Джейн Кренц - Лето в Эклипс-Бэй

И снова отказ.

В шестой раз за пять недель.

Хотя не то чтобы он их считал.

Ник Харт медленно положил телефонную трубку, поднялся на ноги и подошел к стойке у окна гостиной своего коттеджа.

Шесть отказов подряд.

У мужчины так и комплекс развиться может. И вообще, зачем он над собой издевается?

Он выглянул наружу, уставившись в стену серого тумана, саваном окутавшего пейзаж за окном. В Эклипс-Бэй только-только пришло лето, и вместе с ним знакомые прохладные, влажные, туманные утра и долгие, солнечные дни. Он хорошо знал это время года. Подростком он проводил каждое лето, а также школьные каникулы и выходные здесь. Его родители и дед с бабкой жили в других местах, а он со своим сыном большую часть времени жил в Портленде, но это не изменило того факта, что три поколения Хартов были частью Эклипс-Бэй. Нити их жизни вплелись в ткань этого места.

Лето в Эклипс-Бэй — это, когда по уик-эндам городок наводняли туристы, приезжавшие, чтобы погулять по ветреному пляжу и пройтись по немногочисленным магазинчикам и галереям. Лето — это старый как мир ритуал, когда тинэйджеры в своих машинах разъезжали по Бэйвью Драйв по ночам по пятницам и субботам.

Лето — это отдыхающие и приезжие, снимавшие старенькие коттеджи на отвесном берегу на пару недель или на месяц. Они ездили за покупками в Фултон и заправлялись на заправке Эклипс-Бэй. Некоторые из них даже отваживались зайти в Тотал Эклипс, чтобы купить пива или сыграть в пул. А их дети теплыми ночами флиртовали с местными ребятами у пирса, и, порой получали приглашения на парочку вечеринок. Но не имеет значения, сколь хорошими знакомыми они становились, они навсегда оставались отдыхающими. Чужаками. Никто в городе никогда бы не стал считать их членами здешнего коренного общества. В Эклипс-Бэй существовали свои собственные правила. Здесь вы всегда знали, кто принадлежал этому месту, а кто нет.

Харты, как и Мэдисоны принадлежали.

Но хотя именно здесь он чувствовал себя как дома, подумал Ник, он давно перестал проводить все лето в Эклипс-Бэй. Возможно, оттого что его жене, Амелии, никогда по-настоящему не нравился этот город. После ее смерти примерно четыре года назад, он так и не вернулся к обычаю проводить много времени в Эклипс-Бэй.

До этого лета. В этом году все изменилось.

— Эй, пап, ты можешь посмотреть мои рисунки прямо сейчас.

Ник обернулся и увидел в дверях своего почти шестилетнего сына. Со своим стройной фигуркой, темными волосами и серьезными темно-синими глазами, Карсон был миниатюрной копией его самого и всех мужчин семьи Харт. Но Нику было хорошо известно, что не только его внешность выдавала в нем истинного члена их семейства. Это был еще и его не по годам развитый, пугающе организованный, целеустремленный характер. Способность Карсона сконцентрироваться на задаче со стойкой скрупулезностью и сосредоточенностью полевого командира говорила, что он — Харт до кончиков пальцев ног.

В данный момент перед ним стояли две абсолютно четко определенных задачи. Первая — получить собаку. Вторая — показать рисунок на будущей Детской Выставке Искусств, запланированной на время ежегодных летних празднеств в Эклипс-Бэй.

— Я — не художественный критик, — предупредил Ник.

— Все, что тебе нужно сделать — это сказать мне, какая, по-твоему, больше всех понравится мисс Брайтуэлл.

— У меня для тебя новость, парень. Я начинаю считать, что я — последний человек на свете, который знает, что нравится мисс Брайтуэлл.

Маленькое личико Карсона напряглось от внезапного беспокойства. — Это с ней ты только что говорил по телефону?

— Угу.

— Она снова тебе отказала?

— Боюсь, что так.

— Ну, Папа, ты должен перестать все время звонить ей и беспокоить ее. — Карсон в раздражении вскинул руки. — Ты все мне испортишь, если разозлишь ее. Она может не выбрать ни один из моих рисунков.

— Я не звоню ей все время. — Черт. Теперь ему приходится защищаться от собственного сына. — Я позвонил ей всего шесть раз с выставки Лилиан.

Он был так уверен, что они с Октавией понравились друг другу в тот вечер. Владелица «Брайт Вижнз», картинной галереи с двумя офисами, один из которых находился в Портленде, а второй — здесь, в Эклипс-Бэй, Октавия устроила торжественную выставку работ его сестры. Приглашен был весь город, и большинство местных побывали на выставке. Включая всех от Вирджила Нэша, владельца «Книги и видео для взрослых», и до профессоров и инструкторов из Колледжа Чемберлена. Также соблаговолили явиться и несколько сотрудников Института Политологии Эклипс-Бэй.

Все они собрались в «Брайт Вижнз», чтобы выпить хорошего шампанского, пожевать дорогих закусок и на одну ночь притвориться, что они — знатоки искусства. Ник вошел в полный людей зал, один раз взглянул на Октавию и тотчас забыл, что пришел посмотреть картины Лилиан.

Образ Октавии в тот вечер все еще оставался кристально ясным в его голове. На ней было бледное, легкое платье до пят и пара изящных маленьких босоножек со множеством ремешков, которые подчеркивали ее изящные ступни. Темно-рыжие волосы были зачесаны за уши, обрамляя ее интересные, точеные черты и загадочные глаза цвета морской волны.

Его первым впечатлением было, что хотя она и жила в этом мире, она не принадлежала ему полностью. Было в ней что-то неземное, почти сказочное; может, она была королевой фей, прибывшей из какого-то другого, волшебного измерения, где обычаи были несколько другими.

В тот вечер он держался к ней так близко, как только возможно, чувствуя примитивное желание привлечь ее к себе и защитить всеми необходимыми способами. Он не хотел позволить ей ускользнуть обратно, откуда бы она ни явилась.

Незнакомый собственнический инстинкт вызывал в нем желание показать когти и оскалить зубы всякий раз, когда другой мужчина слишком долго кружил рядом с ней. Подобная реакция была чересчур сильной, если учесть, что почти четыре года он злоупотреблял тем, что его неугомонные сестры окрестили свободным от обязательств «многосерийным браком». Ладно, конечно у него было несколько осторожных романов. Но это скорее должно было сделать его еще более неуязвимым.

На самом же деле, он был ошеломлен и сбит с толку своей реакцией на Октавию. Единственным положительным моментом было то, что у него сложилось отчетливое представление, что и она была так же очарована им, как он ею. Что-то в ее больших глазах цвета морской волны выдавало ее заинтересованность.

Для него стало ударом, когда в конце вечера, она вежливо отклонила его приглашение пообедать. Он убедил себя в том, что слышал в ее голосе сожаление, поэтому через несколько дней сделал еще одну попытку, когда они оба вернулись в Портленд.