Маша Брежнева
Бывшая лучшего друга
Пролог
— Значит, все было зря? Ты мне постоянно говорила об этом. Ты сразу знала, да?
— Что знала, Кир? О чем ты?
— Да хватит, Полина! Я больше не могу так.
Вагоны метро со свистом тормозили, заполняя пространство шумом. На платформе сквозило. Пряди, выбившиеся из небрежного пучка на голове Полины, гуляли вокруг ее лица, но она все равно упрямо смотрела на Кира. Четвертый год он любил ее, а она четвертый год заставляла его жить в мучениях и непонимании.
Подпустит на шаг ближе и тут же оттолкнет на три. Даст надежду и вновь отнимет. Один поцелуй — две пощечины, и так по кругу.
Он обещал себе — она или никто, но даже у самого сильного и любящего сдали нервы. А она… все еще не знала, что делать с этим.
Они стояли посреди станции. Поезда должны были унести их в разные стороны.
— Полин, — Кир подошел чуть ближе и хотел пригладить растрепанные волосы девушки. Но так и не дотронулся. — Я еще когда тебе сказал, все это — твой выбор. Если ты сейчас уедешь одна, я больше не вернусь.
Она смотрела, не моргая и не двигаясь с места, словно застыла в одном режиме и не может переключиться.
— Там твой поезд, Полин, — он глазами указал на вагоны, прибывающие на платформу за спиной девушки. — А мой — там, — он рукой махнул себе за спину. — Ты пойдешь со мной?
Глава 1
Город засыпает, просыпается мафия.
Полина почти чувствовала себя этой самой мафией, только вот город никогда не засыпал. Ночью Москва была красивой и яркой, даже лучше, чем днем, затянутая в серые тучи. А еще говорят, Питер мрачный. В столице тоже не хватает солнца.
Впрочем, Полине не хватало его везде. Она любила ночь, потому что всегда бодрствовала и была готова к любым свершениям. Но учеба в первую смену с долгой дорогой до университета не способствовала тому, чтобы ночь напролет заниматься чем-то. Выходить на люди в образе зомби она не могла.
Поля взяла в руки чашку и облокотилась на подоконник, разглядывая панельные высотки. От легких покалываний она поморщилась, выругавшись про себя. Бедро немного побаливало — татуировка заживала дольше, чем она рассчитывала и обещал мастер. Бить цветы с орнаментом на всю внешнюю поверхность бедра оказалось гораздо больнее, чем глупые закорючки на пальцах в шестнадцать. Да и все остальное в жизни тоже было больнее, сложнее и хуже, чем в шестнадцать.
За стенкой, в другой комнате, Валя кувыркалась со своим придурковатым парнем. Когда Полина соглашалась делить с девочкой из родного города аренду за квартиру в Москве, совершенно не было речи о том, что с ними поселится парень этой самой девочки. Поле вообще не улыбалось одеваться поскромнее, чтобы похотливый Славик не пялился на нее, как не улыбалось и наблюдать мужские вещи на сушилке и в корзине для белья. Выбора, правда, пока не было, — слишком ей нравилась квартира, а вариант снимать жилье одной не рассматривался.
Первый год в Москве она и не заметила — была занята новой жизнью, поглотившей с головой. Насыщенный график и взрослые заботы немного вылечили боль, сидящую в груди, и стерли осадок былых ошибок. Проблемы остались в родном городе. В физическом смысле, ведь мальчик-первая любовь по-прежнему жил там. Но не в ментальном плане, ведь свои мысли, как и следовало ожидать, Поля перевезла с собой.
В шестнадцать она стала девушкой самого популярного парня в школе. В семнадцать — его бывшей девушкой.
Марат отпустил ее так легко, что Полина не могла поверить. Разве любовь забывают так просто? А если это не было любовью, для чего они провели вместе год и сделали все, что сделали?
Он бросил ее, а через несколько месяцев влюбился в другую. Этого Полина простить не могла. До жути, буквально до треска в ушах и скрипа зубов хотелось причинить ему боль в ответ. Она и причинила, но совершенно другим способом… Из-за Полины Марат поругался с лучшим другом, с которым делил все долгие годы. Несколько дурацких поступков, которые все вокруг могли только осуждать, и вот уже Кир Теклер дерется с Маратом Яниным на новогодней вечеринке в школе, а потом закадычные друзья не разговаривают.
