Любовь под прикрытием - Женя Арнт

Докуривая сигарету, Франко, оперевшись на капот своего новенького чёрного кабриолета, наблюдал за двумя весело бегающими мальчишками. Невольно вспоминая своё детство и младшего брата Уго. Франко оберегал брата от всех неприятностей, желая хотя бы одному из них счастливое детство. Не то, чтобы оно было таким уж ужасным, особенно при жизни родителей. Однако пришлось рано взрослеть и брать на себя ответственность. Да вот только брата всё равно не стало четыре года назад, не дожил Уго и до двадцати лет, пав жертвой очередной уличной разборки.

Выбросив сигарету в урну и пытаясь скинуть с себя воспоминания, Франко запрыгнул в машину и направился в дом семьи Моретти — место ставшее вторым домом.

— Bastardo! (ит. руг.) — рассерженный голос Альберто Моретти звучал на весь этаж.

«О, что же на этот раз» — подумал Франко, заходя в кабинет и уворачиваясь от летящей в него статуэтки греческой богини.

Альберто был истинным итальянцем — эмоциональным, темпераментным и экспрессивным, так что к его крикам все давно привыкли. Семья Моретти обширная и, помимо, самих Моретти — Альберто, двух его сыновей старшего Витале и младшего Маурицио, дочери Габриэллы, в неё входили многочисленные дядюшки, кузены и приближённые околородственники подобно самому Франко.

— Что за шум, дядя, не понравились устрицы на ужине? — усевшись на кресло отметил Франко. — Мне тоже, просто дрянь…

— Хватит языком молоть, толку никакого. Лучше скажи, что есть хорошие новости, — ответил Альберто.

— Дорогой дядюшка, конечно есть, узнали когда приезжает масло.

1.1. Альберто Моретти. За полчаса до прихода Франко.

— Отец, нашему человеку не удалось выяснить ничего про этот специальный отряд Миллера. Всё засекречено, никто не знает как они работают и что у них на нас есть, — отсчитывался Витале.

— Figlio di putana (ит. руг.), Витале, чем ты вообще занимаешься, просиживаешь штаны? Узнай, черт тебя подери, подкупи другого человека, который сможет узнать, да хоть самому Миллеру отсоси!

— Мне жаль, отец, я исправлю! — виновато пробормотал старший сын.

Дэвис Миллер — настоящая заноза в заднице. Единственный не подкупный коп на всём южном побережье. Миллер задался целью посадить всех главарей кланов и даже создал отряд из проверенных людей. Наши люди в полиции не могут узнать ничего стоящего, а этот сын собаки не может ничего толкового сам, весь в мамашу — такой же инфальтильный и немощный. А ещё и наследник.

— Смени шеф-повара, Альберто, — бросил напоследок Франко.

*** Снова Франко Бруно.

Отметить успешно завершенное дело с маслом парни поехали в клуб «Pasion» — известное заведение в узких кругах.

Из випки, в которой сидело несколько мужчин, включая самого Франко и обоих сыновей Моретти, виднелась барная стойка, за которой сидела красивая брюнетка в коротком платье.

— Хватит пялиться — дыру прожжёшь, иди уже, затащи эту крошку в постель! — съязвил Витале, следя за взглядом Франко.

— Может мне ещё крестиком начать вышивать, как считаешь? А то без тебя то не разберусь, — ответил Франко, скорчив недовольную гримасу, но всё таки вставая с дивана.

Девочка была что надо: длинные ноги, изящная талия, пухлые губки и стройное тело, по которому точно видно клиентку спортзала.

— Привет, Птичка, я Франко, продолжим знакомство у меня дома? — уже раздевая глазами начал мужчина.

— Даже если хоть одна из ста соглашается, то я тебя поздравляю. Жаль лишь, что я не та одна. А теперь, прошу меня извинить. Наш разговор окончен, — поднялась брюнетка и направилась в сторону выхода.

Девочка, конечно, была на десятку, но строила из себя не пойми кого. Птичка с зубами. Усмехнувшись, и, заценив вид сзади, Франко пересел через стул к другой, более сговорчивой, брюнетке.

— Босс, удалось выяснить, что вчера в Pasion отмечали подозреваемые. Моретти удалось исключить канал провоза наркотиков через тары с оливковым маслом. Очевидно, Боттичелли временно выбывают из игры, пока будут налаживать другой канал сбыта. Держите раппорт, — отчитывалась Айрис перед начальником.

С начальником Айрис встречалась неподалёку от полицейского участка, в самом уединённом месте, подальше от лишних глаз, а главное камер видеонаблюдения. Приезжали они на разными дорогами. Строгое соблюдение конспирации обеспечивало безопасность.

— Хорошая работа, Рис, что там с младшеньким Моретти, удалось наладить контакт? — не отрываясь глазами от раппорта спросил Миллер. — Нам нужно проникнуть в дом Моретти.

— Пока нет, но кое кто обещал подсобить.

— Понял. Свободна! — закончил начальник.

Мой отец был редкостным гадом, который смел поднимать руку на мою мать. Именно благодаря ему я пошла в полицию — чтобы такие сволочи гнили в тюрьме. Пока я училась — отца наконец посадили. А познакомившись с Миллером, я решила брать рыбку по крупнее и сажать сволочей уже мирового масштаба. Моя цель сейчас — Альберто Моретти — глава клана Моретти, про их тёмные делишки уже всем давно известно, но этот гад спокойно ходит на свободе и попивает коктейли в своём особняке.

Если бы вчера этот самодовольный нахал не полез знакомиться, то я бы подцепила младшего сына Моретти — Маурицио. Но ничего, есть ещё туз в рукаве.

Отчитавшись Миллеру, еду на стрельбище успокоить нервы. Поддержание себя в форме — способ сохранения иллюзии силы и контроля. Женщине в мире подонков вообще несладко приходится.

Новое задание — вечеринка в доме семьи Ломбарго, на этот раз необходимо не облажаться и привлечь внимание Маурицио. С большим трудом, через другого агента под прикрытием, внедренного в этот клан, мне удалось попасть в список приглашенных. Если судить из наблюдения — младшенькому нравятся недоступные, поэтому приходится играть в эти глупые игры, вместо того, чтобы взять всё в свои руки. Для вечеринки надеваю красное облегающее платье — если уж в этом Маурицио не обратит на меня внимание, то он точно гей.

В самом доме первым делом пробираюсь к фуршетному столу — стратегически правильное место — видно всех гостей, при этом никакого подозрения.

Пока я, как истинная леди, пытаюсь запихать тарталетку с сёмгой в рот, откуда-то сбоку звучит:

— Птичка, я ещё в прошлый раз успел разглядеть все твои прелести, не стоило для этого надевать столь обтягивающее платье, — скрестив руки на груди произнёс он.

— Хватит меня так называть, а лучше вообще никак не называй и иди куда шёл, — зеркалю его позу, закатывая глаза.

— Птичка, твои слова ранят в самое сердце, — театрально хватаясь за грудь лепечет мужчина.