1
— Девушка! Мисс! Эй! Да ты заснула что ли, — трясет меня кто-то за плечи, стискивая их прямо до мослов. — Откуда только таких тюлених набирают! Что натворила-то?!
Я равнодушно перевожу взгляд на посетителя и вижу, что его одежда вся мокрая, на белой футболке коричневые брызги от кофе, который я вылила на барную стойку, вместо чашечки. Ой! Спохватываюсь и хватаюсь за чистое полотенце, чтобы помочь клиенту, но тот отталкивает мои руки, трет футболку носовым платком и продолжает орать дальше, привлекая внимание других посетителей, которых набралось не меньше десятка.
— Смотри, что ты натворила, лохудра безрукая! — верещит он гневным голосом, растопырив пальцы, показывая тем самым район бедствия. — Что вылупилась, корова неповоротливая, о чем только мечтаешь на рабочем месте? Ладно, не обварила хоть, тупица безмозглая…
Я почти не слушаю его, вижу только красную от натуги рожу и взлохмаченные светлые волосы. Светлые. Как у Дюка. Интересно, а у этого крикуна такая же белая задница, как у моего бывшего? Со вчерашнего дня он бывший, хотя еще не знает об этом. Память услужливо подкинула мне видение, как я пришла поздравить подругу с днем рождения вчера вечером, прошла в дом, потому что дверь была открыта. И услышала чувственные стоны из спальни. Решила не мешать возлюбленным, стала тихонько отступать к выходу и споткнулась о чей-то кроссовок. Знакомый. Моего парня обувь, сама покупала. И эти черные трусы с белыми подписями знаменитых футболистов, которые теперь свисали со спинки кресла. И Футболку с белой надписью по черному фону. А вот и серые джинсы спрятались за диваном.
Я прошла через гостиную, поднялась на второй этаж и толкнула дверь в спальню Рейчел. Перед моим взором оказалась белая мужская задница, вид которой заставил меня оцепенеть на пару секунд. Придя немного в себя, повернулась тихонько к лестнице. А дальше провал в памяти. Похоже, меня как ветром сдуло, не помню даже добежала ли я до дома, или доехала на чем. Возможно, что перенеслась силой мысли.
Очнулась только в ванной, с ножом в руках, которым пыталась расковырять руку, чтоб посмотреть на цвет своей крови, видимо. Вдруг представилась картинка: белое обескровленное тело, плавающее в ванне, среди багряной, воняющей железом жидкости. Это привело меня в чувство, потому что контраст цвета вызвал тошноту. Ушла в спальню, свалилась на кровать и отключилась до утра. Встала же по будильнику, чувство, что из меня вытащили душу. Или заморозили.
Этот гад не пришел ночевать. В мобильнике мелькала непрочитанная смс-ка: “Любимая прости, срочно пришлось по работе уехать.”
— Ну, удачи на работе, — пожелала я сообщению. — За инструментом хорошо следи, смазывать не забывай…
Долго стояла у зеркала, с трудом соображая, что я должна делать дальше. Так, соберись. Мне нужно на работу. Значит прическу, макияж и умыться. Нет… умыться сначала, а потом все остальное. Движения давались с огромным трудом, мысли будто замариновали.
В прихожей споткнулась о валявшуюся кучу вещей, пнула носком кроссовки — одежда бывшего возлюбленного! Значит, убегая из подружкиного дома, я прихватила всю его одежду. Интересно посмотреть, как этот индюк выкрутится, неужто девчачьи шмотки напялит. Да и все равно, пусть хоть голышом по улицам носится.
Отправляюсь на работу. Моя работа нравится мне. Бар на пляже, весело с самого утра, море вижу. Отдыхающие щедрые, на чаевые не скупятся. Понятно, что я опоздала и получила нагоняй от Чарли, хозяина бара, на которого я тружусь, аки пчелка. Теперь своими нравоучениями в могилу сведет.
Он не совсем плохой и, в отличие от других работодателей, каждую неделю к зарплате выдает небольшую премию. Но и спрашивает строго. Сегодня мне все равно, его ворчания пропускаю мимо ушей, на автомате обслуживая посетителей. Вот за что мне такое накануне праздников? И как дальше жить с Дюком? И где мне жить? Ведь дом его, я там просто никто… Никто!
