Annotation
– Ну, пап!.. – возмущенно взвизгнул Кир и принялся извиваться, стараясь вырваться из плена. Впрочем, Дима отлично знал, что сын обожает подобное баловство и гундит только из вредности. А потому поудобнее перехватил худосочное тело сына, гоготнул в ответ, готовясь приступить к щекотательной экзекуции, – и замер, не веря собственным глазам.
Из белой машины, остановившейся напротив сервиса, выходила девчонка, которую он не видел двенадцать лет.
Ленка Черемных. Черёма. Черемуха.
Девчонка, в которую он когда-то был без памяти влюблен.
И которая ненавидела его так, что все эти двенадцать лет он расплачивался за ее обиды…
Выкладка по мере написания. Дневной объем написания 3-5 тыс. знаков.
Простить и поверить
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Глава 28
Глава 29
Глава 30
Эпилог
Бонус: Седьмой вальс
Простить и поверить
Глава 1
– Пап, ты уверен, что не заснешь, как в прошлый раз? И мы не уедем в другую область вместо того, чтобы попасть на соревнования?
Темные глаза Кира излучали беспокойство пополам с нетерпением. Собственно, было от чего. Он ждал нынешний турнир несколько месяцев. И имел полное право опасаться, что отработавшего двадцатичетырехчасовую смену отца снова развезет в теплом автобусе и они проедут нужную остановку. Хоть будильник ставь, честное слово: сегодня подвести сына Дима никак не мог.
Он потянулся, разминая мышцы, и взглянул на часы. До конца смены оставалось пятнадцать минут, и Кир, судя по пузатому рюкзаку в его руках, уже полностью собрался. Не придраться.
– Смею напомнить, что я учил тебя пользоваться «гисом» и отслеживать маршрут движения, – отпарировал, однако, Дима, не желая в свои тридцать проигрывать одиннадцатилетнему отпрыску. Тот и так с завидным постоянством поражал его собственной серьезностью и рассудительностью. Словно из них двоих именно он был взрослым. А Дима так и остался недалеким подростком.
Вот и сейчас Кир без тени смущения принял подачу и тут же отбил ее.
– Проще водителя уговорить развернуться, чем тебя растолкать, когда ты не планируешь просыпаться. Но сегодня я подготовился, – загадочно заявил он и любовно погладил бок рюкзака. – Так что хочешь-не хочешь, а в Логиново мы выйдем. В крайнем случае, нас попросту высадят.
Дима хмыкнул и испытующе покосился на рюкзак. Как именно Кир собирался выдергивать родителя из царства Морфея, тот не сказал, но Дима ни секунды не сомневался, что его угрозы основаны не на пустом месте. У него рос чрезвычайно сообразительный сын. Куда сообразительнее отца.
– Ладно, убедил, – сдался Дима и еще раз посмотрел на часы. Сменщик не торопился, хотя обычно в это время уже принимал пост. Дима очень надеялся, что он не надумал опоздать именно сегодня, потому что любая задержка грозила пропуском нужного автобуса, который ходил лишь дважды в день. Кир ему такой подставы не простит. – Квадрокоптер-то хоть свой не забудь. А то опять я у тебя буду крайним.
Кир сверкнул глазами и умчался в подсобку за своим сокровищем. Дима достал сотовый и нашел номер сменщика. В конце концов, ничего страшного не произойдет, если автосервис, в котором они оба служили охранниками, несколько минут постоит без надзора. Надо только предупредить напарника, чтобы тот поторопился. Николай Борисович, конечно, из-за отлучек никогда особо не зверствовал и премии не лишал, но нарываться, если начальству вдруг вожжа под хвост попадет, тоже не хотелось. Рисковать Дима не мог. Не имел права.
– Глебыч, ты где? – с ходу поинтересовался он, едва услышав в трубке приглушенный голос сменщика. – Мы же договаривались!..
