– Мы с дядей Чарлзом увидимся этим вечером. Я сейчас как раз еду к нему. Могу я передать от тебя привет?
– Конечно. Правда, старый дурень меня не любит. Ну да черт ним! Всегда полезно поддерживать связи. – Брэнди слышала, как рядом с отцом кто-то заговорил. Женщина. Возможно, его секретарша. Или последняя из любовниц. А может быть, то и другое. – Послушай, Брэнди, я сейчас занят. Позвони мне, когда приступишь к работе. Дай мне знать, пригодилась ли тебе твоя корочка, твой адвокатский диплом. Он дорого мне обошелся, черт бы его побрал!
Временами у Брэнди возникало желание свернуть отцу его толстую шею.
– Отец, ты же сам убедил меня одолжить у тебя деньги на учебу. Ты был против студенческого кредита и говорил, что так будет разумнее, потому что ты не станешь брать с меня проценты под ссуду.
– Но я не говорил, что не желаю получить плату обратно, – не замедлил с ответом отец.
– Я тебе все выплачу, – кротко сказала Брэнди.
– Надеюсь на это.
– Эй, послушайте, здесь, что ли, сворачивать? – спросил таксист и сделал такой резкий вираж, что Брэнди ударилась плечом о дверцу.
– Дай Бог! Все надежды только на него. – Никогда еще Брэнди не возносила столь искренних упований к Всевышнему. Она ужасно хотела побыстрее выйти из такси. Но еще ей хотелось прекратить телефонный разговор. – Падно, папа, мне пора выходить. Поговорим позже.
Но отец уже положил трубку.
Через распахнутые железные ворота такси выскочило на длинную, с мягкой подсветкой подъездную аллею дяди Чарлза на скорости тридцать миль в час.
Брэнди в ярости бросила телефон в сумку, чувствуя, как у нее горят щеки от злости на отца. Черт бы его побрал! Он всегда выставлял ее каким-то ленивым бестолковым паразитом. Она вовсе не собиралась брать у него деньги в долг на свое образование. А взяв, понимала, что совершает глупость, потому что отец предлагает ей деньги только потому, что таким образом он сохраняет возможность манипулировать ею. А она, как простофиля, попалась на удочку, надеясь, что на этот раз предложение отца было вызвано заботой о ней. Наивная дурочка.
Таксист ударил по тормозам, и автомобиль на десять футов проскочил мимо широкой витой лестницы, ведущей к парадной двери.
– Тридцать семь двадцать пять, – сказал он, показывая на счетчик.
– Подайте машину назад, к двери, – тоном, не терпящим возражений, велела Брэнди. У нее не было настроения робеть от страха перед всеми мужчинами, включая таксиста, пытавшегося ее обжулить, – сначала он выбрал неверный маршрут, а потом всю дорогу несся как сумасшедший.
Таксист начал было возражать, но на всякий случай все-таки взглянул в зеркало заднего вида. Должно быть, он заметил, что Брэнди едва сдерживала ярость. Он резко дал задний ход и подъехал к нужному месту.
Брэнди уже ждал мужчина в длинном черном кителе и темной шляпе, украшенной орнаментом и гербом. Неужели… ливрейный лакей?
Да, это был ливрейный лакей.
Он открыл двери машины.
Порыв холодного ветра ударил Брэнди в лицо.
Мужчина протянул ей руку в перчатке.
– Добро пожаловать, мисс?..
– Мисс Майклз. Мисс Брэнди Майклз.
Лакей притронулся перчаткой к своей шляпе.
– Мисс Майклз, мистер Макграт просил меня проявить к вам особое внимание. Он ждет вашего приезда и будет рад вас видеть.
– Спасибо. – Тиффани это определенно понравилось бы, подумала Брэнди. О да!
Брэнди протянула мужчине свой новехонький рюкзачок от Луиса Вьютонна и сунула таксисту две двадцатидолларовые купюры.
– Сдачу оставьте себе.
– Эй, но здесь всего три бакса чаевых, – сказал шофер. – А я доставил вас так быстро!
– Вообще-то я хотела опоздать, – сухо ответила ему Брэнди. Она приняла руку лакея и вышла из такси.
В туфлях на каблуках рост Брэнди превышал шесть футов, что было на пять дюймов больше, чем у лакея, и на два – чем у Алана. Не то чтобы она придавала этому большое значение, но все-таки. Впервые за четыре года ей не нужно было подыгрывать некоторым самонадеянным персонам.
Она подняла глаза на красиво подсвеченный фасад, выдержанный в стиле английского ренессанса эпохи Тюдоров.
Дом дяди Чарлза, вольготно простираясь в обоих направлениях, заканчивался флигелями с коническими башнями шестой в четыре этажа. Выложенный причудливыми узорами камень перемежался здесь с деревянно-кирпичной кладкой. Крыши с фронтонами то стремительно падали вниз, то взмывали в небо, вызывая невольное восхищение.
Брэнди знала историю жизни дяди Чарлза. Он купил этот дом для своей жены. Оба восторгались затейливой конструкцией и отделкой здания. Чарлз искренне скорбел, оплакивая смерть жены, случившейся более десяти лет назад. Время от времени он заглядывал к Тиффани, чтобы поговорить с ней, поскольку чувствовал, что она одна понимает его горе. Брэнди полагала, что в действительности так и было. В конце концов, смерть близкого человека тоже своего рода уход из семьи.
– Проходите, мисс Майклз, – пригласил Брэнди лакей. – Сейчас ниже тридцати, да и ветер сильный. Замерзнете.
Брэнди быстро начала подниматься по ступенькам. Высокий грузный мужчина с бритой головой и холодными голубыми глазами в обрамлении бледных ресниц уже держал наготове открытую дверь. Брэнди вздохнула с блаженством, когда ее окутало теплом холла.
– Вы позволите взглянуть на ваше приглашение? – сказал мужчина.
Брэнди бросила взгляд на табличку с его именем. Джерри. Охранник. Все как положено. Охранник и должен быть таким. Мускулистый, в черном костюме с белой рубашкой и серым галстуком. Двое темнокожих мужчин и одна женщина азиатской внешности, одетые точно так же и с похожим внушительным выражением на лице, стояли здесь же, в холле, ожидая прибытия других гостей.
Такая охрана более чем красноречиво говорила о том, сколько важных персон ожидается сегодня на вечере. Конечно же, дядя Чарлз опасался непрошеных гостей, не желая, чтобы его очень и очень состоятельные клиенты чувствовали себя неловко.
Брэнди с хладнокровием и спокойствием ждала, пока Джерри рассмотрит се приглашение и гостевой листок.
Тем временем сзади в дверях появилась ухоженного вида пожилая латиноамериканская чета. И тоже оказалась подвергнутой аналогичной проверке другим охранником.
– Мисс Майклз, вы не возражаете, если я проверю ваш… э-э-э… – Джерри указал на се рюкзачок.
Брэнди протянула его охраннику.
– Как вам угодно.
Пожилая пара, скинув свои пальто, с любопытством наблюдала, как страж положил рюкзачок на стоявший у стены элегантный хрупкий столик эпохи королевы Анны и отщелкнул застежку.
В этом доме все было прекрасно. Помещение высокое, просторное. Блестящий паркетный пол. Панельные стены со старинными портретами чопорной знати в париках.
