— Так выходим, выходим, — запричитал Марат из тамбура, а спустившись вниз, сунул в ладонь проводнице мятый косарик.
— Девка наша где-то неподалеку прячется. Как на место вернется, позвони мне. Мы сейчас в плацкарт билеты купим…
— Конечно, конечно, — запричитала тетка, и форменная пилотка пришла в движение. — Я сама заметила. В Рязани в купе машинка и шаль еще оставались, — доложила проводница шепотом. — А потом заглянула, уже кто-то забрал.
Она тяжело вздохнула, вспоминая, что положила взгляд на пеструю тряпку, еще когда пассажирка с ребенком шли по перрону.
«Вот же дура, — хмыкнула проводница, ругая себя, что не забрала сразу. — Такая вещь дорогая! Дочке бы сгодилась. А машинка — внуку…»
— Наша Юля прячется где-то в вагоне. Давай, дуй за билетами. Поезд тебя ждать не будет, — прорычал Марат своем напарнику, а сам, отойдя чуть в сторону от привилегированного вагона, позвонил начальнику. — Она в поезде, Коля. Но у нас все под контролем. Ближе к Приморску разберемся… Так и передай Валерьичу.
Он снова вернулся обратно и, задержавшись неподалеку от проводницы, пробурчал чуть слышно.
— Тебя как зовут, девонька?
— Лариса, — разулыбалась та.
«А много ли несчастной бабе нужно. Девонькой назвали, вот она уже и поплыла», — ухмыльнулся боец Яныча.
— Лорик, — заметил он впопыхах. — Еще заработать хочешь? Найди мне эту девку. Она где-то у тебя в вагоне прячется. Украла чужого ребенка и свинтила из Москвы. Представляешь?
— Да, да, — закивала Лариса, отгоняя от себя мысли, что при пропаже детей сразу оповещают полицию. Да и фамилия мальчишки и женщины совпадали. — Конечно, конечно, — согласилась она, ожидая, что новый знакомец заплатит ей еще столько же.
«Сразу на кредитку закину», — решила она и, подхватив поднос с сувенирами, резво постучала в ближайшую дверь.
Блинников прислушался, когда бойкая проводница что-то щебетала соседям из первого купе.
— Сувениры разносят, — пробормотала Юля. — Это такой аттракцион в поезде…
— Часто ездишь? — поинтересовался Крепс и сам же себя одернул. «Тебе какая разница?»
— Было пару раз, — Юля отмахнулась небрежно. И почему-то сразу вспомнила, как ехала сама поездом в Казань. Пила чай, читала книги и спала в свое удовольствие. Вот только пару раз проводники стучали в купе, просили купить какие-то флешки и открыточки.
— Мама, — восхищенно пробормотал Димулька. — Сувениры… Мне так хочется!
[1]История любви Ивана Бессараба в романе «Шиворот-навыворот»
— А ты знаешь, что это такое? — улыбнулся Крепс, чуть покачав головой, давая понять Юле, что открывать дверь не стоит.
— Дмитрий Николаевич, — раздался сахарный голосок. — Можно вас побеспокоить?
— Нет, я сплю! — рыкнул Блинников, будто в одночасье оказался на базе. Обычно, заслышав его команды, народ тут же кидался выполнять. А вот проводница от неожиданности, кажется, что-то уронила.
Димулька захихикал тихонечко и даже прикрыл рот ладошкой.
— У тебя бойцы заиканием не страдают? — еле слышно поинтересовалась Юлька. — Я чуть с полки не упала.
— Зато эта вездесущая мадам убралась куда подальше, — пробурчал он весело и добавил серьезно. — Поспите-ка еще, Юль. Ростов будем проезжать ночью.
— Уже не могу. Ни спать, ни лежать.
— А куда потом отправишься, надумала?
— Наверное, в Прагу. Валера купил нам с Димулькой коттедж, — привычно сообщила она. — Саша о нем ничего не знает. Мама тоже. Через десять дней состоится оглашение завещания. Мне там нужно обязательно появиться. Узнаю, как свекор распорядился бизнесом и имуществом, и уеду.
— А есть какие-то сложности? — пробухтел Крепс. — Двое наследников, сын и жена, — хмыкнул он, закрывая окно плотной шторой и включая ночник. И тут услышал, как кто-то пытается войти в купе. Щелкнул замок, открывшийся снаружи, и дверь, стоявшую на блокираторе, нетерпеливо подергали.
— Дмитрий Николаевич, у вас все хорошо?
— Вот же муха приставучая, — пробурчал Блинников, показывая глазами на дверь туалета.
— Мы так играем, — прошептала Юлька сыну и, заскочив внутрь вместе с ребенком, остановилась как вкопанная.
