Она мечтательно вздыхает.
— Он у тебя такой… Брутальный, опасный, крутой. Мой брат говорил, что Олег круто играет в карты, он часто видит его в закрытых салонах. Чтобы туда попасть, нужно иметь хорошие связи. Видимо, у Олега они точно есть.
— Ну что ты, Марин, какие игры. Олег не любит всего этого. — Я смотрю из окна белого лимузина на мелькающие деревья, которые уже одеваются в весенний прозрачный зеленый наряд и вдыхаю воздух полной грудью.
Марина вытягивает ноги, обнажает колени, и я обращаю внимание на ее красивые красные босоножки в тон платью, на длинной тонкой шпильке. Тут же думаю, что нужно было и мне надеть подобную обувь хотя бы на свадьбу, чтобы поддразнить Олега в какой-то момент. Сама я предпочитала удобную обувь на плоской подошве или небольшом каблуке, тем более с моим образом жизни и практикой в больнице.
— И все же он у тебя просто потрясный мужчина, тебе невероятно повезло, — она поправляет на мне белую фату и заглядывает в глаза. — А в постели он также хорош, как кажется снаружи?
Я немного краснею и опускаю глаза.
Маринка принимает это мое смущение за согласие и разражается хохотом, хлопая в ладоши.
— Я так и знала! Так и знала! Но вот ты скажи мне — как тебе удалось его подцепить? В нашем городе таких мужчин — наперечет, и один из них достался именно тебе! Тебе, которой всегда было не до отношений! А я все ищу, ищу…Может, я рожей не вышла?
— Марина, — успокаивающе глажу ее по руке. — Ну чего ты. Еще и на твоей свадьбе погуляем.
Она вздыхает и закатывает глаза, оттопыривает обиженно губу.
— Я не доживу до нее.
Хохочу и обнимаю подругу за плечи, тормошу ее, пытаясь взбодрить.
— Как не доживешь, конечно доживешь! Подарю тебе самый красивый букет лилий!
Она улыбается, а когда мы подъезжаем к ЗАГСу, помогает выйти из лимузина, расправляет длинный подол платья, поддерживает его, когда я поднимаюсь по лестнице в комнату невесты для традиционной отдельной фотосессии. Мы с ней выглядываем в окно, и видим, что Олег тоже приехал в ЗАГС и заходит в здание.
— Оставлю вас наедине, чтобы не мешать, — Марина закрывает дверь, когда в комнату входит улыбчивый фотограф, и кивает: мол, все будет хорошо. Я посылаю ей воздушный поцелуй.
Несколько долгих минут провожу фотосессию с улыбчивым фотографом, и вдруг вспоминаю, что приготовила несколько откровенных фотографий для Олега. Тут же решаю прислать их ему, чтобы во время такой же фотосессии в комнате жениха его глаза горели ярче. Нахожу телефон, звоню, но он все время сбрасывает.
Волнение подступает рваными волнами, какое-то зыбкое предчувствие крадется на мягких лапах, чтобы выскочить из — за угла, и я, попросив передышки, выхожу из розой комнаты для девушек, проскальзываю по коридору и тяну на себя дверь с надписью «комната для жениха».
То, что открывается моему взору, — не передать словами. Мужчина, которому я выбирала свадебный костюм, с кем покупала свадебные кольца, смеясь от счастья и волнения, человек, которому открыла свое сердце, за полчаса до регистрации свадьбы занимается сексом с другой.
На голубом диване особенно ярко смотрелись Маринкины красные туфли на высокой шпильке, белые лодыжки. От поступательного движения мужчины сзади они чуть поднимались и опускались, демонстрируя кроваво-красную подошву, диссонируя с голубым диваном. Эти чертовы туфли буквально отпечатались в моем сознании в тот день, словно каленым железом прижгло один из участков мозга.
Они даже не удосужились снять до конца одежду. Брюки свадебного костюма болтались на Олеге в районе щиколоток, пиджак сброшен на пол, галстук небрежно закинут на плечо.
— Олег? — несмело позвала я зачем-то, приоткрывая дверь.
— Наташа? — повернулся он в мою сторону.
Я хлопнула дверью и почти кубарем от спешки скатилась по лестнице ЗАГСа.
