— Пошел к черту, — бросил Чейз, выходя из комнаты следом за братом. — Лаки, подожди!
Тот уже стоял на обочине напротив здания суда, держась за ручку дверцы своего автомобиля.
— И что за чертовщина? — Он сердито указал подбородком на второй этаж здания, где располагалась комната для допросов. — У меня волосы на голове встали дыбом. Мне вполне хватило одной ночи, проведенной в тюрьме, когда нас арестовали в притоне старого Бледса. Вот это было происшествие!
Братья переглянулись и закатились от хохота. Вдоволь насмеявшись, Лаки вздохнул, засунул руки в карманы джинсов и двинулся вперед, огибая автомобиль.
— Мы, конечно, сталкивались с законом, но никогда не вытворяли ничего серьезного, Чейз. Они не могут отдать меня под суд, так чего же мне бояться?
— Дело в том, что обвинение в поджоге — отнюдь не первоапрельская шутка! Единственный, кто может подтвердить алиби, — это твоя незнакомка…
Лаки задумчиво наморщил лоб.
— Послушай, я погнался за ней, потому что она задрала хвост и убралась, даже не сказав спасибо за то, что я спас ее от двух подонков. Поймав ее в мотеле, я напросился к ней в номер, но неважно себя почувствовал. Она, видимо, пожалела меня, продезинфицировала рану, приложила полотенце со льдом к разбитому глазу. Потом я заснул.
— А я думал, вы занимались сексом…
Лаки испытующе посмотрел на брата.
— Среди ночи я проснулся, — тихо пояснил он. — У нее были восхитительные рыжие волосы и гладкая прозрачная кожа, ну, ты знаешь. — И тут же, выйдя из невольного транса, младший Тайлер нахмурился. — Девка класс, Чейз!
— Что же она тогда забыла в забегаловке?
— Будь я проклят, если знаю. Но это отнюдь не искательница приключений. Она заносчива, ведет себя как босс. Раньше я боялся таких женщин, как чумы.
— Хорошо бы ты вспомнил об этом раньше.
Соглашаться Лаки не спешил. Он ничуть не жалел о происшедшем. К тому же приближалась новая встреча с Дови, Мэри или как ее там…
— Каковы же твои планы?
Вопрос Чейза вернул его к действительности.
— Я найду ее!
— Как? Ведь ты даже не знаешь ее имени!
— Всему свое время…
— Что ж, в добрый час.
— Спасибо.
— Если понадобится помощь, ты знаешь, где меня найти.
— Я был бы рад помочь тебе и ребятам с уборкой, — вздохнул Лаки.
— Мы все равно не начнем, пока они не закончат расследование. Бог знает, сколько это протянется. Кстати, у тебя есть какие-нибудь соображения о том, кто это мог быть на самом деле?
— В первую очередь я подозреваю Малыша Элвина и Джека Эда.
— Месть? — крякнул Чейз. — Да, я слышал, ты заставил Малыша Элвина пожалеть о том, что он родился мужчиной.
— Заслужил!
— Согласен, но боюсь, весь клан Кегни присягнет, что Малыш Элвин всю ночь играл с братьями в карты.
— С пакетом льда на паху?
Чейз рассмеялся, но через минуту вновь заговорил о делах:
— Неплохо бы тебе навестить Сьюзан. Ее папуля дважды звонил мне, надеясь выяснить, что же все-таки происходит.
Лаки чертыхнулся:
— Ты прав. Пожалуй, я смотаюсь туда и разжалоблю ее. Нам сейчас надо ладить с банком больше, чем когда-либо. Кроме того, я действительно дурно поступил со Сьюзан…
Она мягко прошла на кухню и открыла морозильник. Пусто, как и должно быть. Пустой холодильник — неотъемлемая часть одинокой жизни. Но лучше уж совсем без еды, чем по обязанности готовить ее другому.
Женщина не заехала в бакалею по дороге домой: не терпелось принять теплую ванну, унять раздражение и чувство обиды, лечь спать.
Она провалялась в постели большую часть дня, уверяя себя, что нуждается в полноценном отдыхе после всех своих злоключений. В сущности, ей не хотелось признаваться самой себе в том, чему она позволила случиться прошедшей ночью.
В пакете оказалось с полчашки молока. Она понюхала, налила молоко в плошку с рисовой мукой. Завтрак не ахти, но с голодухи и это сойдет.
Она прошла в гостиную, примостилась на диване и включила телевизор. Было уже довольно поздно для мыльной оперы, но рано для вечерних новостей, поэтому она безуспешно нажимала кнопки дистанционного управления в поисках подходящей программы.
В какой-то момент на экране мелькнул мужчина с темно-русыми волосами и озорной улыбкой: «не жди от меня ничего хорошего». Она сразу же переключилась на другой канал, не желая вспоминать незнакомца, с которым она провела ночь… интимно познакомилась… имела связь.
— Боже правый!
Что же заставило ее действовать столь безответственно?
Конечно, ей удастся найти миллион объяснений, начиная от своего вчерашнего эмоционального состояния и кончая тем поразительным способом, которым этот мужчина целовал ее, проложив мосты в мир ее темного одиночества и отчаяния.
Чары незнакомца попрали мораль и феминистскую решимость. Лаки Тайлер сумел коснуться сокровенного — ее сердца и плоти.
Женщина попыталась заснуть, но стоило ей лишь сомкнуть глаза, как она почти физически ощутила удовольствие от воспоминаний о сосущих движениях его рта, когда он целовал ее соски. Внизу внутри все пульсировало от сладострастия всякий раз, как только она представляла то первое, сладко пронзающее плоть ощущение, силу и глубину его проникновения.
Страсть к совершенно незнакомому человеку? Связь в дешевом придорожном мотеле? Сколько же глупостей она наделала! Как безрассудно и опрометчиво! Как неверно! Как не похоже на саму себя!
Но вчера она и не была собой, не так ли? Прежде чем вынести какое-то суждение, ей надо было понять свое прежнее состояние. Надо было оживить в памяти те самые унылые коридоры, почувствовать их томительное удушье.
Надо было снова пережить поражение, достигнуть опустошающего сознания, что любовь и благодарность не могут быть завоеваны.
Чем ее подкупил Лаки Тайлер?
Он пришел к ней, как мужчина, нуждающийся в женщине. А ей отчаянно хотелось чувствовать себя нужной.
— Нет, нет! — воскликнула она. — Ни одно из этих объяснений не дает мне ни малейшего оправдания.
Она вела себя как последняя дура.
Слава богу, хоть не открыла ему своего настоящего имени, так что он не знает, где и как ее искать… А может, знает? Не проглядела ли она чего-нибудь? Не оставила ли какой-нибудь зацепки?
Нет, вряд ли. С Лаки Тайлером спала анонимная женщина, только она одна знает о прошедшей ночи, но ничего, скоро все забудется.
Затянув пояс халата, женщина прошла в комнату, служившую ей домашним офисом, включила настольную лампу и компьютер, нацепила очки для чтения и уселась у терминала.
Работа была ее спасением. Другие полагались на спиртное, наркотики, секс или спорт, но она находила удовлетворение в работе. К тому же уже поджимали сроки.
