Виктория Осадчая — Поцелуй на десерт
1
— Мам, Дина опять заседает в ванной. Я так в школу опоздаю, — слышу жалобное мяуканье младшенькой, которое раздается за дверью. Ну, вот, опять! Никакого личного пространства. Хоть обратно сбегай в столицу.
За две недели моего пребывания дома, мне начало казаться, что я никуда и не уезжала. Не было этих пяти лет вне родных стен. Разве только сестрёнка теперь выпускница.
Смотрю на тест...одна полоска. Фух! Этот третий и тоже отрицательный. Видимо, это стресс ударил по гормонам, что сбил весь цикл к чертовой матери. Но, думаю, в больничку наведаться стоит. Главное, чтобы папа не спалил. А для этого нужно подключать мамулю, которая сейчас колотит ладошкой в дверь ванной.
— Дина Игоревна, ты там уснула что ли?
— Да все-все! — открываю, пропуская мелкую вовнутрь. Эта козявка показывает мне язык, выталкивает из немаленького помещения и исчезает за хлопком двери. Вот же зараза! Никогда у нас с ней не было подобных проблем. А теперь видите ли, девица выросла. Так, что одного со мной роста, и характер такой, что будущему зятю совсем не завидую
Чур меня!
— Вот так приедь в гости, — возмущённо заявляю я, чтобы Аля меня услышала.
— Хороший гость, на три часа, а ты уже вторую неделю у нас торчишь, — слышу приглушённый голос на той стороне.
— Иди лесом, коза!
— От козы слышу.
— Поэтому и не получишь презент на последний первый звонок, — заявляю, развернувшись на пятках, видимо, вспомнилась военная кафедра, и прочь вниз, где был накрыт стол к завтраку.
Дедушка уже намазывал джемом горбушку свежего хлеба, а около него стояла чашка с горячим чаем. Папа наливал себе кофе, предусмотрительно не одев к завтраку рубашку. А мама все ещё торчала у зеркала . Не мог главный прокурор города проводить свою дочь в выпускной класс, когда у нее не уложен волосок к волоску. Как-то и ностальгия сразу накатила. Восемь лет назад меня тоже вот так провожали. А ещё с раннего утра в окно спальни влез Славка с огромным букетом белой сирени, которая росла только за городом, а может где-то и в черте была. Но не важно! Важным было именно внимание. И на выпускной я пошла именно с ним, и даже замуж собиралась. И ключевые понятия в этом списке именно то, что всё глаголы в прошедшем времени. Словно было не со мной. Словно это не я разрываю наши отношения за два дня до свадьбы, и не я бегу сломя голову в большой город, чтобы не слышать в спину обвинения, что бросила такого хорошего парня. Типа, чего этой вертихвостке не хватало? Слава стал любимцем чуть ли не всей двадцатитысячной массы нашего городка. Ему готова была отдать свою девственность каждая вторая, и семью ради него хотела бросить каждая третья не взирая на возраст. Не знаю, как ещё местные священники не присвоили ему статус святого, намалевав его лик в храме? А Динка Саламатина стало именем нарицательным. Не доделал ребенок дело, бросил на полпути, а ему: "Ты Динка Саламатина что ли?". И если раньше детей пугали милициейским, который прийдёт и арестует, теперь, видимо, пугали мною. В местном фольклоре что-то типа злой ведьмы, забирающий младенцев из их колыбели, приносящей кровь девственниц во славу князя тьмы.
Наверное, ещё и по этой причине меня совсем не тянуло на малую родину. Но обстоятельства, вынудившие меня приехать, были сильнее меня самой. Так что, пересилив себя, я снова была дома, и теперь снова была готова появиться в обществе. Избегала не потому что боялась, или мне было неприятно. Нет, в этот момент я думала о своих родных. Отпечаток моей репутации мог отразиться и на них. Но зная своих родителей, им одного взгляда хватает, чтобы люди за их спинами переставали шушукаться. А ведь никто так и не знал, какая была истинная причина моего побега.
Но это все было в прошлом.
А сейчас на мне висит Алька и канючит подарок, о котором я упоминала. Это две золотые подвески к ее браслету, который она не снимает три года. Подарок бабушки, которой с нами уже не было.
А через час мы, рассевшись по машинам, направились в школу. Вроде бы и недалеко, но папа с мамой после мероприятия на работу, а мы уже пешим ходом до дома.
"Мы поднялись не по будильнику,
Сами собрали свои рюкзачки.