Застыв, смотрю на белобрысого, который доказывает мне что-то. Ему будто громкость выключили, рот открывает, кривит недовольное лицо в гримасе, а я не осознаю слов, будто не слышу. Его идеальные белые зубы сверкают, отражая свет солнечных лучей, пробравшихся сквозь жалюзи на окнах.
— Чего уставилась?! — вдруг резко встряхивает меня этот крикун, отчего звук включается. — Шевели своей толстой задницей, и подай мне уже мой завтрак!
Услыхав слово “задница”, я вдруг отмерзаю, мои уши начинают гореть, и злость моментально наполняет голову.
— Это я толстая задница! — со всех сил толкаю я скандалиста в плечо.
Тот замолкает от неожиданности и отступает назад. Но меня уже не остановить! Именно этот блондин сейчас кажется мне воплощением всех моих бед, это он изменил мне с моей подругой, это с ним мне теперь не хочется встречаться и жить в одном доме! Я замахиваюсь полотенцем и бью его не жалея сил, выкрикивая при этом все свои обиды и горести.
На шум прибегают служащие из кухни и сам Чарли. Они боятся подходить ко мне, потому что я вооружилась фруктами со стойки, и пуляю их в обидчика, как заправский метатель ядер. Тот прячется в углу, прямо за Рождественской елью, уже наряженной к празднику. Елочные игрушки разлетаются в разные стороны, сверкая разноцветными осколками.
— Ненавижу! — ору я, устраивая себе мимолётную передышку, запыхавшись. — Иди сюда! Трус!
— Лейси! Угомонись! — уговаривает мою спину Чарли. — Или я тебя уволю, к чертовой матери!
Переключаюсь на него. Уволит! Да я сама уйду! Сдался мне этот вшивый бар. Вдруг припомнились все обиды, которые причинил мне работодатель, все его козни за эти два года. Он лишал меня зарплаты, за то, что я отказывалась спать с ним, подсылал ко мне самых вредных клиентов в отместку, заставлял работать сверхурочно почти даром. А еще он старый похотливый козел, у которого изо рта постоянно вылетает словесное дерьмо!
Сфокусировала свой взгляд на новой цели, которая орёт на меня из-за стойки бара. Хватаю стул и от души запускаю его в работодателя, наверняка уже бывшего. Звон от разбитых бутылок перекрывает негромкую музыку, вызвав у меня прилив неконтролируемой радости в душе. Завизжав, я подпрыгиваю и, сделав в воздухе корявую бабочку, восклицаю: «Yes!». И тут же попадаю в стальные объятия. Сзади, словно обручем схватили и в ухо проорали:
— Есть! Я поймал! Держу…
Вот тварь белобрысая! Чтоб тебе век кофе горячего по утрам не видать!
Он выволакивает меня на улицу, где собрались все испуганные и любопытные посетители моего бывшего бара.
2
— Отпусти… — почти кричу шепотом, пытаясь вырваться из захвата. Но он держит крепко, прижимая к себе вплотную. — Отпусти! Я тебя не трону, уйду сейчас.
— Я тебя не боюсь. А вот ты и так уже бед наделала. Как рассчитаешься с хозяином бара за погром? — прямо в ушко шепчет парень, касаясь губами мочки.
— Уж тебя это никак волновать не должно. Благодаря тебе я разозлилась, — бью его пяткой по голени и жду момента, чтоб вырваться.
Парень вскрикивает, но стискивает мои ребра еще крепче. Куда мне с ним тягаться, вон какой амбал, я ему лишь до подбородка достать и могу.
— А я при чем, если ты дикая такая?
— А вот обзываться не надо было.
— А вот обслуживать клиентов надо нормально, а не спать с открытыми глазами! — возмущается эта водонапорная башня, притискивая меня к стене, чтобы спрятаться от палящего солнца под навесом.
— Парень, ты ее крепче держи, сейчас подмога приедет. Я полицию вызвал, — Чарли с опаской выглядывает с веранды, вытирая носовым платком свою лысину.
Услыхав о полиции, мой стражник выругался сквозь зубы, а я залилась смехом в истерике. Ну надо же! Преступница! Ну да, со мной только так и справиться можно, с помощью полиции. А ну и ладно, в участке хоть накормят и спать уложат. Ночевать-то мне всё равно негде. Я успокаиваюсь, едва слышно всхлипывая от обиды.
— Тебя как зовут? — спрашивает вдруг белобрысый, сильнее прижимаясь к моей филейной части.
