Джейк почувствовал, как его щеки вспыхнули.
– Я на вас не пялился.
– Еще как пялились! Наконец я устала ждать, когда вы ко мне подойдете и представитесь, и решила сама поприветствовать вас улыбкой.
Джейк нахмурился. Да, она улыбнулась ему, а затем сделала глоток вина и облизала губы.
– Вы никак на это не отреагировали, поэтому я подняла бокал с вином и отпила немного, чтобы вы поняли намек и наконец подошли ко мне.
Калеб прокашлялся.
– Эддисон, успокойся.
– Я абсолютно спокойна, – холодно ответила она. – Кстати, вы оба уволены.
– Зачем увольнять их, если вас разозлил я?
– Вы кровные родственники. Это для меня достаточно веское основание.
– Что ж, прекрасно, – сказал Джейк. – Раз вы уволили моих братьев, я могу высказать все, что я о вас думаю.
Эддисон издала смешок.
– Ранчо стоит того, что вы за него отдали. – Джейк самодовольно ухмыльнулся. – Если, конечно, вы не рассчитывали получить от его владельца за свои услуги больше, чем они стоили в действительности.
Эддисон замахнулась и залепила ему пощечину. На его щеке проступил отпечаток ее ладони.
– О боже, – пробормотал Трейвис, но звук его голоса утонул в изумленных возгласах гостей.
– Неудивительно, что ваши братья хотят держать вас там, где они смогут за вами присматривать, – сказала Эддисон. – Вас нельзя подпускать к приличным людям.
Его ошеломленное выражение лица сказало ей, что ее слова попали прямо в цель. Это самый подходящий момент, чтобы уйти.
Эддисон повернулась лицом к толпе.
– Пропустите меня, – сказала она, и гости подчинились.
Она прошла по образовавшемуся коридору, остановилась у двери и обернулась:
– Джейкоб, вы наглый, самодовольный мерзавец.
Гости изумленно ахнули и начали шептаться.
Кажется, она только что дала местным жителям темы для обсуждения на ближайшие несколько лет.
Она уедет отсюда. Не только из дома Уайлдов. Из этого города. Из Техаса. Дома она была бы осмотрительнее и ни за что бы не позволила себя обмануть двум братьям, которые выглядят как герои фильмов с участием Джона Уэйна, и мужчине с ранами на лице и в душе.
Кто-то подошел к ней. Это была одна из сестер Уайлд.
– Эддисон, пожалуйста…
– Мисс Макдауэлл, – поправила ее она, открыла дверь и вышла в темноту.
Трейвис и Калеб смотрели вслед удаляющейся Эддисон. Когда она ушла, они переглянулись, схватили Джейка за руки и повели в противоположную часть дома.
– Ты полный идиот, – сказал Калеб, когда они оказались в патио.
– Это вы два идиота, – отрезал Джейк. – Неужели вы думали, что с помощью хитростей этой женщины сможете заставить меня остаться?
Трейвис посмотрел на Калеба:
– Похоже, он думает, что мы попросили Эддисон воздействовать на него с помощью женских уловок.
– Я вас понимаю, – сказал Джейк. – Вы хотите, чтобы я остался здесь. Эта женщина хороша собой и горяча…
– Она наш друг, – холодно произнес Калеб. – По крайней мере, так было до тех пор, пока ты не расстроился, узнав, что она не собиралась к тебе приставать.
Лицо Джейка вспыхнуло.
– Почему я должен был хотеть, чтобы она ко мне приставала?
Его братья рассмеялись.
– Да, она красива, но она смотрела на меня только потому, что хотела, чтобы я на нее работал. Возможно, я слишком остро отреагировал на ситуацию, но…
– Кого ты пытаешься обмануть, Джейк? Ты хотел, чтобы она с тобой заигрывала. Когда ты узнал, что она не собиралась этого делать, ты вышел из себя и решил обвинить ее в том, что она с тобой заигрывала.
– В твоих словах нет никакого смысла, Трейвис.
– В них его больше, чем в твоих поступках.
– Не надо сваливать все на меня только потому, что ваш план не сработал.
– Она права, – сказал Калеб. – Ты действительно самодовольный мерзавец.
Джейк открыл рот и снова закрыл. У его братьев крутой нрав, как и у него самого. Они и раньше ругались, но его никогда не называли самодовольным мерзавцем. Наверное, братья никогда еще не были с ним так откровенны.
Может, они правы в своих обвинениях?
– Мы должны перед ней извиниться, – сказал Трейвис Калебу.
Тот кивнул в ответ:
– Но вот примет ли она наши извинения?
– Пойдем, – сказал Трейвис.
Джейк поднял руку:
– Подождите. – Он прокашлялся. – Значит, все это не было подстроено.
– Тебе повезло, что ты не произнес это с вопросительной интонацией, – пробурчал Калеб.
– Признаю, я немного перегнул палку. Увидел то, чего не было.
Трейвис фыркнул.
Джейк запустил пальцы в волосы.
– Она права, ребята. У меня действительно не все в порядке с головой. Просто прошло столько времени с тех пор, как… – Он покачал головой. – Вы не должны перед ней извиняться. Я один должен это сделать.
– Она не станет с тобой разговаривать.
– Станет.
– Нет. Она слишком упряма.
– Спорим на десять баксов, что она не только примет мои извинения, но и согласится со мной поужинать завтра вечером.
– Лучше на двадцать, – сказал Трейвис.
Братья улыбнулись друг другу. Джейк начал покидать патио, затем остановился и повернулся:
– Я оставил свою машину у реки.
– Почему? – спросил Трейвис.
Калеб сердито посмотрел на него:
– Просто оставил, и все.
– Ясно. – Трейвис достал из кармана ключи и швырнул их Джейку. – Черная «тундра» стоит на подъездной аллее.
– Я выиграю у вас двадцать баксов, – сказал Джейк.
Его братья улыбнулись.
– Шума много, а толку мало. Раньше они часто так поддразнивали друг друга.
Джейк рассмеялся, но, когда дошел до черной «тундры», посерьезнел.
«Шума много, а толку мало» для него больше не поговорка, а печальная правда. Его братья не могут этого знать, но он знает. Именно это и является причиной, по которой он вышел из себя.
Впервые за почти два года он почувствовал сексуальное влечение, но узнал, что оно безответно.
Ему определенно следует перед ней извиниться. Что касается приглашения на ужин…
Джейк завел мотор и надавил на газ.
Он не будет никуда приглашать Эддисон Макдауэлл. Он извинится перед ней, отдаст своим братьям двадцать баксов и постарается забыть эту неприятную историю.
Луна и звезды спрятались за облаками, и дорога превратилась в бесконечную черную ленту. Эддисон покинула ранчо на несколько минут раньше Джейка, но он ехал на большой скорости и быстро ее догнал. Он видел ярко-красные задние габаритные фонари ее автомобиля, но всякий раз, когда дорога изгибалась, они исчезали из вида.
Эддисон тоже ехала быстро, как будто привыкла к грунтовым дорогам. Его удивило, что женщина из большого города так ловко управляет машиной на неровной проселочной дороге. Впрочем, его удивляло в ней многое. Он никогда не сталкивался с таким проявлением ярости у женщин.
