Новый год по новому стилю
Ольга Горышина
Глава 1.1 “Я люблю Новый год”
Я люблю Новый год! Я люблю Новый год! Я люблю Новый год… Если повторить это раз сто, то Новый год обязательно полюбит тебя в ответ. С мужчинами такое не проходит. Но ведь не все то, что мужского рода — мужчина? Например, отец моей дочери? Это будет лучший Новый год в моей жизни. Энтер!
И я нажала на клавишу, отправляя годовой отчёт с рабочего майла. Все! Я захлопнула крышку ноутбука и уставилась в пустоту. За пустотой существует мир, но пустота меня в него не пускает. Ничего, буду делать праздник из пустоты. Из ничего. Я же женщина! И я в ответе ещё за одну прекрасную феечку, которую сама же подарила миру пять лет назад.
И мы все в ответе за праздник, который сами же себе не устроили. Украшенный город — действительно будто другая вселенная. Но дома уже неделю стоит нарядная искусственная елочка с шариками, которые мы смастерили вместе с Любашей, а на странице Вконтакте обновлена аватарка — где мы с дочкой обе нарядные улыбаемся подле елки в замечательном кукольном театре, куда ходили три дня назад на зимнюю сказку. Да и вообще вся страница по просьбе моей мамы пестрит фотографиями Любови Каменцевой. Жаль, конечно, что от меня у нее даже нет фамилии. Пошла вся в отца — и голубые глаза, и светлые волосы, а у меня черная шевелюра и карие глаза. Настоящая ведьма.
Да, пусть Кирилл и дальше считает, что я его приворожила, чтобы остаться в Питере. А что не так? Приворожила, как любая женщина, но не дурманящими зельями, а природной ведьминской красой. Я до сих пор великолепно получаюсь на портретах, которые делает его отец. Ими тоже полнится моя страница. Я посчу их для моей семьи, частью которой Кирилл давно не является, а не потому, что желаю доказать бывшему мужу, что он что-то там потерял, разведясь со мной. Я принципиально не удаляю его из друзей. Пусть удаляется сам, если не желает, чтобы я портила ему новостную ленту своей рожей.
Да и черт с ним! Я не жду новогоднего чуда, что Кирилл изменится. Я вообще ничего не жду. Мне просто хочется, чтобы этот ужасный год наконец закончился. Что принесет следующий не так уж и важно. Хуже уже всяко не будет. Будем тихонько выгребать. Всеобщими усилиями: я, свекр и дочь. Впервые за нашим новогодним столом будет всего три человека. Уже полгода, как бабушки нет с нами, а я все слышу, как свекровь гремит на кухне посудой. Сейчас бы с закрытыми глазами простила ей пунктик стерильной чистоты, вернись она к нам с того света. Нет, не в качестве рабсилы. Мне тяжело тащить семью, но я справляюсь. Я действительно полюбила ее, как … бабушку! Она родила моего бывшего мужа в сорок пять лет, но ведь семьдесят один год — еще не возраст, чтобы останавливалось сердце. Я нашла ее утром в коридоре по дороге в туалет… И у меня все вылилось слезами.
— Бум-бум, бом-бом…
Это лейтмотив последних дней уходящего года: звук дождя, гулкое уханье сердца в пустой груди, и рождественская песня, играющая в наушниках, чтобы не разбудить деда и внучку от дневного сна. Чужая песня. Иностранная.
— Бум-бум…
На дворе декабрь, а на душе промозглый ноябрь: как и за окном, холодно и дождь, но я давно уже не плачу вслух — и даже про себя не плачу. За этот год я убедилась в том, что могу быть сильнее обстоятельств. Никто не испортит мне встречу Нового года. Ни погода, ни два гада в лице моего бывшего мужа и почти уже бывшего начальника.
— Мамочка, ты написала Деду Морозу, что тебе нужно новое платье? — сурово спросила вчера моя дочка, разглядывая на экране ноутбука наши с ней фотографии.
