Глава 1
Тата
— Мы не будем ничего делать, пока не получим деньги. Точка. Можете так и передать руководству, — чеканит прораб стальным тоном.
Выдохнув, пытаюсь успокоить расшалившиеся нервы. Одариваю мужчину холодным взглядом, давая понять, что со мной шутки плохи.
— Я — ваше руководство. И я говорю, что вы не получите ни копейки, пока не доделаете весь объём работ, который должны были сделать к сегодняшнему дню.
Я вижу, как раздуваются его ноздри. Прораб в бешенстве. Конечно, какому мужику понравится, когда его строит двадцатисемилетняя девица?
— Да ты вообще понимаешь, сколько там еще делать? Две недели минимум! Переклеить обои, установить сантехнику, всю мелочёвку доделать! А ламинат! — тычет в сторону пола. — Больше трех тысяч квадратов, его же поднять надо, раздать по этажам! Расходники заказать, ведь склад пустой! По МОПам куча замечаний от технадзора с предыдущей сдачи исправить надо. Не подпишет акт — дальше не пойдем! Как ты представляешь такой объем за две недели сделать, мне, что, здесь жить?
Я ничуть не прониклась его рассказом. Пусть заливает баки кому-нибудь другому, например, нашему «обожаемому» учредителю Евгению Сергеевичу. Ему-то абсолютно неважно, сможем ли мы сделать все в срок и представить готовую работу заказчику. Нынешнему владельцу нашей строительной фирмы вообще ни до чего нет дела, если это не имеет отношения к покеру и девушкам легкого поведения. Вот только я не могу спокойно сидеть и наблюдать, как непутевый управленец ломает то, что строил его отец на протяжении пятнадцати лет.
— Давайте вы не будете мне рассказывать, сколько времени нужно на то, чтобы правильно организоватьработу. Материалы завтра с утрабудут, люди есть, что еще надо? — сверлю его взглядом, понимая, что по-хорошему не получится договориться. Придется снова включать стерву. А как иначе привести в чувства всех лентяев?
— Почему мне нужно постоянно вылавливать вас по этажам дома, отрывать от столов и бутылок, заставляя работать? Вы обязывались доделать этот объём работ в срок до вчерашнего дня. Работа не готова и на четверть. Что мне заказчику показывать?
— Слушайте, вы лезете туда, в чем не разбираетесь! Мы работаем с Евгением Сергеевичем! Он в курсе всех заминок, — рычит мужчина. Я вижу, как из проема двери, со спины бригадира, к нам приближаются рабочие. Мужчины насуплены, прожигают меня тяжелыми взглядами.
— Значит так, — сделав шаг вперед, произношу спокойным тоном. — Если до конца этой недели не будет выполнено сто процентов работы, вы у меня не получите ни копейки. Вам все ясно? Идите к Евгению Сергеевичу или к кому хотите. Мне плевать. В субботу в пять вечера я буду здесь, и если хотя бы что-то не будет доделано, пеняйте на себя.
Развернувшись, выхожу из квартиры, спускаюсь вниз по лестнице. Я дико зла. И если сказать, что в последнее время все сыплется из рук — ничего не сказать. Так много сложностей, что порой начинает казаться, будто выхода нет. Но я никогда не была нытиком или пессимистом. Еще с юности поняла одну вещь — как бы сложно не было, нужно, сцепив зубы, преодолевать трудности. Как там говорится, глаза боятся, а руки делают. Вот только руки безумно устали разгребать все дерьмо, что навалилось на компанию после смерти Сергея Анатольевича.
Спустя полчаса я уже в офисе. Хочу одного, спокойно добраться до своего кабинета. На пути до шестого этажа меня останавливают подчинённые, и у каждого ко мне вопрос жизни и смерти.
Смутные времена — это всегда хаос и разруха. Пережить их с минимумом крови и потерь невозможно. Передо мной практически невыполнимая задача, но я обещала Сергею Анатольевичу решить все, до единой. И я обязательно выберусь из этого дерьма и вытяну вместе с собой «Аврору».
— Татьяна Александровна, вам звонил представитель Росбанка по поводу перекредитования, — стоит мне переступить порог приемной, встает из-за стола мой секретарь.
— Набери и соедини, я у себя, — кивнув, захожу в кабинет, но подумав, снова выглядываю в приёмную.
— Дана, кофе сделай, пожалуйста.
— Конечно, — улыбается девушка.
