Ну все, теперь мне точно конец. Если Демид сейчас уедет с Лесей, которую дочкой моей считают, какими только словами меня не назовут. Ведь ребенка я с «отцом» оставила… Или посчитают, что он меня бросил и дочку отобрал, что тоже не лучше.
— Боже мой, Демид, я же теперь вообще из дома выйти не смогу… — со стоном говорю я. — Я себе за эти два дня славу на всю жизнь вперед заработала…
— Плевать на них. Вещи собрала? — интересуется Демид.
Вот же…
— С самого начала знал, как все будет?
— Да, — не скрывает нахальной улыбки Демид, — к тому же, зачем тебе отказываться от моего супервыгодного предложения? С Леськой ты поладила отлично, так что давай, складывай вещи и выдвигаемся. Будешь жить под моим присмотром.
— Как я маме потом все объясню? Ты хоть представляешь себе? — не выдержав, повышаю голос.
— Положишь деньги на стол и расскажешь. Когда перед носом лежит куча бабла, любая информация, знаешь ли, воспринимается лучше, — пожимает плечами Демид.
Я только тяжело вздыхаю. Как же у него все просто…
Леся ведет себя так спокойно и беззаботно, что я в который раз убеждаюсь: она точно знает Демида. Агукает на своем языке, не пугается, когда он берет ее на руки. Конечно, она и к маме сразу пошла, и с Ильей и Валей подружилась, но все же это женщина и дети, а не огромный мужик. Такие дядечки, как Демид, всегда малышей пугают, но раз Леся не боится, значит, он действительно говорил правду.
— Слушай, может ты побудешь на улице? — опоминаюсь я, когда мы подходим к моему дому, — Я соберу вещи и выйду. Это быстро.
— Стесняешься меня в дом заводить? А я думал, что неотразим и вообще завидный жених, — не удержался от подкола Демид.
— Просто не хочу, чтобы мама тебя видела. Это ведь снова врать придется ей, а я не хочу.
— Давай назовем это так: не врать, а немного умолчать правду. Подойдет? Пошли, — хмыкнул мужчина и направился вперед как ни в чем не бывало. Я остановилась, как вкопанная, и хлопнула глазами.
Вот же… не знаю, кто из этих двоих раньше родился — Демид или наглость.
— Стой! — окликаю с обреченным вздохом, — Меня подожди.
Надо было видеть лицо моей мамы, когда я вошла домой с Демидом. А он ведь еще и Лесю на руках держал… Гамма чувств буквально за пару секунд, от глубокого шока до… еще более глубокого шока.
— Здравствуйте, Нина Сергеевна, — произносит мужчина глубоким бархатистым голосом, — очень рад познакомиться с вами. Я Демид, мы с вашей дочерью живем вместе.
Вот мама как стояла, так и плюхнулась на стул, не переставая глазеть на него круглыми от шока глазами. Как и я. Откуда он ее имя-то узнал? Или это снова из разряда таинственных шпионских штучек?
Демид толкает меня в бок украдкой и, ойкнув, я спохватываюсь:
— Мам, Демид приехал меня забрать э-э-э…
— Домой, — подсказывает он, не прекращая улыбаться. — Если вы не против, Соня соберет вещи.
— Ой, что же я! — наконец отмирает мама. — Очень рада познакомиться с вами, Демид! Конечно-конечно, я не против.
Ее выразительный взгляд в мою сторону говорит лучше любых слов. Мол, как ты могла умолчать о таком мужчине?!
— Что же вы стоите на пороге? Проходите скорее. Вы не голодный, хотите, может быть, чай? Кофе?
— Нет, спасибо. Очень торопимся, вырвался с работы буквально на час-другой, за Лесей и Соней, — поясняет Демид с обаятельной улыбкой, а после оборачивается и подгоняет, — Вещи, милая.
— Точно! — стушевавшись, морщу смешно нос и бегу в комнату.
Не хочется оставлять Демида наедине с мамой, ведь неизвестно, о чем он ей там еще «умолчит», а я и не в курсе буду. Поэтому вещи в сумку складываю просто с космической скоростью, а сама ушки на макушке держу, вслушиваться пытаюсь, что же на кухне происходит. Плавный мягкий баритон слышно урывками, но слишком приглушенно, и очень скоро я бросаю эту затею и сосредотачиваюсь на складывании одежды. Все равно ничего толком не слышно.
— Миленькая обстановка, — слышится за спиной.
