Евгений Ильичев
Проект 14
Пролог
Этот эпизод моей жизни не поддается никакому разумному объяснению и противоречит здравому смыслу. Мы принимаем реальность как данность, а то, чего не понимаем, предпочитаем не замечать. Все, что нам заведомо известно, не удостаивается нашего внимания. Мы идем по жизни в поисках чего-то нового, неизведанного, но когда находим, пытаемся объяснить, разобрать на молекулы, на атомы. А зачем? Ведь после того, как все станет ясно, это новое знание потеряет для нас всякий смысл. Почему нам нужно все для себя объяснять? Зачем все усложнять? Ведь для того чтобы насладиться восходом или закатом не обязательно досконально изучать теорию преломления света. Вполне достаточно иметь глаза и чувствовать. Я не призываю быть неучами и перестать делать открытия. Я призываю верить в чудо. Чудо это то, что в нашей повседневной жизни перестало играть значимую роль. А ведь все мы были маленькими, все мы верили в чудеса, в сказочных персонажей. Верили в любовь с первого взгляда и на всю жизнь. Мы повзрослели и перестали верить. А разве что-то изменилось? Разве с нашим взрослением мы перестали быть собой?
Глава 1
Голос звучал очень тихо, но постепенно становился все громче. Он проникал в спальню через щель между полом и дверью. Летал по ней, отражаясь от стен, и потом медленно просачивался под одеяло. Там голос находил Кристину, но не мог ничего поделать с ее крепким сном. Постепенно голос становился навязчивей, и Кристина машинально прятала голову под подушку. Это спасало ее от пробуждения еще пару минут.
Все дни начинались одинаково. Девочку будил добрый мамин голос, доносившийся из кухни. Все еще сонная, Кристина вставала с кровати. Ноги сами находили тапочки. Не открывая глаз, она шла в ванную комнату, где чистила зубы и умывалась, тоже с закрытыми глазами. После водных процедур Кристина делала зарядку, если два прыжка и одно приседание таковыми являлись, и тихонько выплывала на кухню, где ее уже ждал теплый завтрак. Так было каждое утро. Это был ритуал, который никто не смел нарушать. Отец Кристины — боевой офицер приучал дочь к самостоятельности, а ее мать, как и подобает жене офицера, во всем соглашалась с мужем. В доме Кристины царил идеальный порядок. Ни одной игрушки, на полу, ни одной чашки на столе, ни одного ножа в раковине. Все всегда лежало на своих местах — таков порядок и за соблюдение его отвечал каждый член семьи. Кристина была в ответе за свои книги и игрушки, мама за посуду и бытовые приборы, а папа за инструменты и Тора. У немецкой овчарки по кличке Тор тоже были обязанности. Свои игрушки он тщательно прятал в конуре. Все вечера огромный лохматый пес проводил с Кристиной, но после десяти часов сам, безо всякого приказа, выходил из дома и заступал на дежурство. Семья жила и действовала, как, хорошо отлаженный, механизм. И всё ради Кристины, все ради её безопасности и здоровья.
Этим утром по дому витал сладкий запах оладий. Мама готовила их только по праздникам. Значит сегодня какое-то торжество, — решила Кристина, усаживаясь за стол. Она умела держать свои эмоции под контролем, даже в самых трудных жизненных ситуациях. И, не смотря на свои 14 лет, она понимала, что спокойствие и терпение принесут ей больше информации, нежели крики и расспросы.
Слева от тарелки стояло блюдце с медом, справа вилка. А на самой тарелке появлялись горячие, только с плиты, ароматные оладьи маминого производства. Кристина методично накалывала оладушки на вилку, макала их в мед и отправляла в рот, наслаждаясь вкусом любимого лакомства.
— Доченька открой глаза, это не прилично. — Спокойным голосом сказала мама.
