Сама она была скорее «сова» — как и большинство художников.
Повернувшись, она повела Шона в дом, притворившись, что не заметила его протянутой для приветствия руки. По большому счету, Шон в узких джинсах и спортивной рубашке с короткими рукавами был неотразим, несмотря на ранний час и всю ее хандру. «Слава Богу, я вовремя вспомнила про Пола и его уроки!» — сердито подумала она. И все равно — непросто будет защитить сердце от его необоримых чар!
— К твоему сведению, — заметил Шон, следуя за ней, — в этой части страны рабочий день у плотницкой бригады начинается в шесть утра — с первым лучом солнца. Зато мы и кончаем в полтретьего, так что половину дня можем посвящать семье.
— Мне лучше всего работается за полночь, — отозвалась Сирил, чтобы лишний раз продемонстрировать плотнику их разительное несходство, не оставляющее ему никаких надежд на сближение.
— Не сомневаюсь в этом, Сирил, — громыхнул в ответ Шон; Сирил нервно обернулась: намек был очевиден, но на лице собеседника нельзя было прочесть ничего, кроме согласия с ее утверждением.
— Не желаешь ли выпить перед началом работы чашечку кофе или чая? — любезно спросила Сирил, надеясь, что ему хватит воспитанности понять, что от него требуется сказать «нет».
— Никогда не отказываюсь от кофе, если мне его предлагают! — немедленно отозвался Шон.
Ну конечно! Сирил возвела к небу глаза и, подавив вздох, двинулась на кухню. По дороге она не удержалась и украдкой взглянула на него. «Боже! — чуть не застонала она, — зачем одному человеку столько красоты и обаяния! С такой внешностью можно приходить на рынок и обчищать его, пока народ стоит разинув рот и пялится на тебя».
— Отличный домик, Сирил!
— Спасибо, — рассеянно пробормотала она, копаясь в серванте в поисках банки с кофе. В конце концов она нашла его, засыпала в кофеварку и налила туда воды.
— Предпочитаю черный, — отозвался Шон, когда она обернулась и вопросительно подняла бровь.
— Кто строил дом? — спросил он, взглядом специалиста оглядывая стены и пригубляя горячий напиток. — У парня природное чутье к дереву.
Он профессиональным жестом провел рукой по полированной поверхности стойки.
— Не знаю… Я купила этот дом год назад, но ему уже двадцать пять лет и он сменил множество хозяев.
— Гм! Тогда у нас с этим домом много общего, — усмехнулся Шон.
— В каком смысле? — спросила заинтригованная Сирил.
— Например, у каждого из нас за плечами четверть века, — откликнулся Шон.
— А что касается кофе… — Он скривил губы и сделал второй глоток. — Вкус, конечно… интересный. Какая-нибудь особая смесь разных сортов?
И он аккуратно вылил в раковину все содержимое чашки.
— Особая смесь? — нервно переспросила Сирил, думая совершенно о другом. — Вряд ли. Откуда? Обычная банка, стоит в шкафу уже месяц — для тех, кто захочет кофе…
Двадцать пять лет! Сирил едва не рассмеялась в голос. Да он же совсем дитя!.. Проблем никаких. Неужели она — опытная, умудренная жизнью женщина двадцати семи лет — не справится с этим сосунком?
Шон неторопливо подошел к встроенной в стенку книжной полке и принялся рассматривать книжные корешки, кассеты и компакты с записями классической музыки.
Сирил забарабанила пальцами по ручке кресла. В конце концов, она пошла на эти унизительные условия не для того, чтобы выслушивать его лицемерные похвалы ее вкусу и прочая… Она кашлянула.
— Как ты насчет того, чтобы подняться в мастерскую и приступить к работе? — спросила она звенящим от скрытой злости голосом.
Излучая веселое добродушие, Шон повернулся к ней и снизошел до согласия.
— Правильно, пора и за работу. Чем скорее приступим — тем скорее я получу причитающееся мне вознаграждение. — Он бросил взгляд на часы, плотно сидевшие на его сильном запястье. — Сегодня впервые в жизни буду пунктуален. О, я весь трепещу от предвкушения!
Сирил свирепо развернулась и быстро зашагала наверх. Шон неспешно последовал за ней.
«Черт бы побрал его с его проклятыми условиями!» — бушевала про себя Сирил. Когда над тобой дамокловым мечом висит угроза поцелуя, можно ли вообще нормально работать?
— Можешь переодеться вот за этой ширмой! — Сирил почти швырнула ему его темно-синий комплект.
Шон исчез за деревянной перегородкой, и Сирил заставила себя отвести взгляд в сторону и заняться другими делами. Она закрепила лист бумага на мольберте и начала набрасывать указания для офсетной печати на краю листа.
Хотя она обычно использовала для рисунка лишь белый и черный мелки, некоторые из рисунков печатались на тонированной бумаге, и для того чтобы репродукция как можно точнее воспроизводила оттенки оригинала, она делала эти пометки…
— Ты все еще не готов, Шон? — Сирил вдруг спохватилась, что прошло чертовски много времени.
— Ха, Сирил! Они на меня не лезут, — долетел до нее приглушенный голос. — У тебя нет комплекта размером побольше?
— Что за ерунда! Они не могут не подходить тебе! У Тома Кошински твой размер, и ему все было впору. Ну-ка выйди, поглядим, в чем дело. — Она подошла к ширме и постучала по ней. — Ты в приличном виде?
— Смотря что под этим понимать… — последовал загадочный ответ.
Сирил взорвалась:
— Черт возьми, Шон, неужели ты не понимаешь, что мы теряем драгоценное время?! Мне придется заканчивать работу взмыленной, если мы сейчас же не приступим!.. — Она так ударила по ширме кулаком, что та чуть не опрокинулась.
На свет Божий вышел одетый в соблазнительное белье золотокожий великан.
— Хорошо, Сирил, хорошо, я уже здесь, сама посмотри.
Он оказался прямо напротив нее, так что кроме его необъятной груди Сирил ничего толком не могла увидеть.
Она бросила взгляд вверх: переливчато-синяя материя и в самом деле сидела в обтяжку на его могучем торсе.
— Ничего страшного, Шон. Лучшего для рекламного эскиза и не придумаешь! Это именно то, что нужно.
Она отступила на шаг и продолжила свой критический осмотр. Футболка зауживалась на его тонкой талии, захлестнутая на бедрах боксерскими трусами.
— И трусы идеальной… э-э… длины.
Он и в самом деле отличался по комплекции от Тома Кошински! Майка, сидевшая в обтяжку, и трусы, тесные для мощных бедер и средоточия мужественности, производили совершенно иное впечатление.
Полоска темно-синей материи деликатно прикрывала бедра, но Сирил почему-то поспешила потупить глаза. Правда, она тут же опомнилась и окинула взглядом его длинные золотистые, покрытые светлой растительностью ноги — такие же совершенные, как и весь Шон.
