Ознакомительная версия.
Мне пришлось потренироваться, чтобы разломить их. В результате я смыла в унитаз четыре пилюли. Зато теперь я ловко могла надломить таблетку и высыпать содержимое туда, куда и собиралась, — в бокал с колой Юрика.
В дверь постучали.
— Настя, у тебя все в порядке? — раздался голос парня, для которого я и прятала эти розовые пилюли.
— А в чем дело? — удивилась я через дверь.
— Просто ты смывала уже четыре раза, я подумал, может, тебя тошнит или еще что…
Деликатный Юрий не стал вслух озвучивать другие предположения, и поэтому я не стала ему грубить.
— Все нормально, такова моя особенность! — крикнула я, усаживаясь на унитаз и нажимая на рычажок смыва в пятый раз. — Вернее, особенность моего организма. Он всегда таким образом реагирует на пиццу!
Теперь осталось найти полминуты, чтобы успеть высыпать Юрику снотворное в напиток. Конечно, я могла бы сделать то же самое и с Антоном, но здесь была некоторая загвоздка. Во-первых, я не знаю, пахнет ли это снотворное и сколько времени оно растворяется, а в темной кока-коле у снадобья большой шанс остаться незамеченным. Антон же пьет воду, причем не газированную. Может статься, что снотворное собирается в белую шапочку на поверхности и шипит, как таблетки для чистки унитазов! И потом, даже если оно растворяется моментально, я не знаю, какой у него вкус, а Антон вполне может что-то заметить. Тогда все будет кончено: у меня не останется ни единого шанса вернуться домой, в Москву, и соврать Светке, что я не смогла приехать. Мол, дела задержали. А еще лучше — придумать шикарного нового бойфренда, который возил меня на Мальдивы или Бали. Это будет в самый раз… Размечтавшись, я вспомнила, что пока еще нахожусь в ванной и лучше бы мне поторопиться. Итак, с Антоном рисковать опасно: пока еще есть небольшой шанс, что он соблазнится мною, и я смогу улизнуть. Я засунула руку в шорты и проверила сверточек из салфетки, в которую ссыпала содержимое трех пилюль. Откуда я знаю, насколько они крепки! А мне надо убрать Юрика немедленно: неизвестно, сколько обычно спит Александр. Может статься, пока я буду усыплять одного, проснется другой, и с ним придется проделать ту же самую манипуляцию.
Я вернулась за стол, взяла свои карты и принялась играть как ни в чем не бывало. Чтобы воплотить в жизнь свой план, мне пришлось допить фанту. Я потянулась к стакану Юрика:
— Можно?
Он кивнул, с азартом подкидывая мне короля, а я, памятуя о том, что ему предстоит, утешила парня и забрала карты, хотя смело могла бы биться: козырных у меня было аж четыре штуки. Пока Антон отвлекал Юру своими хитрыми подачами, я вытащила порошок из карманов и высыпала в колу, моля Бога, чтобы жидкость не вспенилась и не зашипела. На всякий случай я помешала в стакане пальцем и вернула стакан на стол. Теперь надо, чтобы Юрик приложился к коле, и побыстрее, дабы не успел ее разлить ненароком. Ну а для этого надо, чтобы ему стало жарковато. И я помогла Антону задавить картами белобрысого беднягу. Он и вправду взмок и выпил колу моментально, до дна. Мысленно я похвалила альбиноса. Теперь оставалось ждать.
Я улыбнулась, как хищница, завидевшая у себя под носом трепетную лань, обставила Антона и закончила игру.
— Ой, надоело играть, — пожаловалась я, надеясь, что Юрик скоро уснет. — Может, что-нибудь другое придумаем?
Мой взгляд совершенно недвусмысленно скользил по Антону, и тот явственно напрягся. Я облизнулась, провела язычком по губам. При этом мой взгляд, вперившийся в Антона, сулил тому незабываемые мгновения. Парню явно стало не по себе. Он поерзал на сиденье, опустил глаза, а потом снова уставился на меня. Ну что, съел? Думал, ты один такой умный? Мне хотелось рассмеяться и показать ему язык. Но он практически сидел у меня на крючке, поэтому пришлось действовать дальше.
Краем глаза я заметила, что Юрик, не замечавший искры, возникшей между мною и его приятелем, зевает, и вознесла молитву Господу. Сбросила под столом мягкий мокасин, и протянула ногу к коленям Антона. Ошибиться было невозможно: Юрик сидел возле меня, а Антон — напротив. Парень вздрогнул, бросил взгляд под стол, а затем уставился на меня. Боже, он даже слегка покраснел! Я не отрываясь смотрела на него, а моя нога продолжала свое восхождение от коленок Антона по его ногам вверх. Господи, и кто придумал этот фокус с соблазнением при помощи касания ног друг друга? Когда такие моменты показывают в фильме, это смотрится действительно сексуально, действует возбуждающе. Мне же было просто неудобно: нога затекла. Я же не акробатка и держать ногу в неловком положении под столом так долго попросту не могу. Кроме того, меня явно ожидал казус: я примерно представляла себе финальную точку моего восхождения по ногам Антона и вдруг с ужасом поняла, что до этой самой точки попросту не дотянусь. Мои ноги не такие длинные, как у Адрианы Скленариковой или хотя бы Хайди Клум. Вот уж кто-кто с этим процессом не испытывает трудностей! Я вспотела, на моих щеках появился румянец, как всегда при физических усилиях, а возможно, я еще и громко пыхтела. Да уж, сцена соблазнения явно не удалась! Еще меня очень беспокоило выражение лица Антона. Когда я смотрела фильмы, в которых не самые длинноногие героини залезают пальцами ног под столом в ширинку к любовнику, будущему или настоящему, любовники в кадре всегда радовались подобному повороту событий. На лицах у них блуждала идиотская улыбка, похотливый взгляд соловел, мужчина закусывал губу и, кажется, готовился впасть в нирвану. И женщина и мужчина пожирали друг друга такими горячими взглядами, что, казалось, от напряжения плавился стол, под которым они затеяли эротические игрища.
Лицо Антона оставалось непроницаемым. Поначалу он еще нервничал, явно не понимая, что происходит, но сейчас взял себя в руки и даже не смотрел на меня, сидел, попивал минералку и в ус не дул, будто ниже пояса он и вовсе деревянный. Я растерялась, потому что ожидала от него какой угодно реакции, но только не равнодушия. Впрочем, ладно. Довольно. Я осторожно убрала ногу, радуясь возможности размять ее все там же, под столом, и только тогда наткнулась на острый, словно клинок, взгляд Антона. Под его взглядом я почувствовала себя разрезанной вдоль и поперек, словно сливочное масло.
— У меня что, лицо испачкано? — дерзко воззрилась я на Антона. — Почему ты так на меня смотришь?
— Ой, — вдруг дернулся Юрий, до этого молчавший. — Ой…
— Что случилось? — Я и сама дернулась, вспомнив, что ему бы пора уже уснуть.
— Мне что-то нехорошо, — пробормотал он и побледнел еще больше, хотя, казалось бы, куда уж больше. — Пожалуй, я покину вас…
С этими словами альбинос подпрыгнул на месте, испустил странный звук и рванулся в коридор. Я услышала, как хлопает дверь ванной.
Ознакомительная версия.