Рядом идут с новым мобильником
В школу торопятся выпускники..." — звучит на весь микрорайон. Эй, а где старый добрый: "Первоклашка, первоклассник, у тебя сегодня праздник"? А нынче все другое. Вон малышня, у которой голова меньше чем бантики распихивает старшеклассников, пробивая себе путь, выпускницы больше похожи на инста-моделей. Моя сестра в своей короткой юбчонке выглядит как послушница монастыря на фоне её же одноклассниц. Но нет, не все меняется. На крыльце стоит старая гвардия в лице директора и завуча. Вторая, чуть ли не по линейке проверяет длину юбок и отправляет намалеванных девиц умываться. Те с возмущенным визгом об ущемлении их прав, послушно топают в туалеты.
Настроение ностальгическое. Хотела бы вернуться в школу? Да, наверное! Это было замечательное беззаботное время. И почему мы все так стремимся вырваться из-под маминого крыла?
— Диночка! — с довольным надрывом в голосе встречает меня директриса. Через её руки за двадцать лет прошло столько учеников, и она каждого помнит поименно.
— Вероника Степановна, — меня прижимают к объемной груди как-то по-матерински.
Мы минут пять болтаем о всякой дребедени, а потом с заявлением: "Зайди ко мне после праздника", — меня отпускают в свободный полет. Я ни раз была на директорском ковре, но так культурно меня туда ни разу не приглашали. И все же, неприятно засосало под ложечкой, словно снова вернулась в детство.
Через минут пятнадцать заиграли торжественные фанфары, и ведущие в лице тощей девицы и прыщавого парнишки начали мероприятие.
— Саламатина? — раздалось удивлённое сбоку. Оборачиваюсь...Мать честная!
— Онучко, — узнаю нашу медалистку, которая со школы выпускалась на четвертом месяце. В руку ей вцепилась глазастая девчушка лет двух. Отличницы, между прочим, тоже люди, как оказалось.
— Я Сомова сейчас, — заявляет Ритка, сверкая белозубой улыбкой.
— Так ты же...
— Второе замужество, — поясняет она, предвидя мой вопрос. — Мой, — кивает гордо на мальчишку, который стоит в середине ряда первоклашек и не просто поет, а кричит песню.
— Офигеть! — присвистываю я. Ну, а что я хотела? — Мне кажется, или материнство тебе к лицу?
— Ага! Конечно, материнство. Я из второго декрета выползала бабищей под центнер, которой даже голову было некогда помыть. Так что теперь перевоспитываю мужа, и учусь любить себя. Поэтому не декрет мне идёт, а спортзал и спа-процедуры, — ухмыляется "яжемать", включая камеру телефона, потому что её чадо начинает рассказывать стих. А у меня в душе закрадывается мысль, что в случае положительного исхода брака со Славкой, я бы тоже могла держать за руку щекастого карапуза. И заводить разговор с Риткой о подгузниках и кружка́х в садике. Но я от этого далека, поэтому хочется слинять от этой "заразной мамаши" подальше, но она вдруг выдает:
— Узнаешь?
Поодаль от основной массы, ближе к крыльцу стоят двое мужчин, от созерцания которых я невольно замираю. Славка. Вот же черт! И конечно, его неизменная охрана в лице Димки Юсупова. Да, здравствует, моя головная боль!
2
Самым неприятным в этом хаосе было именно то, что на моего бывшего, и его лучшего друга директриса смотрела как на богов. Один отремонтировал кровлю, второй установил спортивную площадку. И все это за одно лето. О, как! А чем занималась я этим летом?
Ну, во-первых попивала кофеек на работе и щелкала пальчиками, подзывая к себе очередного сотрудника. В двадцать шесть глава отдела маркетинга! Эх, так бы и подохла в офисе, если бы мой шеф, с которым я спала уже два года, не решился на развод. Нет, я конечно, сначала радовалась, погрела с ним косточки на морюшке, так, что до сих пор загар не сошел. А потом оторопела, потому что мне предложили стать новой женой. И опять же, приняла кольцо с радостью, когда у него начался бракоразводный процесс. И…сбежала! Нагло и своевольно, взяла и свалила, поняв, что не смогу я прожить с ним всю жизнь. Одно дело, это тайный роман, о котором никто даже не подозревал, потому что рабочее место это святая святых. Совсем другое – брак с козлом, который изменяет жене на право и налево. Это последние полгода я была у него единственной. Или мне так казалось, а до этого драл все, что двигалось. Любовь она только в сказке до гроба, пока смерть не разлучит их. В подтверждении тому старик, закидывающий невод в море. Жил он бедняга столько лет под старухиным гнетом, и, видимо, втайне хотел свалить. Но, как видно, любовь зла. А точнее, привязанность.