Надо разрушить дружбу? Звоните Полине Шевелевой. Быстро, эффективно, грязной работы не боится.
Крючок истории цеплялся за тот факт, что Кир давно был влюблен в Полину. Да, Теклер рискнул влюбиться в девушку лучшего друга. Именно в тот момент, когда у нее еще не было приставки «экс».
Их любовь была похожа на проклятие — любовь Полины к Марату и Кирилла — к самой Полине. Сколько ошибок они совершили на пути к своим призрачным целям, не счесть. Однажды даже переспали, при чем так показательно, что Марат все знал. Кир думал, что это начало отношений, Полина просто хотела отомстить. Не получилось. У обоих.
В Москву она уехала через день после выпускного, боясь Теклера, который не желал отпускать после случайного одного раза. Его пришлось заблокировать в соцсетях и кинуть номер в черный список — иначе спастись не получалась. Конечно, через одноклассников Кир мог выяснить, что она уехала в Москву, но в многомиллионной столице найти человека без единой зацепки не вышло бы. А все зацепки девушка предусмотрительно оборвала.
Полина открыла форточку, впустив в кухню свежий воздух, но едва ли он помог ей. На душе было как-то тревожно, и она, оставив чашку полупустой, достала из навесного шкафчика пачку и зажигалку. Курить Поля начала уже здесь, когда потребовалось найти способ быстрой психологической разгрузки. Знала, что вредно, и обещала себе «как-нибудь на досуге» бросить, но при каждом приступе отчаяния вновь хваталась. На балконе в одном халате в октябре было крайне холодно, и понадобилось быть быстрой, словно Полина соревновалась с кем-то в скорости.
Последняя затяжка и вовсе не удалась, потому пришлось вернуться на кухню. Там разрывался трелью телефон, оставленный на обеденном столе.
— Ты что, дома сидишь? — проорала в трубку Олеся, подруга по учебе.
— А где я должна быть в десять вечера?
— В нашем баре, конечно. Сегодня суббота, ослик ты мой. Забыла?
Да, Поля забыла. В субботу Олеся планировала изливать душу, вливая в себя тонну коктейлей. Было чуть-чуть стыдно, что профукала назначенное время, но оправдываться уже поздно.
— Ты еще долго там?
— По, всего-то первый коктейль допиваю!
— К концу второго я точно подъеду, — объявила Полина, нажимая «отбой».
Полина собралась быстро, чуть подкрасилась, зацепила темно-рыжую гриву в неплотный пучок, царапнула лайнером по векам, прошлась по лицу широкой кистью с пудрой и зарисовала губы нюдовым карандашом.
В девятнадцать легко быть красивой именно по той причине, что тебе девятнадцать.
Не церемонясь, без стука вошла в комнату, где творилось любовное мракобесие, и сообщила, глядя в потолок:
— Я уехала. Вернусь ночью. Скучать не будете, просто ставлю в известность.
Ей ответили дружным «угу», и она с облегчением захлопнула дверь.
В субботу вечером людей на улице и в метро было предостаточно, все стремились оттянуться и немного перевести дух между учебными или рабочими неделями. В баре, куда Поля успешно добралась через сорок пять минут после звонка подруги, тоже наблюдался аншлаг. Олеся отбила два стульчика у стойки и предусмотрительно затарилась сырной тарелкой.
— Твой гранатовый апероль стынет, дорогая, — вместо приветствия выдала Олеся.
— Дурочка, он наоборот греется, — ответила Полина, усаживаясь и поднимая бокал в воздух. — Агент готов слушать секретную информацию.
Информация была так себе секретной и так себе свежей: за прошедшие две недели поменялось только имя «кретина» и, может, место финального действия очередной Олеськиной трагедии. Полина слушала не сильно внимательно, но усиленно делала вид, что сочувствует и сопереживает. На середине бокала мозг уже расслабился, ближе к концу рассказ подруги показался сюжетом пусть и дешевой, но все-таки киношной мелодрамы, остатки красной жидкости Полина дотянула через трубочку, искренне переживая за происходящее.
