Кэти ХАНТЕР
ШАРМ ОДИНОЧЕСТВА
— Не понимаю, с чего бы это вдруг тебе приспичило туда пойти? Обычно тебя на аркане не затащишь на подобные тусовки. Мне идет этот галстук?
Майкл стянул с вешалки на дверце платяного шкафа галстук и приложил его к вороту сорочки.
— Вполне. А почему ты спрашиваешь? Не хочешь брать меня с собой?
Моника склонила набок голову и стала румянить скулу.
— Там будут только мои коллеги, ты никого из них не знаешь. Потом опять будешь говорить, что все юристы — зануды.
Майкл приблизился к зеркалу и начал завязывать узел.
— Надеюсь, что там найдутся и интересные люди, — сказала Моника. — Ведь не случайно же ты в последнее время стал задерживаться в офисе.
Она промокнула губы салфеткой, скомкала ее и бросила на туалетный столик.
Майкл тотчас же раздраженно поморщился и кинул салфетку в корзинку для мусора. Он всегда негодовал, когда она оставляла в его спальне следы женского присутствия. И хотя она бывала в его квартире не реже чем четыре-пять раз в неделю, он упорно убирал ее серьги, белье и помаду в ящик комода.
— Ну, как я выгляжу? — спросила Моника. — Не осрамлюсь перед твоими знакомыми?
— Ты, как всегда, неотразима, — сказал Майкл, даже не обернувшись, хотя Моника надела свое лучшее платье для коктейля черного цвета, новые колготки и туфли на шпильках, тоже черные. Она действительно намеревалась всех очаровать.
Они дошли до машины молча. Отчетливое громкое цоканье ее каблучков по тротуару взвинтило нервы обоих до предела. Моника, весь день старавшаяся не думать о предстоящем ей вечером мероприятии, покосилась на Майкла: по его скулам ходили желваки. «Любопытно, — подумала она, — он догадывается, почему я настояла, чтобы он взял меня с собой?»
— Кто сядет за руль? — спросила она.
— Если не возражаешь, то я, — ответил Майкл чужим, натянутым голосом и поправил узел галстука.
Он вел автомобиль, не отрывая взгляда от дороги и поджав губы. Молчание становилось невыносимым. Моника поймала себя на странной мысли, что за десять лет, которые они прожили вместе, она так и не научилась угадывать по лицу Майкла его мысли. Будь она более прозорливой, ей не пришлось бы терзаться догадками о причинах охлаждения их отношений. Впрочем, Майкл никогда не отличался откровенностью, и временами Моника даже удивлялась, почему они до сих пор не расстались.
Их знакомство, начавшееся в пору учебы в юридическом колледже, незаметно переросло в роман, который затянулся, то затухая, то вновь вспыхивая, на многие годы. Одновременно получив диплом, они начали работать в деловом центре Лондона. Потом Монике внезапно предложили место в крупной юридической компании в Ньюкасле. Майкл, узнав об этом, сказал, что ей дьявольски повезло. Добавь он к этому что-нибудь еще, она, возможно, и не уехала бы из Лондона. Но ожидаемых ею слов не последовало, и она перебралась на север Англии. В течение года они почти не виделись. За это время Моника успела пофлиртовать со своим новым соседом по имени Филипп, который имел привычку душиться дешевым одеколоном и называть ее крошкой. Однако воспоминания о Майкле не оставляли ее в покое, В конце концов она уволилась из этой фирмы и вернулась в Лондон. Майкл встретил ее радушно, хотя и не скрывал самодовольства. О своей непродолжительной интрижке с Филиппом она благоразумно умолчала.
Наконец они свернули на тихую улицу, вдоль которой тянулись шикарные особняки, обнесенные фигурными зелеными изгородями, и Моника спросила:
— Напомни-ка мне еще раз, как зовут хозяев дома!
— Джон Читэм, между прочим, он один из держателей крупного пакета акций нашей фирмы, и Айви, его супруга, — ответил Майкл. — Они устраивают такие званые вечера ежегодно, считая, что это способствует повышению морального духа в коллективе.
— Фу, как это банально! — поморщившись, сказала Моника.
— Но ведь в прошлом году тебе у них, как мне помнится, понравилось! — взорвался Майкл. — Во всяком случае, с выпивкой и закуской все обстояло нормально, — более миролюбиво добавил он. — Ну, вот мы и приехали!
Он первым вышел из машины и пошел по дорожке к парадной лестнице. От скопившегося за день нервного перенапряжения у Моники засосало под ложечкой. Она проклинала себя за то, что приехала сюда. Не нужно было таить свои подозрения в душе и строить из себя частного детектива. Нормальные пары сразу выясняют отношения, если в них возникает трещина, и не изводят друг друга колкостями и упреками. Увы, их с Майклом отношения никогда не строились на откровенности.
Наконец дверь открылась, и они очутились в большом холле. Моника сразу же ощутила легкое головокружение и оторопь от жары и количества гостей. Обе большие гостиные были переполнены нарядно одетой чопорной публикой. Монике даже пришлось поработать локтями, чтобы протиснуться к бару, где гостей угощали напитками. От нее не укрылось, что Майкл постоянно озирается по сторонам, явно высматривая кого-то конкретно. Даже подавая ей бокал белого вина, он не посмотрел ей в глаза. Заинтригованная столь необычным его поведением, Моника тоже начала вглядываться в лица людей, хотя и не представляла себе, кто именно ей нужен. Вряд ли неизвестная ей соперница приколола к своему вечернему платью значок, подтверждающий ее тайную интимную связь с Майклом.
— Ты их всех знаешь? — наконец спросила она, желая привлечь к себе его внимание.
— Пожалуй, половину знаю точно, — наморщив лоб, ответил он, отхлебнул из бокала и вымучил улыбку.
— Может быть, перейдем в другую гостиную? — предложила она. — Здесь слишком душно.
— Да, пожалуй! — кивнул Майкл.
Он раскланялся с какими-то важными господами в дорогих костюмах и пошел впереди Моники к выходу из гостиной. В коридоре он приветливо помахал рукой одному из своих коллег и вошел в другую, просторную, гостиную. Сидевшая в кресле женщина, заметив его, обрадованно улыбнулась и встала. Но едва лишь она увидела Монику, лицо ее словно окаменело. Однако она довольно быстро справилась с волнением и мелодично сказала:
— Как я понимаю, вы Моника. Рада с вами познакомиться.
Моника ограничилась любезной улыбкой.
— Позволь представить тебе Сьюзи, — вступил в разговор Майкл. — Она работает у нас всего несколько месяцев, но уже подает большие надежды. — Он переступил с ноги на ногу и улыбнулся: сначала Сьюзи, потом Монике.
— Не смущай меня, Майкл! — рассыпчато рассмеявшись, воскликнула Сьюзи.
Моника моментально уловила наличие между ней и Майклом внутренней связи, причем настолько прочной, что не заметить ее было невозможно. Они то и дело посматривали друг на друга, обменивались улыбочками и вообще вели себя так, словно знали нечто такое, чего не знали остальные. Моника почувствовала себя лишней, и от обиды и ревности ее щеки стали пунцовыми.
