Гарантия на любовь - Евгения Светлакова

Юлия

Деньги, как ни посмотри, очень странная вещь. Вопреки всем законам вселенной и по моим личным наблюдениям, сколько бы ты их ни зарабатывал, к концу месяца их все равно не будет. Именно такой урок я вынесла из детства. Но, увы, в школе жизни я безнадежный ученик, которому сколько ни повторяли простые истины, выучить я их не удосужилась. Да и сколько бы мама ни пыталась научить меня экономии, все было впустую.

Мой девиз: «всех денег не заработаешь, а потратить запросто» стал для мамы великим разочарованием, а моя страсть запросто потратить все, что было в моем распоряжении до последней копейки, приводила ее в ужас.

Но такая уж я, и будь у меня в кармане сто рублей, что в нынешнем эквиваленте цен хватит лишь на кофе в Макдональдсе, или же десять тысяч, что, если признаться честно, немногим больше с нынешней экономикой — потрачу все и даже не задумаюсь. А потом уже буду придумывать, как жить дальше.

За такую философию, естественно, получала в детстве, и в магазин без сопровождения и с деньгами меня не отпускали. Карманные деньги выдавались строго дозировано, при этом на проезд покупался проездной, а в столовой обеды были оплачены родителями на месяц вперед. Маме так было спокойнее, и обходилось без детективной истории, куда исчезли все деньги в первый же день.

Просьба записывать все расходы тоже ни к чему не приводила, я уже к вечеру не помнила, что купила или куда отдала. А дыры в таком финансовом отчете выводили маму еще больше. А я так и не понимала, как вообще можно уследить за всем?

В итоге мама окрестила меня транжирой и отчитывала при каждой возможности, не забывая при этом подбрасывать книжки по «домашней» экономике или как это называется? Я, как примерная дочь, честно читала, но ничего не понимала. Последней попыткой совладать со мной было поступление в институт на странную специальность «бухгалтерский учет».

Обхохочешься.

Зато тут к лекциям о том, что я транжира, добавились еще и лекции о том, что я неправильно живу. Прогулянные пары, постоянные тусовки, пара драк и почти заваленная сессия.

Скандалы, ругань, претензии и полное непонимание друг друга. Я не то, что не хотела быть бухгалтером, я просто не годилась на эту роль. Зачем вот было настаивать, чтоб я поступала и училась на этой специальности? Понятно же — это не мое, к чему было это упрямство?

Не понимаю. Не понимала как тогда, так и сейчас, но мама хотела, и я как-то позволила себя уговорить. Мама же лучше знает, но после первого года этих издевательств я поняла безнадежность всей затеи, когда один знакомый предложил махнуть с ним в Питер. Я сбежала.

Собрала вещи, купила билет, и вот я тут. Вполне самостоятельная и способная себя обеспечить личность, ну почти…

— Вот ты где, мой хороший, — я извлекла из-под дивана рюкзак и потрясла в надежде услышать звук монет. Сейчас буду рада даже завалявшемуся рублю, не до капризов. Видавший лучшие годы рюкзак не разочаровал, откликнувшись звоном металла.

— Есть, — я только в ладоши не захлопала от счастья и высыпала содержимое на кровать. Улов явно небогатый, но хоть что-то, с голодухи, как говорится, и жук мясо.

Еще девятнадцать рублей и тридцать шесть копеек перекочевали к остальным найденным по карманам деньгам. Покрутив в руках завалявшуюся копейку, кинула к остальным. Не думала, что ими еще расплачиваются, ну да ладно, если есть, значит, в ходу.

— Не густо, — разочарованно вздохнула и потянулась к другим сумкам, курткам и всему, где хоть как-то могли заваляться деньги. Должно же быть хоть что-то. Ну не могла я потратить все!

До следующей зарплаты почти две недели. Весь аванс я отдала за комнату, и теперь надо придумать, как выжить.

Не очень-то хотелось брать дополнительные смены или в долг. Я ведь откладывала, точно помню, откладывала пять тысяч, чтоб хватило до конца месяца, ну и вот где они теперь?

Еще полчаса поисков и раскопок, и передо мной горкой лежало ни много ни мало — тысяча сто тридцать три рубля и все те же тридцать шесть копеек.

— Мда, печально, — я вздохнула и посмотрела в окно. Дождя не было, и последние теплые денечки еще радовали солнцем. Ну, хоть можно на самокате до работы добраться, уже экономия.

Только время дороги увеличивается, значит, чтоб не опоздать, надо бы поторопиться, сегодня смена в кафе. Оплата в час неплохая, чаевые хорошие чаще всего, так что есть шанс разжиться деньгами. Как бы ни возражала мама по поводу такой работы, мне нравилось. А сколько трудов мне стоило, чтоб руководство меня пригласило именно в это кафе! Три смены в неделю, и я свободна. Рай, а не работа! Нет. Была еще работа курьером, выгул собак и раздача листовок. Без дела я не сидела.

Но самое замечательное во всем этом было то, что все работы временные и ни к чему не обязывали, что меня несказанно радовало, я могла в любой момент свалить и не париться. Не люблю обязательств.

— Юль, ты не спишь? — постучала в дверь соседка, и я поторопилась впустить ее в комнату.

— Привет, проходи, — я отступила, пнув в сторону упавшую с вешалки куртку, впуская подругу в свое жилище.

— Хм, раскопки? — нахмурилась Наташа, поднимая с пола куртку и возвращая на место. Мы были из одного города, она — дочь маминых коллег, что заботливо взяла меня под свою опеку. Естественно, по настоятельной просьбе моей мамы и, конечно же, с отчетами о моем поведении.

— Да так, опять куда-то убрала заначку и не могу вспомнить, — я постаралась улыбнуться.

— А не ту ли заначку, что ты еще на прошлой неделе отдала своему, как там его… а, Леше, кажется, на ремонт машины, — напомнила Натка, принимаясь разгребать гору из наваленных сумок и курток на диване.

— Черт! — вспомнила я, о чем она говорит, и готова была взвыть, да мы же расстались позавчера, так и не начав встречаться-то нормально! Теперь точно не увижу своих денег.

— Значит, права. Ладно, тебе одолжить? — без просьб поинтересовалась подруга. Ну а что, зарабатывала она больше, была более состоятельна, более взрослая и более ответственная, чего не скажешь обо мне. Мама не упускала случая мне об этом напомнить.

— Не надо, сегодня постараюсь