– Да тут я, не ори! – так неожиданно отозвался за спиной тот, что Дима чуть не подпрыгнул. Обернулся, собираясь приложить напарника крепким словцом, но тот опередил: – Начальство приехало, так что прижмись и не отсвечивай.
– Ты бухой, что ли? Какое начальство? – ничего из его угрозы не понял Дима. – С Николаем Борисовичем мы уже виделись: он спозаранку, как всегда, а сейчас уехал куда-то…
– Вот за начальством и уехал, – раздраженно прошипел Глебыч и резко выдохнул. – Тут, понимаешь, сам глава предприятия пожаловали. Соскучились, видно. Али недовольно чем, коли лично прикатили. Клыками вопьется – мало не покажется.
О том, что мастерская «Автовлад» принадлежала вовсе не Николаю Борисовичу, а некоему Владимиру Васильевичу, Дима краем уха слышал, как слышал и то, что тот был тираном и самодуром, считавшим каждую секунду и каждую копейку и тем самым доведшим себя до сердечной болезни, вынудившей его отбыть на юга и оставить дело всей жизни первому заместителю, коим и был Николай Борисович. Сотрудников Владимир Васильевич не уважал и не ценил, за малейшую провинность мог выставить за дверь без расчета, требовал работать ночами и отчитываться за каждое свое действие, и потому оные сотрудники вздохнули с облегчением, когда Владимир Васильевич самоликвидировался, и надеялись только, что болезнь не позволит ему вернуться слишком скоро, а при хорошем стечении обстоятельств и вовсе запрет в теплом климате навсегда.
Не свезло.
– Ты откуда знаешь? – недоверчиво поинтересовался Дима: ему Николай Борисович, когда уезжал, ничего подобного не говорил. Чудилась, правда, на его лице озабоченность, но кто тут не будет озабоченным с вечными проблемами автосервиса? То детали не подвезут вовремя, то слесарь после праздника забудет, как гаечный ключ в руках держать, то клиент особливо привередливый попадется, к которому надо подход найти, то пожарная сигнализация на сигаретный дым сработает – не зря же «глава предприятия», как выразился Глебыч, с инфарктом слег. Николаю Борисовичу такого поворота судьбы Дима никак не желал: тот хоть и смотрел на него сверху вниз, а в трудный момент помог, и в грязном белье копаться не стал. Дима был ему за это от души благодарен и старался выполнять свою работу так, чтобы не было нареканий. Разумеется, Николай Борисович никогда не отчитывался перед охраной «Автовлада», куда он уезжает и надолго ли, но о возвращении владельца если не Диме, то мастерам и менеджерам должно было быть известно. А в автосервисе не наблюдалось ни малейшего оживления; обычная ежедневная рутина.
Может, Глебыч что напутал?
– Мне Борисыч написал, – поморщился тот, явно недовольный Димиными расспросами. – Велел тебя быстрее подменить, чтобы ты Васильичу на глаза не попался. Кто его знает, чего он приперся: а ну как биографией твоей заинтересуется? А Борисычу, сам понимаешь, проблемы совсем ни к чему.
Дима глубоко вздохнул, запрещая себе злиться. Как оказалось, испортить собственную репутацию проще простого, а вот очиститься потом практически невозможно. Но кого бы это интересовало в восемнадцать лет? И кто бы тогда думал о будущем?
– Сколько чести, – буркнул едва слышно Дима и окликнул сына. Собственно, он и не собирался задерживаться в сервисе дольше необходимого, но подобное обращение все же резануло по гордости. Да, от чего не сумела его избавить своими сюрпризами жизнь, так это от нее самой, родимой. Потому и нарывался раз за разом, огребая по полной даже там, где вполне можно было разойтись по-дружески, оставшись каждый при своем. Как в школе, например, где он работал охранником до сервиса. Ну предложила же ему директриса компромисс, чтобы и волки сыты, и овцы целы, но Диму, едва миновала беда, понесло, и в итоге они с сыном оказались персонами нон-грата. Пришлось срочно искать новое место и устраивать Кира в новую школу.