Кристина, до этого момента все проделывающая с закрытыми глазами, медленно разомкнула веки. Яркий солнечный свет из окна ударил ей в глаза мириадами фотонов. Два огромных зрачка немедленно сузились до крохотных точек, но девочка не зажмурилась и даже не поморщилась. Ее рецепторы, посылающие сигналы в мозг работали исправно. Но участки коры головного мозга, отвечающие за восприятие посланного сигнала, не работали совсем. Слепая от рождения, Кристина проделывала сложнейшие бытовые операции без каких-либо затруднений. Зрячие люди даже не догадываются, насколько сложным может быть обычный процесс чистки зубов или приготовления чая, когда все это ты делаешь в кромешной тьме. Тем более, когда ты элементарно не знаешь, как именно выглядит чайник или как выглядит огонь из конфорок.
Кристине, в каком-то роде повезло, она родилась слепой, и никогда не видела того, что видят люди с детства. Она изначально привыкала обходиться другими органами чувств. Ее учили читать, используя специальные тактильные книги с барельефами из пластика вместо привычных рисунков. Она с пяти лет изучала языки специальными методиками, основанными на звуковом восприятии информации. Для ее образования родители не жалели ни сил ни времени ни денег. Друзей у Кристины было мало, в их маленьком городке не было специальных школ-интернатов для слепых детей и потому ее единственным источником знаний были родители и тетя Наташа — мамина подруга, которая взялась вести ребенка до 11 класса и обещала помочь с получением аттестата.
Во дворе залаял Тор, а спустя минуту скрипнула калитка. Пес тут же приумолк. Должно быть свои, подумала Кристина и сделала логический вывод, что скоро все прояснится. В дверь постучали, и Елена Александровна — мама Кристины побежала открывать. От внимания девочки не ускользнул тот факт, что все с утра было странным и необычным. В доме царила тишина — значит, папы нет. Обычно он в это время собирается на службу и делает это довольно шумно. Мама, опять же, все делает, молча и быстро. Пришла тетя Наташа, это Кристина поняла по запаху духов доносившихся из коридора. И мама, вместо того чтобы еще в прихожей выплеснуть на подругу тонну ненужной информации и перенять взамен от нее другую тонну, тихо поздоровалась и вновь встала за плиту.
— Здравствуй Кристина! — Поздоровалась учительница и села рядом с ней за стол.
— Доброе утро, теть Наташ. — Спокойно ответила девочка, делая вид, что вся нервозность в доме ее совершенно не касается, хотя в душе все просто пылало от любопытства: что же, все-таки, происходит?
— Как твои успехи в английском?
— Мy еnglish is not so bad as you can hear. — Специально с чудовищным акцентом произнесла Кристина, заранее предвкушая эффект произведенный, только что придуманной шуткой. Но его не последовало.
— Fine. — Сухо ответила тетя Наташа и прошла к газовой плите, чтобы налить себе чаю.
Кристина же еще больше удивилась. Обычно ее шутки производят на взрослых другой эффект.
Между тем, напряжение в доме росло с каждой минутой. Оладьи у мамы потеряли свою идеальную форму и через один получались либо подгорелыми, либо сырыми. Тетя Наташа молча пила чай с мятой, и Кристина слышала, как дрожит чайная ложечка в чашке учительницы. Девочку никто не учил обращать внимание на подобные мелочи. Дрожание рук, частота и глубина дыхания, изменения в интонации и даже запахе человека — всё служило источником информации. До всего этого Кристина дошла сама. Ее природная наблюдательность существенно облегчала ей жизнь. Она с легкостью «раскусывала» окружающих, когда те пытались что-либо скрыть от нее или, того хуже, обмануть. И сейчас девочка явно ощущала, что творится что-то странное, из ряда вон выходящее.
Кристина закончила завтрак и медленно встала. Аккуратно сложила пустую чашку и вилку в тарелку и направилась вокруг стола к раковине, куда и положила грязную посуду. От мытья посуды девочку освободили, хотя при желании Кристина без особого труда справлялась с этим нелегким для нее делом. Елене Александровне, как она сама говорила, было проще самой мыть посуду и сразу складывать ее в сушилку над раковиной. Хотя истиной причиной, по которой женщина навсегда закрепила за собой эту обязанность, было ее судорожно сжимающееся сердце, которое готово было разорваться всякий раз, когда слепой ребенок умудрялся балансировать на узкой табуретке, методично складывая посуду в шкаф над мойкой.
