Когда наконец я добралась до своей редакции, меня встретили холодные взгляды моих сослуживиц.
– По тебе не скажешь, что ты была в отпуске, – обрадовалась, увидев меня, Кама, заведующая отделом писем, и чмокнула меня в щеку. – Шеф хочет тебя видеть! – Она бросила многозначительный взгляд на Эву.
– Привет, Юдита! – Эва села за свой стол и достала пакет с письмами. – Малость поднакопилось… – И отвела взгляд.
Они никогда так себя не вели. Хотя понимаю, у них есть повод. Известно, что брошенная женщина сначала вызывает сочувствие, однако незамедлительно делается вывод, – я это знаю! – что в ней есть какой-то изъян, раз ее бросили. Гораздо хуже, если такая некогда брошенная женщина начинает нормально жить, и уж совсем непростительно, если при этом она и счастлива. К тому же Адам – мой, а не их. А в редакции не так много мужчин. Главный пока женат, а я выхожу замуж. Этого вполне достаточно, чтобы возненавидеть меня.
Я занялась письмами и не заметила, как пролетели три часа. Кама и Эва украдкой посматривали на меня и думали, идиотки, что я этого не замечаю. Ровно в половине первого в комнату просунулась голова шефа.
– Ко мне! – позвал он меня и исчез.
Ну конечно, я должна была вскочить и мчаться за ним. Как бы не так!
Вы можете приказывать собаке «Ко мне!», а не подчиненным. Ну и хам! Возможно, ваша жена терпит такое обращение, но, к счастью, я не ваша жена.
– Ну и хам! – пробормотала я и увидела восторженные взгляды Камы и Эвы. Вот так – им я уже показала!
Я открыла глаза, встала, всем своим видом давая понять, что шефа я могу задвинуть, и двинулась следом за ним. Кама и Эва проводили меня взглядами спаниелей.
– Кофе, чай, пальто? – Главный широким жестом предложил мне располагаться.
Я села.
– Пани Юдита, у меня есть некоторые планы относительно вас… – Он сделал паузу. – Смотрю я, смотрю, что творится вокруг… не создать нам здесь журнала… такого настоящего… но мы можем сделать другой…
О святая Дева Мария! Ненастоящий, что ли? И какой же? Порнографический?
– Сейчас довольно тяжелая ситуация на издательском рынке… – Шеф откинулся в кресле и начал слегка раскачиваться… – Расползается наша целевая аудитория, без рекламных подарков падает тираж… Рекламодатели бегут, у людей нет денег… Мы вынуждены идти на жесткие меры… ну и я тут подумал о вас… Знаете, эти письма…
Я знала. Первый удар нанесут по тем, кто работает по договору, иначе говоря – по мне. Безработная Юдита. Без пособия. С ребенком, у которого вот-вот выпускные экзамены, с собакой по кличке Борис, с котами и с женихом в Америке. Кому нужны ответы на письма? Никому. Кого волнует, что в каких-то Нижних Плисках муж бьет жену и она не знает, как ей быть? Никого не интересует, что родители ребенка, попавшего в секту, в растерянности и не знают, куда обратиться за помощью. И бедные чешуйницы уцелеют. И я не отвечу в письме, какая против них существует отрава. Расплодятся, кроме того, и крысы, и тараканы. К ним добавятся домашние муравьи. И тля. Ну что ж, если он рассказал мне впервые в жизни анекдот о мужчинах, я должна была уже в лифте почуять недоброе, наверняка это тонкий намек на увольнение.
– Я подумал о вас, пани Юдита. Может быть, пора прекратить морочить людям голову? Перестать относиться к ним как к идиотам? Поскольку падает тираж, то, может, махнуть парочку хороших репортажей? Какие-нибудь реальные истории о драматической судьбе нашего общества? Вы непосредственно общаетесь с людьми… они пишут вам о своих проблемах… Но этого мало… Может быть, создать нечто вроде отдела по связям с читателями? Кому-нибудь поможем, сделаем доброе дело, потом об этом напишем… У людей появится немного надежды, в наше время всем нелегко… Что вы думаете по этому поводу?
