Пролог
— Это что, шутка?
Задала вопрос и сама поняла, как же жалко это прозвучало.
Мужчина, сидевший в кресле напротив, прочел эту мысль с такой легкостью, будто у меня был дисплей вместо лица. А такие способности просто так не даются. Его острый проницательный взгляд резал равнодушием. Он не сомневался в результате и даже скучал, ни капли не наслаждаясь, несомненно, достигнутой целью. И это давало мне надежду — глупую и хрупкую, что удастся до него достучаться.
— Нет. Я никогда не шучу, госпожа Куваева.
В это нетрудно поверить. Не шутит, не улыбается, не носит цветного — в вечном трауре по похороненному счастью. И я даже теперь знала кем — моим отцом. Рамилем Куваевым. Пятнадцать лет назад он предал своего делового партнера, как я поняла из его короткого объяснения, — отца этого мужчины.
Я подняла взгляд от бумаг, в который раз отчаянно вглядываясь в лицо собеседника. Мстислав Багратов… И имя то какое подходящее! Я бы дала ему лет тридцать пять. Выглядит сногсшибательно — образец успешного мужчины, за такими женщины охотятся сами. Но ничего его не трогает — ни эмоции, ни привязанности. Все это он вытравил из своей души, чтобы выжить и отомстить.
— Тяжело вам пришлось, да?
Едва заметно дрогнула его бровь, во взгляде мелькнул интерес, но быстро потух:
— Кристина, мы не обо мне здесь говорим.
— Да, мы говорим обо мне и моем отце. — Вот уже два часа. Я невозможно вымоталась и устала. — Выбираем, кого положить на алтарь вашей мести…
— Я слышал, что вы хорошая актриса, — с убийственным равнодушием заметил он.
— Плохой бы не предложили роль мечты. Знаете, как долго я шла к своей мечте? — Я смотрела ему в глаза и видела в них песочные часы. И песок неумолимо разлетался пеплом — еще раз не перевернуть. Второго шанса мне не дадут.
— Решать вам — роль мечты или та роль, которую предлагаю вам я.
Роль, которую предлагал он, пугала так, что у меня ладони не просыхали с того момента, как стало понятно, куда он клонит.
— Давайте еще раз: вы предлагаете мне сыграть в каком-то вашем фильме… для взрослой аудитории.
— Да. Хочу увидеть вас в этой роли и показать вашему отцу.
— Хотите уничтожить отца морально, да?
Он впервые усмехнулся за час нашего общения, убеждая меня в том, что улыбаться разучился напрочь. Почему-то все, что подмечала в собеседнике, казалось важным. Будто я могла это использовать. От него зависела жизнь. Нет, он не собирался убивать. Физически — точно нет. Его намерения были гораздо хуже.
— Кристина, я нес ответственность за подлость вашего отца пятнадцать лет, хотя не был ни в чем виноват так же, как и вы. Мне никто не предоставил выбора. Я вам его даю. Либо я уничтожаю дело вашего отца, либо…
— Убиваете его морально. Через меня. Ну и меня заодно.
Любой нормальный человек хотя бы поморщился в этом месте, но только не Багратов.
— Да, — кивнул.
И даже не добавил ничего оправдывающего, типа «зуб за зуб, как вы мне, так и я вам». Даже не знаю, на что я рассчитывала, за что цеплялась, но от этого его «да» меня затрясло. Мысли метались, хватаясь за надежду найти выход, только, глядя в глаза Мстислава, глубоко в душе понимала — такие люди не оставляют возможностей своим жертвам, кроме тех, что предлагают сами. И все же я попробую.
— Хорошо, — бесцветно согласилась. — Мне нужно пообщаться со своим юристом…
— Вы не понимаете, Кристина, — а вот теперь в его голосе послышалось раздражение, — я не собираюсь делать так, чтобы вам было удобно, а пункты контракта подходили идеально — не подойдут. В этом их особая прелесть. Поэтому вы либо играете на моих условиях, либо уходите отсюда и забываете, что были здесь. А я даю команду разбирать бизнес вашего отца на кирпичи…
— Мстислав, неужели человек, который прошел через то, что пережили вы, не понимает, как тяжело…
— А теперь молчи и слушай, — перебил он, поднимаясь и рывком обхватывая подлокотники моего кресла: — Ты либо говоришь «Да, я спасаю папочкин зад» и уезжаешь со мной, либо молча встаешь и убираешься с моих глаз. Раз, два…
— Да.
