Мы встретились в декабре - Рози Кёртис

Джесс

22 декабря

Рождество и Лондон — это союз, заключенный на небесах. На углу улицы мужчина продает горячие каштаны в пакетиках, наполняя воздух запахом корицы и ванили. Богато украшенные деревянные окна отеля «Либерти» сверкают огнями и украшениями. Я останавливаюсь, чтобы посмотреть на огромную елку, обвитую лентами и увешанную миллионами танцующих гирлянд, и…

— Осторожнее!

В меня врезается женщина, бросает разъяренный взгляд и проносится мимо, громко бормоча что-то о чертовых туристах.

Я не туристка, думаю я. Я являюсь, или стану, всего через пару часов, официальным жителем Лондона. Я отхожу в сторону от толкущейся толпы, прижимаюсь к резной деревянной оконной раме и наблюдаю, как мимо снует море людей.

Добавляю останавливаться как вкопанная на тротуаре к своему мысленному списку вещей, которые лондонцы никогда не делают. Я уже знала об этом, правда, но так легко забыть, когда все сверкает и такое праздничное. Я останавливаюсь на мгновение и делаю фотографию, чтобы поделиться ею в своих историях в «Инстаграм», потому что она просто до смешного идеальна, а моя жизнь была такой бежевой и скучной в течение нескольких месяцев — приятно, когда есть что-то интересное, что можно добавить в нее. А потом я снимаю еще одну уличную сцену, потому что она такая… Лондонская, рождественская и идеальная.

Я смотрю на цветы у входа в «Либерти» и думаю, что было бы неплохо подарить их Бекки в качестве благодарности (еще раз) за то, что она предложила мне комнату в доме, которая в противном случае была бы совершенно недосягаема для меня. Но, кажется, нигде не указана цена, что мне кажется странным, а потом я слышу голос моей бабушки Бет, говорящий: Если тебе нужно спрашивать стоимость, то ты уже не можешь себе этого позволить.

Но это ведь, всего лишь цветы. Насколько дорогим может быть букет цветов?

— Чем я могу вам помочь? — девушка за деревянным цветочным киоском в псевдовикторианском стиле смотрит на меня. Она крошечная, и у нее огромные карие глаза, которые сочетаются с дорогим фартуком «Либерти Лондон», который на ней надет.

— Мне интересно, сколько они стоят? — я поднимаю готовый букет — темно-красные розы вперемешку с серебристо-серой листвой и белые лилии с прожилками лимонно-зеленого цвета, еще не совсем распустившиеся. Они завернуты в плотную роскошную вощеную бумагу и запечатаны золотой наклейкой «Либерти». Они станут идеальным подарком в знак благодарности для Бекки.

Девушка мгновение жует жвачку и смотрит на меня, разглядывая пушистое розовое пальто, которое я купила для своего важного переезда (если я собираюсь стать лондонской креативщицей, то подумала, что должна надеть что-нибудь подходящее к моей новой работе), а также мой джинсовый сарафан, синие колготки и верные серебристые ботинки «Док Мартен». Когда я недавно сошла с поезда в Борнмуте, то чувствовала себя причудливой и артистичной, но теперь под ее высокомерным взглядом, думаю, что, возможно, я выгляжу как телеведущая детского канала.

— Сорок семь фунтов (прим. по курсу на ноябрь 2023 — 5300р.), — говорит она. — И еще пять фунтов, если вам нужна наша услуга по упаковке подарков.

Ауч. Это же мой продовольственный бюджет на неделю. Я кладу цветы обратно в стильное металлическое ведерко. Думаю, Бекки бы поняла.

— Мне нравится ваше пальто, — говорит она, когда я начинаю потихоньку удаляться. Я удивленно поворачиваюсь и улыбаюсь в знак благодарности.

— Оно с «eBay», — говорю я ей, похлопывая по своей пушистой руке.

— Круто. Оно правда миленькое, — девушка заговорщицки понижает голос. — Я тоже не могу позволить себе эти цветы, если это поможет. В паре минут ходьбы отсюда, на Ноэль-стрит, есть киоск — там всегда есть приличные цветы.

Она коротко машет рукой в воздухе, но тут появляется другой покупатель, она поворачивается к нему, приветствуя его веселой улыбкой.

— Спасибо, — говорю я в ее сторону, но она уже не слушает.

Итак, я достаю телефон. Мое умение ориентироваться абсолютно безнадежно, я до сих пор не могу понять, как люди находят дорогу по Лондону. Я разобрала весь путь по крупицам, но, похоже, не могу соединить их воедино. Мне требуется три попытки, но в конце концов я добираюсь до Ноэль-стрит. Там я нахожу круглолицего мужчину в шляпе Санты, подпевающего рождественским песням из динамика «Блютуз». Его прилавок доверху завален фруктами и овощами, и — ого! — его окружает радужное множество цветов, которые на мой необразованный взгляд выглядят также красиво, как те, что продаются за углом в «Либерти». Ну, почти такие же милые. Может быть, немного безвкусные, но я не могу позволить себе привередничать с моей-то новой лондонской зарплатой.

Пять минут спустя я снова на Оксфорд-стрит, смотрю на рождественские огни с букетом (значительно более дешевых) красных роз, их целлофановая упаковка шуршит у меня в руках. Гирлянды, протянутые от одной стороны улицы до другой, сверкают на фоне неба, которое десять минут назад было обычным серым цветом английской зимы, но теперь приобрело зловещий синевато-фиолетовый оттенок.

Я пытаюсь понять, что проще: запрыгнуть в автобус или доехать на метро до Ноттинг-Хилла, чтобы встретиться с Бекки и моими новыми соседями по дому. Стою на углу улицы, снова вглядываясь в Гугл-карты, когда первые градины падают мне на голову. И, ауч, они правда обжигают.

В считанные секунды забитые людьми улицы пустеют, поскольку все ныряют в ближайший магазин или подворотню, чтобы спрятаться, крепко сжимая свои сумки с покупками. Только самодовольные владельцы зонтиков и немногие выносливые продолжают шествовать по тротуарам, теперь свободным от туристов и рождественских покупателей. Шины красных автобусов и черных такси шуршат по асфальту, а капли стучат по металлическому тенту над нашими головами. Я столпилась с горсткой покупателей в дверях, поднимаю глаза и вижу блестящую латунную табличку на стене — «НМК Инк.», а затем снова хмурюсь, глядя на экран своего телефона.

— Вы заблудились? — спрашивает мужчина. У него светлые волосы скандинавского типа и темно-синий шарф, обернутый вокруг шеи. У него небольшой акцент, и теперь он указывает пальцем на мой телефон. — Куда вы пытаетесь попасть?

— Ноттинг-Хилл, — говорю я, чувствуя себя так, словно на мгновение попала в фильм. Рождество повсюду, и есть крошечная доля секунды, когда та часть моего мозга, которая все замечает, смотрит на меня со стороны. Особенность пристрастия к определенному виду романтических фильмов заключается в том, что ты вечно наполовину ожидаешь, что твоя жизнь может внезапно измениться к лучшему.