— Олег, ну вот зачем ты так, а? Зачем? — я легонько ударяюсь затылком о дверь своей темницы. — Если бы не ты, все было бы совсем по-другому. Мы бы жили вместе, я бы любила тебя, помогала во всем…а ты…
А ты лежишь там, за дверью, избитый, подстреленный, никому не нужный, только этим чертовым бандитам…
12
Руль уже поджидал у калитки дома. Мужчина отмеривал ногами пространство, выдыхая дым от сигареты, которую жадно курил, резко стряхивая пепел на землю.
— Я уже заждался, брат, — сказал он, как только я вышел из автомобиля, дав знак Дэну, водителю, что заезжать за ворота не нужно, хочу переговорить с подчиненным.
— Какие новости? — пожал ему руку, оглядываясь на дверь. Отчего-то показалось, что по спине, прямо под рубашкой, вдоль позвоночника, пробежал холодок от непонятного предчувствия. Но вокруг все было в порядке и причин для беспокойства явно не было, однако у меня даже волосы немного поднялись на загривке, как будто бы кто-то подул в спину, вынуждая сделать шаг вперед и не стоять на месте. Очень странно…
— Новости по Олегу.
Я сморщился. Чертов шелудивый пес, гореть ему в геенне огненной. Но, кажется, его час почти пришел — поручение от дяди нужно выполнять, если нет нужды в человеке, от него надо избавляться.
Только нужно придумать, как это сделать в этот раз, чтобы не было подозрений, чтобы не было следов к моему дому, куда бестолковый Хан притащил его, чтобы выбить признание после того, как я дал задание найти предателя.
Поморщился: в тот день, конечно, я поторопился. Увидев, что Олег выходит из моего кабинета, поверил его отговорке, что тот только заглянул внутрь, и не увидев меня, вышел.
Но как только вошел, понял, что мужчина наврал: сейф был открыт. Мой сейф, где я хранил все самое важное и ценное — документы, деньги, карты, банковские ключи, компромат, который можно впоследствии использовать. Даже не разглядывая, что пропало, сразу понял: дело не чисто и бросился вслед за ним.
Олег, который ускоренным шагом покидал дом, уже в дверях обернулся и сразу понял, что я настроен решительно и предательства не потерплю. Как только я кинулся на него с кулаками, решив выбить все дерьмо из этого шелудивого пса, и оказался в миллиметре от его груди, тот нагнулся, рывком вытащил нож из носка, извернулся и ударил меня в спину.
Какая ирония — друг, с которым вместе росли в детском доме, которого я взял на работу к дяде, то есть в семью, где ему был положен и кров, и еда, показал ему другой мир, ударил меня в спину.
Брут.
— Какие новости? — быстро спрашиваю, отворяя дверь. Кивком головы показываю, что ему нужно последовать за мной, потому что прямо сейчас я отчетливо понял, куда мне нужно идти, куда зовет предчувствие. В домик для гостей, где томятся два человека.
Руль поспешно говорит, ускоряет шаг, чтобы приноровиться к моей быстрой походке.
— Олег должен всему городу. Прежде он работал у Вильданова, но скорее на побегушках, его там и в лицо никто не знал. Мелкая сошка. Проигрался полностью, до последней рубашки. Хотел жениться, поправить положение, но не срослось, приехал в Энск, к нам. Когда вы его к себе на работу взяли, он снова начал играть, а когда приблизили, взяли в дом, можно сказать, то развернулся на полную катушку.
Я кивнул. Знал, конечно, что Олег играл, но то, что прежде работал на Вильданова — большой и неприятный сюрприз. И что размах его игр оказался таким серьезным.
— Пускал пыль в глаза, что имеет деньги, достаток. Кредиты, деньги под залог, обещания…в общем, полный швах, — Руль качает своей черной башкой, а мне хочется ударить его: почему узнаю это все только сейчас, а не когда Олег работал в моем доме. И тут же мысленно даю себе подзатыльник. Сам же сказал: не трогать друга! Как же: я с ним рос в детском доме! Я с ним пробивался к жизни! Я с ним баланду жрал! Не трогать! Свои!
Вот такими свои бывают…Всегда…
— Никому не передал информацию по Вильданову, не успел, думаю. Когда он из дома сбежал, после того, как пырнул ножом, недалеко ушел. Взял такси, доехал до дома. Там все перерыли, никаких следов, да и компьютер не включал, никому ничего не переслал. Думаю, что или не брал ничего, или…