— Что вам? — чуть приоткрыв дверь, осведомился Крепс у проводницы. — Я ж просил не беспокоить, — и, заметив, как пронырливая баба пытается заглянуть внутрь купе, закрыл широкой спиной весь обзор. — Так что случилось?
— Сувениры, — пробормотала Лариса, глядя в насупленное лицо ужасно важного пассажира. — Купите!
— Не хочу, — поморщился Блинников. — До Приморска много народу едет? — поинтересовался лениво. Отметил бегающие глазки и чуть дрожавшие руки.
— Нет, — вздохнула она. — Получается, только вы. Из первого и шестого купе люди выходят в Ростове.
— Это хорошо, — криво усмехнулся Крепс и быстро вернулся в купе. — Мне не нравится эта красавица, — пробормотал он скорее себе, чем Юльке. — Странно. Когда я садился в поезд, она так себя не вела.
— Может быть, ее подкупили? — тревожно предположила Юля. — Она какая-то наглая стала…
— Не думаю, — пожал плечами Крепс. — Скорее всего, опомнилась, что не сделала план, вот и мечется по вагону. Но в любом случае нужно подстраховаться, — поморщился он. — Я выйду в коридор и пропущу вас вперед, когда из первого купе выйдут пассажиры. Таким образом, ты с ребенком пойдешь в группе. Я прикрою. Напасть никто не решится. Скорее всего, пристроятся следом или будут ждать на перроне. А там уже Бес подключится…
— Бес? — удивилась Юлька. — Ты действительно веришь, что один единственный человек нам поможет?
— Ну, положим, не один. Кого-то с собой на подмогу возьмет. Да он сам четверых стоит. Его охрана мне рассказывала, что во время передела собственности, он какого-то отморозка лично выкинул в окно. Мужик суровый…
— Раз ты уверен, — кивнула Юлька, — значит поможет. А подъезжая к вокзалу, выпучила глаза. — Дима, там медведь на перроне. И цыгане!
— Где, мама, покажи! — вскрикнул проснувшийся Димулька и восхищенно уставился в окно. — Мишка-а! Мама, у него дудка в лапках.
— Наверное, какой-то купчик приезжает, — хохотнул Блинников. — Вот его и встречают хлебом-солью и с цыганами…
— Вечная классика, — усмехнулась Юлька и принялась быстро одевать сына. — Мишка едет на море, сыночек, — весело предположила она. — Сейчас выйдем и его увидим.
— Мама, — укоризненно заметил Димулька. — Нет! Если бы Мишка куда-то ехал, то держал бы чемодан, а не дудку!
— Ну, ты прав, — рассмеялся Крепс, выходя из купе и пропуская перед собой Юлю и сына. Сзади груженый сумками и пакетами тащился какой-то жирный мужик с женой. За ним виднелся пустой коридор.
«Кажется, нам удалось уйти от погони», — хмыкнул он про себя и тут же на перроне в отдалении увидел одного из двух парней, что еще несколько часов назад дрыхли в соседнем купе.
«Пристали, как репей, твою мать», — ругнулся Блинников и, наклонившись к Юльке, прошептал чуть слышно.
— Осторожно. Они здесь. От меня ни шагу. — А спустившись из вагона по высоким ступенькам, сразу понял, кого встречают с оркестром.
Стоило Крепсу только поставить на землю Юльку и сына, как окружившие их со всех сторон цыгане затянули:
— Хор наш поет куплет старинный,
И слова текут рекой:
К нам приехал наш любимый
Мальчик Дим-а-а дорогой!
Блинников, быстро глянув по сторонам, сразу оценил тактику Бессараба. Даже тут на перроне Юля и Димка в плотном кольце людей. Ни подойти, ни выстрелить. Только наблюдать издалека.
— Здравствуйте, гости дорогие! — пропела красавица в народном костюме и в кокошнике. Протянула поднос с караваем.
— Значит, так, — пробормотал стоявший рядом Бессараб, высокий широкоплечий человек с армейской выправкой. — Идем за парнями с бубнами. Сзади и по бокам прикрывают танцоры.
— А медведь и те, что с гармошкой?
— То артисты, Дима. А эти — переодетая охрана. В их окружении пробиваемся к выходу. Понял?
И уже по дороге заметил тихо.
— За вами, похоже, хвост. Сейчас оторвемся, — усмехнулся он и что-то быстро пробурчал в телефон. Коротко отдал приказание и усмехнулся недобро. — Мой Гелик подъедет сразу, как только мы выйдем. Две другие тачки перекроют выезд на время. Водитель опытный. Объект, где поселитесь, охраняется.