Боже, что за голос у моей пятилетки? Любаше бы мужиков в добровольцы записывать, а не мать отчитывать за нежелание выглядеть на все сто. А судьи кто? В моей жизни остался один лишь мужчина — свекр.
— Дедушке Саше я нравлюсь и в этом платье, — ответила я спокойно, спуская дочку с колен на пол.
Дедушка Саша, со слов бабушки Тани, знал толк в бабах, а они знали толк в нем. Природа перепутала Александра Юрьевича при рождении с быком производителем. Ему хотелось бабу всегда и везде, и свекровь дала ему полную свободу, только бы каждые пять минут не тащил в постель ее. А вот сын их не был быком, он вырос простым засранцем. Избалованным сынком престарелых родителей. Все ему нужно было подавать на блюдечке с голубой каёмочкой.
Если бы Кирилл просто бегал на сторону в мою тяжелую беременность, то я бы закрыла глаза и простила измену, но он свалил от меня к другой тетке, заявив, что не готов к отцовству. Александр Юрьевич был даже в большем шоке от поступка сына, чем я. А свекровь выходка сына просто подкосила. Она угасала на глазах, до последнего помогая мне с ребёнком, пока я зарабатывала деньги на еду. Когда Любаше исполнилось полгода, Кирилл ушел от меня и из родительской квартиры с вещами и с концами, отказавшись поддерживать нас материально, если я не уеду к маме в Ижевск. Только я, кажется, выиграла от развода. Пусть по паспорту я остаюсь с его фамилией и девочкой, но хочу все решать сама и совершенно не хочу платье. Новое платье будет у Любаши, потому что она — наша принцесса.
Птичка унесла письмо для Деда Мороза. Значит, Новый год точно придёт к нам в дом. В противном случае я притащу его к нам силком!
— Санта бэби… — лилось теперь из наушников…
Музыка английская, радость тоже не отечественного разлива. Я не теряла времени даром — подтягивала язык, потому что не имея диплома об окончании вуза в бумаге, я должна буду показывать потенциальным работодателям свою компетентность делами в шуршащей бумаге. Я без пяти минут безработная! Английский будет жирным плюсом в резюме!
— Я забыла о пустяке, — пелось в песне: — О кольце…
Дальше шла игра слов: «ring» означает на языке Шекспира не только кольцо, но и телефонный звонок. Лирическая героиня просила Санту не перепутать слово в контексте. Свое обручальное я давно снесла в ломбард и благополучно забыла его там, поэтому моим новогодним подарком стал телефонный звонок. Приняв его, я услышала женский голос:
— Лиза, у меня для тебя плохие новости…
— Чурчхелы не высохли?
Глава 1.2 "Восточные сладости"
Звонила менеджер и по совместительству моя подруга. Нет, наоборот: все же дружить мы начали значительно раньше. С Лией я столкнулась в поликлинике в день грудничков и помогла молодой маме третьего ребенка отлучиться по маленькому, а она помогла мне по большому: после развода выручила с работой.
Традиционно к новому году армянка и русская девушка с ведьминской внешностью готовили чурчхелы и гозинахи, в русском народе больше известные как козинаки. Но Лия стойко отстаивала своё произношение, демонстрируя знания грузинского языка во всей красе.
— Вах! Вах! Вах! — говорил в таких случаях ее русский муж. — С ней лучше не спорить.
Какая разница, как называются грецкие орехи в мёде правильно, потому что остаются грецкими орехами в меде в любом случае! В прошлые выходные, пока дети играли, мы с Лией нанизывали орехи на длинные нитки. В эту субботу я приходила уже помогать варить виноградное тесто для их обмазки. Попробовав домашних чурчхел, вы никогда не сможете утолить жажду покупными — тут я с Лией согласна на все сто! Возможно, в Грузию они вкусные даже из магазина, но в ближайшее время лично я туда вряд ли попаду.
