Лорен закрыла за собой калитку, повернулась и пошла по тропе через пустошь. Тапи бежал впереди, быстро перебирая короткими кривыми лапами. Вечерний бриз трепал ему шерсть, поднимая белые завитки, похожие на лепестки цветов. Далеко в озере Гурон солнце опускалось за невидимый горизонт, окрашивая огнем небо. Золотые, оранжевые и синие полосы легли на волны, над ними летали чайки. Лорен проводила взглядом одну из них и улыбнулась. Пронзительно крича, чайка кинулась вниз, к разноцветным волнам, коснулась воды и снова взмыла вверх, роняя алые в свете закатного солнца капли.
На каком-то отрезке тропа шла вдоль дороги, по которой редко ездили машины, в основном здесь проходили те, кто спускался на каменистый берег. Лорен подошла к самому краю берегового обрыва и взглянула вниз, на огромные серовато-синие валуны, на гальку, до белизны отшлифованную волнами, на вспыхивающие золотом кустики чистотела, сбегающие под откос к берегу. Неожиданно она услышала скрежет резко затормозившей за ее спиной машины. Хлопнула дверца, кто-то побежал… Лорен удивленно повернулась. К ней по траве стремительно, точно с кем-то наперегонки, бежал длинноногий мужчина: черные волосы, гибкое тело и до странности бледное лицо.
От изумления она открыла рот, а он внезапно остановился в нескольких шагах и, пронизывая ее взглядом, замер в неловкой, пограничной позе, будто хотел на нее наброситься, но не решался.
Как-то невнятно залаял Тапи, держась от незнакомца на почтительном расстоянии. Какой там залаял, так, тявкнул раза два для приличия — трусишка несчастный! — и отошел, поджав хвост, спрятался за спину хозяйки.
— Что-то случилось? — спросила Лорен, так и не дождавшись, пока мужчина заговорит.
Тот тяжело дышал, белая рубашка на груди вздымалась, пиджак был расстегнут, галстука на нем не было, черные волосы, густые и волнистые, растрепал ветер, и они торчали в разные стороны.
— Мне показалось… — произнес он прерывисто и, выдохнув, оборвал себя: — Нет, ничего.
Она никогда не встречала его прежде, значит, мужчина был нездешним. Сама Лорен всю жизнь провела в Оскоде. Она выросла в уединенном домике на берегу. Все, кто жил поблизости, знали ее, и она всех знала. Несмотря на юность, Лорен прекрасно чувствовала себя в столь надежном окружении соседей и знакомых.
Большинство молодых людей оставляли этот отдаленный уголок на Великих озерах, почти у канадской границы, и уезжали в более людные места. Лорен уезжать не хотела. Ей здесь нравилось. Ее совсем не привлекала работа в Чикаго или Детройте.
Разглядев незнакомца вблизи, она неожиданно улыбнулась, и улыбка преобразила ее лицо. Она была мечтательной и хрупкой девушкой, обычно ее овальное личико было бледным и задумчивым, а тонкие серебристые пряди волос спадали мягкими локонами. В детстве волосы у нее были почти белые. С возрастом и, как шутила Лорен, с грехами волосы немного потемнели, но все равно оставались очень светлыми.
Смуглый незнакомец, казалось, застыл, увидев ее улыбку, и руки у него сжались. Он нахмурился, как если бы эта улыбка поразила его своей неожиданностью. Нет, подумала Лорен, не поразила, а шокировала. Неужели он не привык, чтобы ему улыбались?
Она взглянула на него с интересом. Несмотря на жесткую резкость черт, лицо мужчины было привлекательным, настолько привлекательным, что она не могла себе представить, чтобы оно кому-то не понравилось.
— Вам показалось, что я собираюсь прыгнуть вниз?
На лице ее мелькнула слабая усмешка.
— Совсем не смешно! — отрезал он и сжал губы.
— Вы правы, — сразу согласилась она с раскаянием в голосе, почувствовав, что страх, который он испытал, увидев ее на краю обрыва, еще не прошел. — Извините меня. Я привыкла ходить по этим местам. У меня хорошее чувство равновесия, я не боюсь высоты.
Пока она говорила, он приблизился на два шага и оказался совсем близко. Черные глаза осматривали ее с ног до головы с непонятным, опять каким-то двойственным выражением. Взгляд его не был наглым, он смотрел без той бесцеремонности, с какой, случалось, разглядывали ее молодые туристы. Глаза его слегка поблескивали. Губы были крепко сжаты, чувствовалось, что такая сдержанность дается ему усилием воли. И смотрел он на нее так, словно встретил нечто дорогое и хорошо знакомое после долгого отсутствия.
Странно, Лорен поняла его взгляд, потому что сама ощущала нечто подобное. С той минуты, как она увидела его, ее беспокоило неожиданное чувство близости, почти родства с этим совершенно незнакомым человеком.
— Вы здесь живете?
На этот раз вопрос задал он, лишь на мгновение опустив тяжелые набрякшие веки.
Ей показалось, что он ее как-то умышленно выспрашивает — уж очень обдуманно прозвучал вопрос, и смотрел он чересчур пристально.
— Да, — ответила она, — вон в том доме, — и показала рукой.
Но незнакомец даже не посмотрел туда, где наполовину скрытый деревьями стоял ее дом. И Лорен поняла, что он заранее знал ответ на свой вопрос, а может быть, и видел ее прежде гуляющей здесь.
Он повернулся к озеру. Солнце уже село, и краски на горизонте потускнели. Облака сбились в серые кучи, и между ними, как остывающие угли костра, дышали сполохи огня.
— Какое идиллическое место, — сказал незнакомец, но думал он, казалось, о другом.
Что-то было у него на уме, она это чувствовала. Его лоб перечеркнула черная линия напряженно сдвинутых бровей.
— Только летом, — согласилась Лорен.
— А зимой?
— Ветры. — Она засмеялась. — В штормовые дни дождь порой проникает сквозь стены. Наш дом очень старый, стены такие толстые, но, если дует сильный ветер, даже они для дождя не помеха.
Пришелец взглянул с обрыва вниз, туда, где в траве мелькал белый пушистый хвост. Тапи, видимо, на всякий случай оставил их, а может быть, дал себя знать охотничий инстинкт…
— Ваша собака вовсю развлекается.
— О, Тапи пугает кроликов. Если он крадется осторожно, то подбирается совсем близко, но они все равно успевают нырнуть в нору.
Он кивнул.
— Неужели вы спускаетесь по этой тропе? — Узкая петляющая тропинка, которой все пользовались уже много лет, круто уходила вниз. — Это ведь опасно.
— Я хожу по ней всю жизнь и чувствую себя в полной безопасности. — Лорен улыбнулась. — Правда. — И двинулась по тропе вниз, слыша, что он идет следом.
Оглянувшись, она увидела, что он напряженно смотрит ей в спину. У нее возникло странное чувство: под этим углом его резкое смуглое лицо казалось опрокинутым и каким-то особенно знакомым. Нет, все-таки она никогда не видела раньше этого человека, однако не ощущает его чужим, ей казалось, она знает его очень давно.
