— Я собирался проведать вас.
— Правда? — Она встревоженно посмотрела на него.
— Потом я подумал, что нью-йоркскую цыпочку ночные шумы не испугают.
— Я и не говорю, что испугалась. Просто не могла уснуть.
Хуанита вошла на кухню.
— Вот и тосты. А еще яблочное желе. — Она поставила тарелку перед Клео и подлила ей кофе. — Если вам что-нибудь понадобится, позовите меня. Она похлопала Клео по плечу и собралась удалиться на кухню.
— Постой-ка, — остановил ее Том. — Позвольте спросить, что здесь происходит? Хуанита повернулась к нему.
— Я принесла нашей гостье завтрак. Разве не для этого ты меня нанял?
— Ради бога, Хуанита, ты в жизни никому не прощала опозданий к завтраку и оставляла людей голодными. А с Клео обращаешься как… как с Клеопатрой.
— Она художник, — пренебрежительно отозвалась Хуанита. — Она ведь не может жить по тому же расписанию, что и мы.
Том перевел взгляд на Клео, которая с трудом сдерживала улыбку.
— Понятно.
— Я принесу еще кофе, Клео. — Хуанита направилась к двери.
— Я бы тоже не отказался, — крикнул Том ей вслед.
Хуанита остановилась на полпути, вернулась и налила ему кофе.
— Ты будешь ей позировать?
— Нет, не буду. — Том сделал глоток. Хуанита внимательно посмотрела на него.
— Думаю, ты для этого немного староват. Том поперхнулся. Тридцать восемь еще не старость. И он никогда не чувствовал себя лучше — таким живым, таким готовым… Но это уже другой вопрос. Он откашлялся.
— Вообще-то она уже предлагала мне.
— И он отказался? — обратилась Хуанита к Клео.
— Наотрез. — Клео заметно оживилась.
— Но почему? — Хуанита смотрела на Тома, не веря своим ушам. — Может, ты и не самый красивый мужчина в мире, но для ковбоя ты совсем не плох. Держу пари, она сделает так, что на фотографиях ты будешь еще лучше.
— Я польщен твоей речью, Хуанита, но лучше заставь меня вычистить курятник зубной щеткой. Та пожала плечами.
— Некоторые не заметят птицы удачи, даже если она клюнет их в голову.
— Я с вами согласна, — сказала Клео. — Спасибо за завтрак.
— Не за что. — Хуанита ушла на кухню, качая головой.
— Вы заколдовали мою повариху, — проговорил Том, когда та скрылась из виду. Клео рассмеялась.
— А вы как думали! Хотите, открою секрет?
— Думаю, весь штат захочет узнать ваш секрет. Хуанита лучший повар в этих краях, и знает об этом. Почему она сидит в «Шепоте ветров», остается для меня загадкой. Разве только потому, что я позволяю ей делать все, что она захочет. Вы первая, кому удалось заставить ее отказаться от своих принципов.
— Просто она хочет, чтобы я сфотографировала ее детей.
— Ага. — Том смотрел, как Клео откусила кусочек тоста. — Теперь все понятно. Она обожает своих ребятишек.
— А где их отец?
— Брак Хуаниты оказался неудачным, но супруги очень верующие, поэтому развод был исключен. Сейчас они живут каждый сам по себе, но муж Хуаниты каждый месяц приезжает проведать детей. Хуаните пришлось нанять девочку, чтобы присматривать за детьми, пока она занята.
— Как все непросто, — сказала Клео. — Хуанита, по-моему, очень сильная женщина. И она готовит прекрасный кофе.
— Так и есть. — Том позабыл, что его ждет много дел и что его вот-вот пойдут искать. Ему было хорошо с Клео. — Да, Хуанита никому не дает спуску. А Дейрдру она однажды чуть не побила.
— Правда? Дейрдра оскорбила ее опозданием или ей не понравилась стряпня Хуаниты?
— Нет… Скажем так, Хуанита не одобрила поведения Дейрдры. Та решила, что Хуанита станет ее союзницей и поддержит ее решение сделать аборт, считая, что они обе пострадали из-за мужчин. Дейрдра ошиблась.
Клео смотрела на него, видимо ожидая продолжения рассказа. Не надо было ему поднимать эту тему. Тихое, спокойное утро, дружеская атмосфера за столом и ароматный кофе расслабили его. Тому казалось, что он может обо всем ей рассказать и она поймет. И все же аборт — не совсем та тема, которую стоит обсуждать с практически незнакомой женщиной.
Том встал из-за стола.
— Мне пора.
— Что у вас сегодня по графику?
Тому было непривычно и приятно слышать, что кто-то интересуется его делами, тем более женщина. С Дейрдрой они о делах не говорили. А ему так хотелось с кем-то поделиться.
Том поправил шляпу.
— Нужно починить амбар. И еще сегодня будем спаривать одну из кобыл. А вы собираетесь фотографировать Джитера?
— Мы договорились встретиться после ланча. Хочу поискать подходящие места поблизости. Постараюсь не помешать вашему… спариванию.
— Мы займемся этим только в половине третьего. Сосед привезет своего жеребца. Жаль иногда животных — мы делаем с ними что хотим. — Себя бы лучше пожалел, подумал Том. Он только и делал, что думал о Клео. — Вы можете подойти после съемок и посмотреть, если захотите, — предложил он.
— И вы можете зайти в конюшню до спаривания и посмотреть, если захотите, — ответила Клео, ставя кружку и поднимаясь из-за стола.
— Спасибо. — Он взглянул на ее тарелку. — Советую съесть еще что-нибудь. Сомневаюсь, что вам хватит того, что вы проглотили, до ланча.
Клео улыбнулась ему.
— Вы забыли: до ланча я еще здесь побываю.
— Ах, да. — Он потер шею. — Все еще не могу поверить, что вы завоевали Хуаниту всего лишь при помощи фотоаппарата.
— Фотоаппарат — очень серьезное оружие.
— Похоже, да. Вы, конечно, знаете, что индейцы верили, будто он забирает душу.
— Да, я слышала об этом. Но, по-моему, и вы верите в это отчасти?
Том задумался. И кивнул:
— Да, пожалуй. Скоро увидимся.
За утро Клео раз пять наведывалась на кухню, чтобы что-нибудь пожевать. Она успела познакомиться с Розой, которой было четыре года, и Питером, двухлетним мальчиком. Клео не представляла, как будет фотографировать этих кареглазых ангелочков, но надо было что-то придумать, чтобы уважить Хуаниту.
На ланч она идти не собиралась и, пока все были в столовой, решила использовать пустой двор и спокойно приготовиться к съемкам. Начать она решила с конюшни, где в это время было тихо и пусто: лошади были на пастбище. Из дверей шло достаточно света, так что можно будет обойтись без вспышки. Клео всегда старалась использовать естественное освещение. Это была одна из отличительных черт ее работы, и она этим гордилась.
Она положила охапку сена у стойла, не переставая думать о предстоящей случке. Было безумно любопытно увидеть все это, но говорят, этот процесс оказывает определенное влияние и на людей, а ей и без того тошно.
Запах конюшни, сена, овса снова напомнил Клео о школьных скачках. Она любила лошадей и всегда мечтала иметь свою лошадь. Отец пообещал купить, если она победит в соревновании. Отец был человеком слова — она осталась без лошади.
