— Я рад, Милли, что наш закоренелый холостяк обрел тихую гавань, — галантно произнес он. — Признаться, я и сам подумываю о женитьбе. Дело только за подходящей невестой. Но я, кажется, опоздал — последнюю такую уже забрал мой друг.
Молодожены восприняли его слова как простую любезность. Шон принес ключи, и они поспешили распрощаться. Уходя, Джорданы договорились встретиться с Шоном завтра вечером и поужинать где-нибудь в городе.
Шон закрыл за ними дверь и рухнул в любимое кресло, пытаясь осмыслить происходящее с ним. Он был просто выбит из колеи. Ему ведь была несвойственна импульсивность в отношениях с женщинами. Он никогда не влюблялся с первого взгляда, и тем более не шалел от одного прикосновения к женской руке. Это было как наваждение, от которого он никак не мог очнуться. Ушедшая вместе с мужем Милли, казалось, унесла частицу Шона с собой. В груди у него ныло, он не мог дождаться следующего дня, чтобы поскорее вновь увидеть ее.
Такое он испытывал впервые и искренне надеялся, что сумеет преодолеть чувство, возникшее столь внезапно и непрошено, а главное, заранее обреченное на неудачу. Ведь он успел заметить нежные взгляды, которые бросала на мужа Милли, и то, как охотно она прильнула всем телом к нему в поисках поддержки и защиты. Эти мелочи не оставляли сомнений в ее явной влюбленности в мужа. А как же сам Кен? Неужели забыл Элен? Шон решил, что у него еще будет время подумать обо всем завтра, а пока следовало отправляться спать.
Дом встретил молодоженов темными окнами. Пока Кен заносил вещи, Милли оглядывала гостиную дома, в котором ей предстояло жить. Скромная мебель, слегка потертый палас на полу, на стенах несколько фотографий. В расстановке мебели и подборе штор чувствовалось отсутствие женской руки. Все было чисто и аккуратно, но не возникало ощущения тепла и уюта.
— Думаю; нужно приготовить только постель, — сказал Кен и устало потянулся. — С остальным разберемся завтра. Пойдем наверх, я покажу тебе спальню.
— Нам понадобятся две спальни! — с вызовом произнесла Милли.
— Как это — две? Мы женаты, если ты помнишь. Я рассчитывал на первую брачную ночь. Тем более что предыдущую вообще не помню. Мне кажется, я выполнил все пункты твоего плана и вправе получить свою долю выгоды от этого брака.
Было непонятно, шутит он или говорит всерьез. Следовало срочно расставить все точки над «i», поэтому Милли произнесла резко и твердо:
— Зачем мне повторять свою ошибку? В ту ночь я полагала, что нравлюсь тебе. Мне казалось, со мной ты сможешь забыть о той, другой, женщине. Но ты развеял мои иллюзии. Помнишь свои слова: «Люблю другую, хочу ее вернуть»? И я помню. — Она помолчала, потом продолжила: — Я обещала помочь тебе и сделаю это. А пока буду изображать идеальную жену во всем, кроме постели.
Озадаченный взгляд Кена показывал, что он явно недооценил жену. Ее заявление явилось для него полной неожиданностью. Вот тебе и боязливая покладистая девочка! Надо же было так ошибиться! Какие еще сюрпризы преподнесет ему этот брак? Пусть временно, но Кен оказался лишенным женской ласки. Не мог же он пытаться вернуть Элен, имея не только жену, но еще и любовницу. Для Оквуда это было бы слишком.
Кен призадумался. Можно было, конечно, попытаться соблазнить собственную жену, но против этого восставала его мужская гордость. О насилии над женщиной даже и речи быть не могло. Оставалось пока принять ее правила игры. Возможно, она еще передумает. Свадебный поцелуй Милли давал ему некоторую надежду на это.
— Хорошо, — сказал Кен, — в твоих словах есть доля истины. Будем жить под одной крышей, но в разных комнатах. На людях станем изображать счастливую семейную пару. Я оплачиваю твои расходы, ты ведешь дом. Договорились?
Милли молча кивнула. Она добилась своего и теперь была согласна на все его условия. Кен намеревался вернуть любимую, а она — устроиться на работу, подкопить денег на учебу и уехать отсюда. И неважно, что при одном взгляде на него ее сердце начинает сбиваться с ритма. Она как-нибудь сумеет с этим справиться. А пока приложит все усилия, чтобы совместная жизнь не стала для обоих невыносимой.
— Не сердись на меня, Кен, — сказала Милли самым миролюбивым тоном. — Ты ведь меня понимаешь. Предлагаю тебе считать меня своей сестрой, так будет проще всего. Чем сталкиваться лбами, лучше жить дружно.
И она протянула ему руку, которую он, чуть помедлив, легонько сжал своими сильными пальцами. Потом медленно притянул Милли к себе и поцеловал в висок. Но она побоялась оставаться в такой опасной близости к нему и, высвободившись, сделала вид, что вот-вот зевнет.
— Мы же хотели пойти спать. Покажи мне мою комнату.
Они поднялись на второй этаж. Из двух имевшихся в доме спален Милли выбрала ту, в которой прежде жил Кен, а ему досталась комната родителей. Приняв душ, Милли быстро застелила чистым бельем обе постели и спустилась на первый этаж. Она заглянула в гостиную, заваленную коробками и сумками с вещами. Следующая дверь вела в комнату, походившую на кабинет или библиотеку, — все ее стены были заставлены стеллажами с книгами. Среди них были как специальные издания по строительству и архитектуре, так и художественная литература. Большой письменный стол и кресло возле него выглядели весьма симпатично — так и хотелось сесть и сочинить что-нибудь высокоталантливое или хотя бы просто почитать книгу. Наверное, здесь Кен устроит мини-офис. Милли уже догадалась, что он по натуре трудоголик, так что дома тоже наверняка захочет поработать свободными вечерами.
Мужа она нашла в просторной кухне, которая одновременно служила и столовой. Встроенная мебель из сосны делала ее светлой и нарядной. Милли неожиданно почувствовала сильный голод. Она подошла к столу и не удержалась от смеха. Кен доставал еду из картонной коробки с надписью: «Нельзя питаться одной любовью! Ма». Комментарии, как говорится, были излишни.
Еды хватило не только на ужин, но осталось еще и на завтрак. После ужина Милли сразу же легла в постель. Она уже засыпала, когда услышала шум воды в душе. Через несколько минут Кен, выйдя в коридор в одном полотенце, осторожно приоткрыл дверь в ее комнату и увидел, что она уже сладко спит, подложив под щеку ладонь. Так же осторожно он закрыл дверь и пошел к себе.
Утром Милли проснулась от запаха кофе, проникшего даже на второй этаж. О, какой чудесный аромат! Накинув халат, она побрела в кухню. Муж уже хозяйничал там и выглядел до обидного бодрым и свежим. Ну полная противоположность жене! Увидев ее, он улыбнулся и произнес:
— Доброе утро, соня! На завтрак у нас остатки вчерашнего пиршества. Перекусим, а потом у нас куча дел.