— Неужели? — оскалился он и наклонился ниже. — Уверена, что потянешь новое амплуа?
Я медленно поднялась с кресла и выпрямилась под его взглядом:
— Ты думаешь, что тебе станет легче? — Этот Мстислав понятия не имел, что бесы, которые в нас временами вселяются, сделаны из одного теста. Да, я до чертиков боялась, даже не представляла себе, куда лезу. Но знала одно — отец не просто родной мне человек. Он тот, кто когда-то вытащил меня из дерьма, поверил в меня, и я не дам этому незнакомцу уничтожить дело, которым он помогает десяткам таких же, как я, почти безнадежных. Губы растянулись в усмешке, от которой, наконец, его взгляд дрогнул. — Я буду рядом в тот момент, когда ты поймешь, что жестоко ошибался…
=1
Тошнило. От этого города, этого кабинета, стола, чертова горького кофе… Все здесь казалось неудобным. Я рванул пуговицу на воротнике рубашки и сделал спокойный вдох. Давно меня так не вышибало из себя. И кто? Какая-то… актриса?
С одной стороны, хорошо, что девчонка согласилась. Меньше времени тут находиться. А я уже физически не мог. Каждая минута здесь была испытанием, въедалась в кожу несмываемым пятном, от которого я потом буду долго отмываться…
Но с другой, я был уверен, что она подожмет хвост. Идея пришла в голову спонтанно — сделать из нее такую же шлюху, как ее отец когда-то сделал с моей матерью. Чтобы Куваев насмотрелся со стороны на эту яркую картинку, которая буравила мои собственные мозги всю юность.
Но Кристина согласилась.
Я откинулся в кресле с чашкой и сделал глоток, отвлекаясь на горечь, потому что хотелось на что-то отвлечься, но куда там! Воспоминание о ее злых глазах и словах так и ковыряли голову — как не схватил ее за горло там же и не задушил? А пальцы так и сводило судорогой… Будет рядом она, как же! Я лично прослежу, чтобы выполнила каждую строчку нашего с ней контракта.
При мысли о том, как именно она будет выполнять эти строчки, я медленно облизал горькие губы. Не стоило ей со мной так разговаривать — она ведь в моих руках. Что мне какой-то контракт? Согласна оголиться перед камерой? Это меня так шокировало? Сам же указал ей место в корыте с грязью, так что теперь заливать тошноту кофе? Может, ей просто не впервой… Как там теперь получают «роли мечты»? Может, я продешевил с этим унизительным условием?
Почему так покоробили ее слова? Мало ли, что у загнанного в угол человека может заклинить в голове. Сколько я загнал таких лично? Но она говорила так, будто знала наверняка.
«Настоящая».
Пожалуй. Она притягивала искренностью. Любит этого ублюдка, готова ради него на все, как верная собака. Я и до встречи с ней знал, что она Куваеву не родная дочь, что удочерил он ее только три года назад. Только сейчас понимал, насколько это плохо. То, что она к нему привязана — факт. Но привязан ли так же он? Важно не потратить время зря.
Я прищурился на безрадостную картину за окном. Москву посыпало крупой, только усугубляя грязно-серое месиво, что она из себя представляла с высоты тридцатого этажа. Ненавидел этот город каждой клеткой. Спуститься отсюда все время казалось каким-то погружением в жижу. Но «поковыряться» в ней придется снова.
— Саша, — набрал помощника.
— Да, Мстислав Владимирович?
— Кинь мне номер этой Кристины.
Через десять секунд я уже слушал гудки в мобильнике. Пять или шесть их прошло, прежде чем она ответила.
— Алло… — голос хриплый, слабый.
Все же я ее надломил.
— Кристина, это Мстислав.
Замолчала она надолго. Дольше, чем если бы была на самом деле той, кто смело смотрел мне в глаза последние минуты нашей встречи.
— Что вам нужно еще? — слабо огрызнулась — не успела прийти в себя.
