Фаина Раевская
Подсадной кролик
Я ненавижу зиму. Вернее сказать, первый ее месяц еще терплю. Но после Нового года хочется, чтобы сразу началась весна. А в этом году зима и вовсе получилась какая-то неправильная: температура то падала до рекордных отметок, то взлетала вверх, пробуждая надежду на то, что мое желание близко к исполнению, и по улицам вот-вот побегут звонкие ручейки. Наверху, наверное, что-то напутали с временами года, и теперь никак не могли войти в график.
Сегодняшний день не стал исключением в сумбуре капризов погоды. Столбик термометра опустился до отметки минус тридцать градусов. Едва я открыла глаза и глянула на заиндевевшее окно, сразу поняла, что померзнуть придется изрядно. Дело в том, что вчера вечером, когда я увлеченно наблюдала за работой питерских ментов из известного телесериала, раздался телефонный звонок. Не отрываясь от экрана, я схватила трубку.
— Алло! — раздраженно отозвалась я.
— Здорово! — басом поприветствовала меня трубка. — Это я!
— А это я! — не слишком любезно представилась я, не узнав собеседника.
— Какое завтра число, помнишь?
— Молодой человек, телефон справочной службы — 09! — Я готова была отключиться, тем более что в телевизоре события принимали крутой оборот.
— Какой я тебе молодой человек? — трубка почему-то обиделась и засопела. — Ирка я, Сливкина, одноклассница твоя.
— О Ирка, привет! — я на самом деле обрадовалась. — Чем обязана?
— Ты помнишь, какое завтра число? — вновь поинтересовалась Ирка.
— Ну, второе февраля, а что?
— А то! Ты же знаешь, что каждую первую субботу февраля у нас в школе...
— Вечер встречи выпускников! — наконец я сообразила, чего добивается моя школьная подруга.
— Умница! Ты всегда отличалась умом и сообразительностью. Значит, так: завтра в семнадцать ноль-ноль встречаемся возле школы. Не опаздывай! — и Ирка повесила трубку.
Такие вечера встречи проводились в школе каждый год, но я на них как-то не попадала. То заболевала некстати, то дела какие-то... В общем, завтра надо идти.
И вот теперь, лежа под теплым одеялом, я мучительно размышляла, а стоит ли ради встречи с бывшими одноклассниками морозить все части любимого тела и зарабатывать себе по меньшей мере насморк? «Стоит», — сказала я сама себе, тем более что до пяти часов еще уйма времени, и, бог даст, погодка наладится.
Бог не дал. В течение всего дня я периодически подходила к окну, с надеждой глядя на градусник. Бесполезно! Тогда я решила, что ртуть замерзла и стала ловить по телевизору все сообщения о погоде. Но и там ничего утешительного мне не сообщили. Милая дикторша нежным голоском поведала, что к вечеру ожидается усиление мороза. Оставалось только надеяться, что Гидрометцентр, как обычно, ошибается. Так ведь нет, стрелки часов неумолимо приближались к пяти, и пора было собираться на встречу. Скептически оглядев свой скудный гардероб (разумеется, скудный! На что можно рассчитывать при моей-то зарплате?!), я напялила на себя все самое теплое, что смогла там найти, и отправилась встречаться с одноклассниками. По пути я заглянула к родителям и выпросила у них фотоаппарат. Папка меня долго инструктировал, какую кнопочку нажимать, рассказывал о принципе работы фотоаппарата и наконец благословил:
— Не потеряй!
Мама обеспокоенно поинтересовалась, тепло ли я одета, и предложила повязать поверх моей летней, как она называет, шубки отцовский мохеровый шарф. Я легкомысленно отказалась и, заверив маму, что оделась как раз для зимовки на Северном полюсе, ушла.
«Все нормальные выпускники встречаются ранней осенью, в начале сентября, наша, наверное, единственная школа в городе, которая спохватывается к февралю, — думала я, вышагивая по морозу. — Надо было теплее одеться. Ну почему я не послушалась маму?» — «Потому что козел», — тут же влез внутренний голос. Он у меня вообще-то тихий и робкий, но иногда позволяет себе мерзкие высказывания.
«Во-первых, не козел, а коза, учитывая мою принадлежность к прекрасному полу, а во-вторых, сиди тихо и не высовывайся, а то я тебя выключу навсегда». Я прислушалась, голос замолчал. «Обиделся, — мелькнула мысль, — вот и славно».
Возле школы кучковался народ. В основном взрослые, солидные дяди и тети. Наших почему-то не видать.
«Может, все в школе? Я бы по крайней мере уж точно не торчала на морозе, а заняла позицию повыгоднее, лучше возле батареи центрального отопления, и чтобы она была большая и теплая, а из окошка наблюдать — не объявился ли наш 10 Б?»
Странно, но от этих мыслей стало как-то теплее. Я уже собралась представить себе чашечку любимого кофе со сливками, как внезапно ощутила крепкий удар по плечу и следом оглушил вопль:
— Женька!
Нужно заметить, что я девушка хрупкая и такие удары вредны для моего физического состояния, а громкие вопли над ухом могут нанести мне серьезную моральную травму. Поэтому я обернулась с намерением дать отпор наглецу и уже открыла рот, вспоминая по ходу нужные слова, но, увидев перед собой такую знакомую, можно даже сказать, родную физиономию, расплылась в глупейшей улыбке и тоже заголосила:
— Славка! Так это ты, Славка!
Передо мной стоял одноклассник, сосед по парте, все десять лет безнадежно влюбленный рыцарь, без устали таскавший мой портфель с первого по десятый класс, Славка Ковалев. У нас в классе Славка считался первым красавцем: высокий, темноволосый, с огромными голубыми глазами и фигурой Аполлона Бельведерского. Девчонки по нему сохли, но его сердцем безраздельно владела я. Сейчас Славик стал таким же великолепным мужчиной. Было видно, что жизнь ему улыбается голливудской улыбкой и дарит различные блага. Школьный друг был одет в длинное и ужасно дорогое кашемировое пальто. Его ботинки просто вопили о том, что их хозяин, может, что-то когда-то и слышал о зимней слякоти, но только это было в другой жизни и вообще — давно и неправда. При взгляде на Славку мне стало еще холоднее в своей искусственной кацавейке, не доходившей даже до колен, и рыночных китайских полуботинках, месивших грязь еще с ноября месяца.
