Всё равно будешь моей
Пролог
— Мира, ты давно тут? — его голос дрожит, а глаза излучают страх.
— Это правда?! — шепчу я. Нет сил даже орать, внутри всё кричит и ноет от боли.
Горский молчит, чем ещё больше закапывает меня в землю. Он протягивает руку ко мне, дотрагивается до кожи руками, а меня прошибает разрядом двести двадцать вольт.
В глазах всплывает ванная комната, и та ширма за которой мы прятались. Его первое прикосновение к моей коже и тот разряд тока, который впервые в жизни я почувствовала. С ним я так много всего почувствовала впервые. Так много всего...
Отскакиваю, и отрываются корни от земли. Крыльев больше нет, они сгорели. Поэтому не лечу больше, падаю камнем на дно собственного ада, в ту пропасть над которой стояла два дня назад. Волна подымается, разгоняется и силой влетает в скалу. Я разбита и уничтожена.
В его глазах паника, ужас, боль. Его тоже трясёт, но руку он не убирает, так и держит навесу. Молчит. Эта тишина давит камнем на голову, раздавливая остатки рассудка.
— Пойдём, выйдем на улицу. Там поговорим.
Он делает ещё шаг ко мне навстречу, я же делаю два назад.
— Нет. Сейчас. Тут. Ответь.
Странно, но слёзы, которые должны были облегчить мою боль, стоят в глазах, но смеют стекать по щекам. Они тоже стали камнем. Огромным и тяжёлым. Затвердели.
— Отвечай, — ору я. Меня трясёт в таких конвульсиях, что при приступах эпилепсии у больных, меньше судорог, чем у меня сейчас. — Ты поспорил на мою девственность?
— Да.
Одно короткое слово гвоздём забивается в мой гроб.
— За что ты так со мной? Что я тебе сделала плохого?! Разве так можно... Боже...
Я падаю на колени, больно ударяясь об пол. Матвей падает рядом со мной, и пытается обнять и успокоить.
Отползаю от него падая на попу. Именно на ней и ползу по холодному кафелю. Сейчас меня ничего не заботит, ничего не чувствую с внешних факторов, только внутреннюю боль и собственную смерть.
Ещё полчаса назад я приняла решение сбежать с ним хоть на край света. Я узнала о предательстве родителей, и приняла его сторону. Я мчалась сюда, чтобы найти в его объятьях поддержку и спокойствие. Найти и почувствовать уверенность в завтрашнем дне. Я мчалась к нему, чтобы сказать как сильно его люблю. Как же сильно...
Сейчас же эта любовь душит меня. Уничтожает. Разрывает на мелкие крупицы. И разбрасывает в разные концы света. Собрать и соединить их вместе нет возможности. Не будет тайного кладоискателя, который найдёт по миру все части моей разбитой души, и соединит их воедино.
Я думала этим человеком стал Горский.
Он показал мир в котором может быть счастье и любовь. Мир в котором чувствуешь себя желанной и любимой. Мир укутанный заботой и теплом. Переживаниями и страстью.
Мир в котором главной составляющей была не любовь, а иллюзия и самообман. Мир, который только что разрушился.
— Мира... Любимая... прошу выслушай меня. Это недоразумение... всё не так, как ты поняла.
— Не так, значит? А как я поняла? Разве не на этом самом мотоцикле два дня назад ты катал меня? Прижимал к себе и шептал слова любви? А всё из-за спора. Тебе нужен был этот байк, а не я. Боже... какая я дура! Как я могла поверить в твою искренность? Ты же Горский. Тебе нужен только секс. Какая любовь?! Какие чувства?! Всё это была игра. Боже...
Вскакиваю с места, и сразу же бегу прочь. В глазах плывёт, не вижу ни людей, ни предметы мебели в которые ударяюсь на скорости. Было бы больно, если бы я могла чувствовать физическую боль. Рана в груди такая глубокая, она затмила всё.
Матвей догоняет сразу же. Не успеваю даже к выходу добежать. Останавливает и хватает за руку. Разворачивает лицом к себе. Снова сталкиваемся взглядами. В его глазах такое безумие, что мне самой могло бы быть страшно. И было бы. Если бы в моих он не читал такое же безумие, даже хуже.
— Мира, пожалуйста, не уходи. Дай объяснить. Я правда тогда поспорил. Но это с самого начала была не игра. Ты нравилась мне, я просто не мог себе в этом признаться. Спор был лишь поводом держаться возле тебя. На самом деле меня с первых дней тянуло, я тогда не понимал этого. Мира... Я люблю тебя!