От неожиданности едва ли не подпрыгиваю и роняю стопку белья на пол.
Демид подходит ближе, поднимает обычные хлопковые трусики, и, вздернув бровь, с ехидной улыбкой уточняет:
— А я думал, что девочки в твоем возрасте сплошь кружева носят, а не это… недоразумение.
Покрываюсь краской до самых кончиков ушей и поспешно выхватываю у мужчины из рук свое нижнее белье.
— Зато в нем удобно, — возражаю я, отворачиваясь, чтобы не смотреть ему в глаза и не сгореть от стыда. Быстро перевожу разговор, — Леся где?
— Оставил у твоей мамы. Милая женщина. Чемодана нет? — интересуется он, кивая на мою многострадальную спортивную сумку.
— Нет, — опаляю Демида взглядом исподлобья. Даже бровью не повел!
— Ладно, — пожимает он плечами и протягивает ко мне руку, — Документы.
— Зачем? — тут же настораживаюсь я.
— Ну я же должен вписать твои данные в свидетельство о рождении. Мне паспорт нужен для этого.
Медлю, недоверчиво глядя на него.
— Ну ты серьезно? — развеселившись, ухмыляется Демид, — я тебя из такой задницы спас, а ты до сих пор мне не доверяешь?
— Я в эту задницу не по своей вине попала, — говорю сухо, — И вообще, может, это был такой хитрый план меня в рабство какое-нибудь увезти? Сейчас паспорт заберешь и привет.
— Зачем мне тогда весь этот спектакль разыгрывать? — вскидывает бровь Демид, — Что мне мешало тебя просто в машину сунуть силой и увезти давным-давно?
Мы смотрим друг другу в глаза молча какое-то время, и я с неохотой признаю:
— Логично. Ладно. Но имей в виду…
— Успокойся. Завтра вечером уже верну назад.
— Доченька, я там собрала вам в дорогу кое-чего, — слышится голос мамы.
Разворачиваюсь на пятках и улыбаюсь слишком натянуто и широко, словно застигнутая врасплох отличница, тайком целующаяся с местным хулиганом. Смотрю на маму испытующе, но она, кажется, вовсе не слышала нашего разговора. Демид, в отличие от меня, ведет себя спокойно и расслабленно. Он улыбается непринужденно и говорит:
— Ох, ну что вы, Нина Сергеевна, не стоило. Нам ведь не так уж и далеко ехать.
— Но все равно! Вы ведь отказались от чая, не могу же я вас голодными отпустить! И Лесечку я тоже покормила.
— Спасибо большое, Нина Сергеевна. Теперь я понимаю, в кого Соня. И красивая, и воспитанная, и добрая.
— Ой, ну что вы, — застенчиво улыбается мама.
Она смотрит на меня с такой гордостью, что мне в который раз за вечер становится стыдно. Ведь обманываю ее сейчас, так нехорошо на душе от этого, хоть волком вой…
За окном слышится рокот подъезжающей к дому машины, и сердце снова уходит в пятки. Боже, когда же я перестану бояться каждого подобного звука?
— Машина. Это за нами. Попросил друга приехать, подвезти, — поясняет Демид маме. Забирает у меня стопку вещей из рук, сам кладет в сумку, застегивает молнию и берет ее за ручки.
— Уезжаете уже? — расстраивается мама, бросая на меня быстрый взгляд, — Даже ведь не поговорили толком.
— Мы обязательно в гости еще приедем, как только у меня выдастся выходной. С огромным удовольствием. Для Леськи полезно почаще за городом на чистом воздухе бывать. Обещаю, Нина Сергеевна, как минимум на неделю приедем, вы еще устанете от нас, — Демид говорит так убедительно, с доброй бесхитростной улыбкой на губах, что мне и самой кажется на миг — так и будет. Даже приходится головой тряхнуть, лишь бы отогнать подобные мысли. Вот умеют же некоторые мужчины врать, заслушаешься!
— Очень надеюсь, что скоро приедете. И не на неделю, а на целый месяц! — улыбается в ответ мама. Она подходит ко мне, обнимает крепко, и я, зажмурившись, обнимаю ее в ответ. Знаю, она хочет со мной поговорить, но Демид следит зорко, как коршун, чтобы мы вообще не оставались одни и я не сболтнула лишнего.
— Я скоро приеду, мам, — обещаю я.
— Конечно, дочка. И звони обязательно. Причем почаще!
— Ладно, — улыбаюсь я.
— Нам пора, — напоминает Демид.