Пройдя за стол, проверяю забытый перед выездом на объект сотовый. Пара не отвеченных звонков от заказчиков, один от мамы. Успеваю скинуть с плеч пиджак, телефон начинает трезвонить. Включаю громкую связь.
— Добрый день, Павел Юрьевич, рада вас слышать, — вступаю в разговор первой, произнося это с широкой улыбкой. Терпеть не могу этого клерка, но чего не сделаешь ради благополучия компании.
— Добрый день, Татьяна Александровна! Рад вас слышать. Звоню, а вы все где-то пропадаете, — в его голосе обида. Не знаю, играет он или на самом деле считает, что мы с ним вроде друзей. Неважно. С готовностью вступаю в игру, принимая его правила.
— Что поделать, ни минуты покоя, Павел Юрьевич, нелегкая доля директора, — театрально вздыхаю.
— У меня для вас хорошая новость, — произносит он, делая паузу.
— Я скрестила пальцы, говорите…
— Вам одобрили рефинансирование, под залог недвижимого имущества, на восемь миллионов рублей, сроком на восемьдесят месяцев, процентная ставка — одиннадцать целых и девять десятых процентов, сумма финансовой защиты — миллион сто девяносто пять тысяч рублей.
— Павел Юрьевич, вы просто волшебник, — восклицаю, закрывая глаза. Готова прыгать от радости!
— Нет, я просто очень хочу поужинать с вами, — смеется мужчина. — В ресторане «Причал», в девять вечера, в эту пятницу. Жду вас, и отказ не принимается.
— Разве я могу отказать такому мужчине? Буду рада составить вам компанию, — произношу, томно вздыхая.
— Завтра в десять утра жду вас в банке, — отвечает довольным тоном. — Все сделаем в лучшем виде.
Ну вот. Всего пять минут телефонного разговора вернули мне позитивный настрой. А казалось, Армагеддон неизбежен.
Спустя три минуты в кабинет стучатся. Проверяю почту и, не отрывая глаз от монитора, делаю знак Дане проходить.
— Как съездила? — спрашивает подруга, усаживаясь на стул напротив.
— Как всегда, — произношу, набирая ответ одному из постоянных клиентов. — Я сволочь, тупая, и лезу не в свои дела, — нажимаю «отправить» и перевожу взгляд на своего секретаря. Девушка подвигает ко мне чашку с кофе.
— Дана, по этажам вылавливала двадцать здоровых мужиков! Ни черта не сделано! Нам через две недели объект сдавать, а там конь не валялся! — восклицаю, делая небольшой глоток напитка. Как всегда, божественен.
— Вот гады, — вздыхает Зайцева.
— Да не они гады, Дана. Наш прекрасный учредитель, Евгений Сергеевич, снова занимается попустительством. Ему же плевать на фирму! Он хороший для всех, главное, чтобы не трогали его. Авось все рассосется, — восклицаю рассерженно. Хотя кому я говорю? Дана прекрасно знает всю подноготную единственного сына покойного Сергея Анатольевича.
— Он же не контролировал их совсем, не проверял. Прораб ему по телефону позвонит, лапши навешает, а Смольский и рад. А потом, когда приходит время работу сдавать, наступает черед вступать в игру злой ведьме и суке Гетман, понимаешь?
— Да все я знаю, первый год, что ли, работаю здесь? Ясно все. Смольский совсем обнаглел. Как отец умер, вовсе стал вести себя ужасно. Хозяин-то теперь он…
— Хозяин, — нервно усмехнувшись, отвожу взгляд в сторону. — Только вместо того, чтобы фирму отбивать от акул, жаждущих нас сожрать, он в клубах пропадает да казино. А на работу ему плевать. Только я сижу ночами и думаю, как нам концы с концами свести, да людям зарплату выплатить.
— И на черта оно тебе надо? Вот скажи? — недоумевает Дана. — Ушла бы давно, свое дело открыла. У тебя ведь в этой сфере стажа больше десяти лет. Тата, да тебя с руками загребут крупные корпорации! А ты сидишь тут и с ветряными мельницами борешься.
— Ты прекрасно знаешь, почему я не уйду. Это дань памяти Сергею Анатольевичу. Даже если мы банкротами будем, я отсюда ни ногой. Я обещала, понимаешь?
Подруга хмурится. Откинувшись на спинку стула, скрещивает на груди руки, всем своим видом давая понять, что не согласна со мной.