Что я думаю по этому поводу? Захлопать в ладоши, позволить Главному выставить себя на улицу, подыхать с голода, снова перепечатывать на компьютере дипломные работы, потерять неплохую работу ради каких-то прожектов о лучшем журнале? Умный журнал? Не такой, который пишет, как доставить ему удовольствие ста девяноста семью способами, или из месяца в месяц в каждом номере предлагающий упорно искать точку G или какую-нибудь другую? Согласиться пойти под сокращение? В придачу эти его ухищрения, чтобы я сама сунула голову в петлю… Мол, Юдита тоже за сокращение своей должности… Прекрасные методы, как в прежние времена! Ну уж нет, пусть он сам меня выгонит! Я не облегчу ему задачу.
Но если бы это не был мой Главный, если бы речь шла не обо мне, а о создании чего-то действительно хорошего, ведь я бы с радостью поаплодировала! Может быть, люди поэтому и перестают покупать журналы, что там одна шелуха? Что завтра уже не помнишь, о чем писалось вчера? Одна суета сует?
– Думаю, что идея отличная, – откровенно ответила я и была очень горда собой, хотя вид одинокого творожка в пустом холодильнике слегка поубавил у меня гордости. – Мне немного жаль этих писем, потому что люди и в самом деле не знают, где искать помощь… но если что-то во имя чего-то…
– Но я не намерен ликвидировать отдел писем! Есть база данных! Я передам ее вам, вы – Каме, и он по-прежнему будет функционировать, только в меньшем объеме! Сделаем заготовку разнообразных советов и будем их рассылать! – радостно сообщил мне Главный.
Я передам свою базу Каме… От А до Я. От адюльтера, ухода за бархатом, вельветом, замшевыми ботинками, варки варенья и до яичницы. Предатель Главный. Такой же, как все остальные мужики. За исключением Голубого, конечно.
Я встала, не глядя на него.
– Я очень рад, очень! – Шеф широко заулыбался, протянул мне руку.
Я подала свою – не стала изображать разобиженную девочку, делать нечего, хорошо еще, что я не шахтер, чью шахту закрыли. Мне больше повезло, чем нашему среднестатистическому шахтеру [7]. Считаю, однако, что Главный вел себя крайне неприлично. Да и чего можно ожидать от мужчин?
– Зайдите, пожалуйста, в бухгалтерию… Вас там уже ждут… – закончил он наш разговор.
Я вышла, секретарша приветливо на меня посмотрела.
– Вам не помешало бы взять отпуск, пани Юдита, – услышала я.
Отдохну-отдохну. А как же? У меня теперь будет предостаточно свободного времени! Язва! Кому, как не ей, всегда первой известно, что происходит в фирме, а строит из себя сердобольную душу. Увы, c'est la vie! [8] Я не намерена объяснять, что только что вышла из отпуска.
– Вы не рады?
Я смотрела на пани Ягу и чувствовала, как меня понемногу захлестывает волна бешенства. Не сразу до меня дошел смысл вопроса, улыбка прочно была приклеена к ее лицу. Гнусная сучка!
– Радоваться? – Я наклонилась над ее столом, понимая, что не смолчу. – Чему же мне радоваться? Что столько моей работы пропадет даром? Неужели можно бездушной распечаткой из компьютера отвечать всем одинаково! Если кое у кого в мозгу нет хотя бы двух нервных клеток, которые бы ему подсказали, что даже к анонимному читателю нельзя относиться таким образом, я тут бессильна! Если кое у кого не срабатывают синапсы [9] и он не в состоянии понять, что каждый человек нуждается в серьезном и индивидуальном подходе… И посылает меня в бухгалтерию!
