, видать, корчило от боли, — значило признаться если не в знакомстве с ней, так в симпатиях.
Но у ведьмы все еще оставались ясной голова и чутким слух, так что в один прекрасный момент она смогла наконец услышать девичий голосок, который спрашивал у собравшихся в отдалении соседей:
— Чего это вы здесь стоите?
И порадоваться, что сатана все-таки не оставил ее своей милостью на смертном одре.
— Гармашиха умирает, — ответили ей.
Гармаш — была фамилия ведьмы.
— «Скорую» вызвали?
— Вызвали. Обещали приехать.
— Надо посмотреть, может, она уже умерла.
Ведьма как раз в надежде притихла.
— А кто пойдет, ты?
— Могу и я.
Ведьма знала, что девушка из бедной семьи, что она честолюбива и готова на все, лишь бы вырваться из нищеты и серости, в которой живет. Она считала, как все остальные, будто у Гармашихи припрятаны немалые деньги, и собиралась под благовидным предлогом их поискать.
То есть такое желание пряталось в самой глубине ее души, но у Гармашихи нынче слух был обострен, как никогда.
Свои желания девчонка оправдывала: мол, все равно у ведьмы никого из родственников нет. Деньги — то, чего как раз ей не хватало. Она хотела уйти подальше от своей среды, которая держала ее именно этим: отсутствием денег.
Несмотря ни на что, она уже сделала шаг по направлению к своей цели — смогла поступить в медицинский колледж, и не куда-нибудь, а на бюджетное отделение. Будущей медсестре пришлось за это накланяться, наунижаться и долгое время быть на посылках у заведующей фармакологическим отделением, но своего она добилась.
Трудно ей пришлось и в учебе, потому что девушка была не из тех, кто схватывает все на лету, но своей усидчивостью она добивалась того, что более талантливым оказалось недоступно по причине лени.
А усидчивая смогла даже получать повышенную стипендию, которую, впрочем, редко когда удавалось уберечь от жадных рук своих родственников...
Многие ее одноклассники — не то чтобы из богатых семей, но, скажем так, из обеспеченных — могли платить за каждый экзамен. А если девчонке помочь некому?
За тех, что учились с ней в одной группе, платили родители, а кто бы заплатил за нищенку? Каждый экзамен она с кровью вырывала у преподавателей, почуявших, как волки сырое мясо, вкус левых денег.
Надо сказать, в отношении ее преподаватели не слишком зверствовали. Они сразу видели, кто может платить им, а кто нет, и принимали таких, как она, бессребреников в качестве необходимого дополнения к той лужайке, с которой они так щедро косили банкноты. Такой вот дикорастущий одуванчик или подорожник, как ни коси, все равно вырастает. И ничего с него не поимеешь.
Никто из людей не подумал, что именно своим равнодушием, эгоизмом, страхом перед ведьмой: кто угодно, только не я — они подтолкнули юную студентку медицинского колледжа на путь, с которого нет возврата.
— Иди, милая, поищи, — усмехнулась ведьма; уж на таком-то расстоянии она могла внушить девчонке то, что хотела, тем более та и не сопротивлялась. Особенно когда перед ее глазами встало видение: шкатулка, в которой поверх толстых пачек денег лежат драгоценности.
Ведьма давно перестала придавать значение деньгам. Она знала то, что по-настоящему пьянит и будоражит, дает настоящее упоение, — власть. Секрет управления людьми. Любому мысленно сказать: «Ты мой!» И не сомневаться, что на деле так и будет.
Девчонка — между прочим, в глубине души она все же побаивалась — нерешительно двинулась к крыльцу.
— Я только взгляну, — сказала она остальным людям, и те закивали: мол, иди, иди, чего там! Понимали, что хоть и ведьма, а живой человек. — Я же все-таки будущий медик. Нельзя оставлять человека без помощи.
В конце концов, ведьма старая, у нее уже нет той силы, что была. Да и девчонке — той, что вызвалась идти, — нечего терять. Голая-босая, кроме пьяных папы-мамы, дома ничего не видит.
Едва открылась дверь и в горницу осторожно вошла тощая до синевы, вечно голодная девчонка, как ведьма не стала тянуть время и притворяться, а тут же заговорила по существу.
— Хочешь быть богатой? — спросила она.
— Хочу, — тоже не мешкая ответила сущую правду вошедшая: она была не из тех девушек, которых нужно упрашивать, она понимала, второй раз могут не предложить.
— А хочешь власти над людьми? Такой, что тебе и не снилась. Любого парня, какого захочешь, сможешь приворожить. Любого человека вылечить, если он тебе в дальнейшем может пригодиться.
— Хочу.