Он делает шаг ко мне. Хватаю на рядом стоящем столе нож, и держу между нами.
— Не смей ко мне приближаться. Никогда. Слышишь?! Боже... Ты уничтожил меня. Испепелил. Предал. Иди, наслаждайся победой. Найди на вечер очередную дурочку, развлекайся, а потом отвези к себе на квартиру и трахай её там. Как меня. На той же кровати. На тех же простынях.
Меня снова шатает. Я обезумела от боли. Я... никогда не смогу стать прежней. Всё органы разорваны. Кости переломаны. Кровь отравлена.
— Мира, не говори так. Прости...
Я вижу в его глазах слёзы. Как такое может быть? Сам Матвей Горский плачет?! Ха! Очередная показуха и игра.
Резким движением руки, подставляю нож к своему горлу. Вдавливаю с силой. Столовые ножи не острые обычно, но этот оказался хорошо заточенным. Потому что я ощущаю боль в шее. Но меня это не останавливает, лишь наоборот добавляет решительности.
— Не смей ко мне приближаться. Никогда. Слышишь?! А иначе... я убью себя. Никогда не разговаривай со мной. Даже в сторону мою не смотри. Для тебя я сегодня умерла. Ты для меня тоже.
Глава 1
Матвей
Как же меня заебало это всё! Эта учеба. Эта страна. Этот город. Зачем вообще пошел на поводу отца и поступил в Лондон учиться?!
На хрена мне сдалась эта Лондонская школа экономики?! Сидел бы сейчас в столице вместе с братом, и наслаждался жизнью. Хотя, стоп, жизнью я и тут неплохо наслаждаюсь. Тусовки тут покруче чем у нас в Киеве. А девушки?! МММ. Полное разнообразие. Азиатки, американки, англичанки. Мулатки, чернокожие, краснокожие, белокожие. Та любые. Я уже столько их перепробовал. И в этом плане, я в большем выигрыше, чем мой младший братишка.
Его отец типа «обуздал», и Гордей встречается с девчонкой, которую отец ему выбрал. Бедный мой брат.
Обычно я не грущу из-за отсутствия семьи рядом. Но иногда, совсем в редкие минуты, на меня находит. И это больше тоска по родному языку. Меня уже заебал этот английский. И люди тут другие. Всё другое.
— Ромео, ты чего грустишь? Давай свалим с последних пар, и зависнем в каком-нибудь баре.
— Иракли, тебе бы только бухать и трахаться. Об учебе хоть бы подумал, — бубню я, недовольный тем, что он отвлёк меня от воспоминаний о доме.
И всё-таки расставание с братом мне даётся сложно. Он мой близнец. Мой младший. Я всегда ему во всём помогал. А он мне. Теперь мы на расстоянии. И это пиздец как напрягает. А общение по видео связи, это вообще хуйня.
— О, кто бы говорил то?! Ты же на весь курс славишься как трахающаяся машина. Всех походу перетрахал. А на меня наговариваешь!
— Ну, что я виноват, в том, что они сами ко мне лезут. Два, три комплимента и каждая готова раздвинуть ноги. Но они-то, знают же, что я не вступаю в отношения. Насмотрелся на мучения брата. Лучше быть одному. В бар сегодня не хочется. Вечером тусня.
Гордей начал встречаться с Верон, еще, когда та была в школе. Она с детства таскалась за нами. Наши родители хорошо общаются с её родаками. И всегда привозили её с собой. А та хвостиком за нами бегала. Так и привязалась к Гордею. Просто он мягче меня. Я же её терпеть не могу.
— Пошли хотя бы кофе возьмём и пожрём чего-то. А то сдохну от тоски в этих стенах, — продолжает бубнить друг.
— Ладно, погнали.
Мы выходим с главного корпуса и валим сквозь холод в кафе. На улице около десяти градусов тепла, и срывается мелкий дождь.
Меня вообще выбешивает мрака Англии. Круглый год, туман присутствует в стране. С утра может быть солнцем, а вот после обеда, кажется, что город погружается в фильм ужасов. Где не видны ни машины, ни даже дома.
Перед тем как войти, выкуриваю сигарету. С дня на день бросаю курить, но как-то не выходит. Хотя количество сигарет уменьшил однозначно.
