Анна Джейн
Белые искры снега
Дорогой читатель! То, что Вы сейчас можете лицезреть на экране своего компьютера, планшета или телефона — электронный черновик романа «Белые искры снега» из серии «Мы — искры». Поэтому здесь возможны опечатки или ошибки, но я искренне надеюсь, что их мало. Над этим романом я работала долго, с апреля 2013 года, и признаюсь — в него вложено немало сил, исписан не один блокнот с планами и наметками и перечитано множество литературы:) Герои стали мне едва ли не родными: и Ярослав, парень с тонкой душевной организацией и врожденным умением довести до белого каления кого угодно, и Настя, девушка с железными нервами и четкими планами на жизнь, и Дарёна, призрак подростка, который не оставляет мысль свести этих двоих, и все остальные.
Жанр этого романа для меня непривычный — городское фэнтези (будем считать, что существительное «фэнтези» среднего рода), поэтому в «Искрах» будут не только привычные моим читателям истории о молодости, мечтах, любви и дружбе, но и истории о волшебстве, чудесах и сказках, а некоторые герои будут самыми настоящими магами:) Артефакты, духи, старинные легенды — все это тоже будет. Хотя основной, конечно же, останется, история чувств двух совершенно разных людей; история, которая пройдет свой путь от ненависти до любви, через принятие и понимание.
Поскольку я люблю плавное, неторопливое развитие сюжета, со множеством незначительных намеков, то и волшебный мир появится в книге не сразу, а будет показываться постепенно; сказки будут кружить вокруг героев, но они не будут замечать их (ведь нам, людям, это так свойственно — не находить чудеса вокруг вовремя, верно?), и лишь читатели будут знать, что происходит на самом деле:) А герои… Герои будут идти на поводу судьбы (или злого автора), либо сражаться с ней(не с автором, с судьбой, хотя-а-а…), чтобы дойти, наконец, до своего счастья. Надеюсь, Вы, дорогой читатель, разделите этот пусть с героями, и тогда они больше не будут моими, они станут нашими.
Приятного Вам пути по запутанным путям из слов, сквозь леса предложений и через озера абзацев! Не заблудитесь:)
Анна Джейн, за спиной которой маячат герои и показывают не самые приличные жесты
P.S.: Я не готов к такому! Меня не к этому жизнь готовила! (Ярик)
P.S.S.: Почему я должна участвовать в этом балаган-шоу? (Настя)
P.S.S.: Как же вы мне надоели… (Дарёна)
Все герои и события вымышлены,
совпадения — чистой воды случайность.
Как бы ты не бегал от меня, я все равно тебя найду.
Твоя судьба, с любовью.
Музыкой этого пространства была тишина.
Цветом — космический оттенок беспечного бежевого.
Запахом — пролитое кем-то на снег ванильное молоко мороза.
А границ… границ тут не было вовсе. Хотя, может быть, их просто не было видно. Только летала, рассекая замершее пространство, пьянящая свобода.
Огромное пространство без горизонта. Без времени. Без суеты. Тут было, где расправить крылья — бесконечная сверкающая даль так и манила опробовать ее, обещая захватывающий дух полет.
Только те, у кого были крылья за спиной, тут не летали.
А те, у кого их не было, тем более не задерживались надолго. Да и что им было делать на осколках миллионов тонких зеркал, беспечно, словно облака, плывущих в разные стороны, одновременно и хаотично, и упорядоченно? Плыть вместе с ними в неизвестность? Играть с лучами потерянного слепящего солнца? Стать бликом и затеряться среди отражений?
И все же на одном из осколков с потекшими краями стояли две неясные фигуры, скрытые витающим тут же туманом, какие бывают у водопадов. Казалось, они сами сотканы из застывшего тумана — только более плотного, ослепительно-белого.
Крыльев у них не было.
Они разговаривали — смиренно, с затаенной болью, но с нежностью и непонятной надеждой, и неясно было, то ли только они слышат друг друга, то ли все это зеркально-свободное пространство стало свидетелем их мучительно короткой беседы.
— Я найду тебя, чего бы мне это не стоило. — Слова вырывались легкой дымкой, оседающей на соседних зеркальных осколках.
— А что если мы не узнаем друг друга?
— Не беспокойся. Я узнаю тебя. Веришь?
— Я боюсь…
— Поверь. Ты ведь веришь мне?
— Да, я верю тебе. И я… Я обязательно узнаю.
— Узнаешь. А я — тебя. Ну же, улыбнись. Я запомню эту улыбку.
Их пальцы соприкоснулись, и легкий болезненный ток пробежал по телам, а волосы взметнулись.
— Мне не хочется отпускать тебя. — Каждое слово им обоим давалось с трудом.
— Придется. Ты же знаешь…
— Да. Придется.
Разговаривающие приблизились друг ко другу, словно готовы были обнять друг друга, но не осмелились сделать этого. Где-то раздался молот грома приближающейся грозы, и оба они вздрогнули.
— Ну, мне пора, я пойду чуть раньше.
— Иди… Я тоже скоро буду.
— Приходи быстрей. Хорошо?
— Хорошо… Эй, дождись меня! Слышишь? Мы все сделаем по-другому!
— Я знаю. И я люблю тебя.
Сомкнутые ресницы, затаившиеся в уголках глаз с трудом сдерживаемые слезы отчаяния, шаг вперед, в пустоту, и сверкнула яркая искра — капля жидкого огня, устремившаяся вниз.
Никто не издал ни звука, но, казалось, зябкую тишину разорвал крик отчаяния.
На осколке зеркала осталась лишь одна фигура, обхватившая себя руками и склонившая голову вниз, съежившаяся на несуществующем ветру. И ответом ей была лишь гулкая тишина, переполненная пьянящим спокойствием. Гроза миновала. Лишь слышно было, как мягкие перья снега касаются вершин сияющих далеко внизу гор.
— Холодно без тебя, — тихий прерывистый шепот заставил зеркало покрыться рябящим инеем. — Холодно тут. Пусть тебе будет тепло, ладно?
Оставшийся среди зеркально-облачного безмолвия обнял себя за плечи.
— И я тебя люблю. Раз, два, — вдруг начал медленно считать он, — три, четыре…
На счет «четыре» вниз устремилась еще одна искра — стремительная, быстрая, похожая на вспышку северного сияния.
«Я найду тебя».
«Я верю тебе».
Движением этого странного места была сломанная стрела времени.
Символом — круг с пустотой в середине.
Тайной — сама жизнь.
«Чего бы мне это не стоило… не хочется отпускать… все сделаем по-другому…», — выводилось невидимым пальцем на запотевших зеркальных осколках, которых коснулся дым слов.
