Демид
Девчонку трясло как осиновый лист на ветру. От меня она отвернулась, да еще и глаза зажмурила.
Я провел рукой по складочкам - сухая. Взять ее сейчас так, это нажить еще кучу проблем к имеющимся. Нужно как-то помочь ей расслабиться. Только вот как? Если она меня боится чуть ли не до икоты.
А Снежинка была так же хороша, как я помнил: белая молочная кожа, невысокая, стройная, даже мне кажется еще похудевшая с нашей прошлой встречи, холмики грудей увенчаны острыми пиками розовых сосочков.
И там внизу, насколько я помнил, тоже все было розовое. Я провел по промежности рукой еще раз, Лера вздрогнула. А еще я обнаружил, что половые губки покрыты светлым пушком. Тогда она была там вся гладенькая.
Я спросил:
- У тебя бритвенный станок есть?
Ух, я добился внимания к собственной персоне. Глаза у малышки стали на поллица.
- Зачем тебе?
- Я тебя между ног побрею. Мне нравится, когда там гладко.
Думал, будет спорить. Но нет.
- В тумбочке в верхнем ящике возьми.
Я посмотрел там, где она сказала, и нашел станок и полотенце.
- Ноги раздвинь, - приказал глухо.
Налил в какую-то емкость воды и стал осторожно брить промежность. Девчонка затаилась. А я возбудился. Да так, что яйца заломило. Ладно, потерплю. Мне сейчас главное - ее растормошить.
Закончив, с удовольствием погладил нежную кожу.
Потом убрал все на стол и расположился у Лерки между ног. Лизнул ее прямо туда.
И услышал заикающееся:
- Ты что-о де-лаешь?
Ох, святая наивность. И где тебя папка держал? В подвале?
- Лежи спокойно. Тебе понравится. Если я тебе противен, просто закрой глаза.
Неприятно было, когда увидел, как она смежила веки.
Стал целовать ей промежность, потом раздвинул складочки пальцами и закружил языком по клитору. Куни до этого я делал по пьяни лет в 16. В первый и, как думал, в последний раз. Я посасывал нежный бугорок, целовал его, ударял по нему языком. Через какое-то время девчонка задышала чаще, а из влагалища начала выделяться смазка. Тогда я ввел в него палец и начал ласкать Леру изнутри, продолжая терзать клитор. Прошло еще немного времени, и она подалась бедрами навстречу моей руке. Я ввел в нее второй палец и заработал ими активнее. Она стала метаться из стороны в сторону, сама не понимая, что ей нужно.
Зато это знал я. Через какое-то время с ее губ стали срываться негромкие стоны, а потом тело выгнулось дугой. Она открыла глаза и закричала.
- Что это?
Я едва разобрал вопрос.
- Это оргазм, малышка. Из-за него все сексом и занимаются, - ответил я.
К этому времени я успел избавиться от одежды.
И, ловя отголоски ее наслаждения, вошел в ее тугое нутро.
Замер, давая привыкнуть. Глаза у малышки были подернуты пеленой. Она была слишком шокирована собственными новыми ощущениями, чтобы чересчур переживать из-за моих перемещений.
Но, почувствовав меня внутри, все равно напряглась.
- Чшшш. Не бойся, так будет еще лучше.
Лера
После того, что Демид делал со мной, мое тело вдруг рассыпалось на части, внизу меня опалило жаром и изнутри стали расходиться волны, которые накрывали сладкой истомой каждую мою клеточку. Он что-то говорил про оргазм, но я его плохо понимала.
Несмотря на охватившее меня удовольствие, внутри чего-то не хватало. Вроде бы мне и было хорошо, но как-то не так. Я была так занята собственными переживаниями, что пропустила тот момент, когда на меня сверху опустилось мужское тело, а он сам заполнил меня. Это было слегка больно, но следом тело свело приятной судорогой. Я растерялась и напряглась.
Губы Демида стали целовать мое лицо, особенно веки, вынуждая прикрыть глаза. Так было легче не вспоминать то, что было тогда.
Толчок, и я закусила губу, а ноготками впилась в мощные плечи. Это было странные ощущения. Я была влажной, он, двигаясь, порождал во мне настолько противоречивые чувства, что я вообще запуталась. Мне хотелось его оттолкнуть, и в то же время хотелось, чтобы он продолжал двигаться. Это было совсем по-другому, чем, когда он делал это пальцами. Демид весь покрылся потом, и моя кожа тоже сделалась влажной. Я чувствовала на себе его запах. Он менял темп движения, трогал меня за грудь. А затем я стала сама подаваться ему навстречу бедрами. И в какой-то момент меня накрыла волна наслаждения, похожая на предыдущую, только острее. Я снова закричала.
Мужчина толкался в меня еще недолгое время, потом его тело сотрясла дрожь. И он глухо застонал. Внутри меня стало совсем мокро из-за его спермы. Он не торопился отстраняться. Я лежала под ним, не в силах пошевелиться.
Демид встал и спросил:
- У тебя кофе есть?
И не дожидаясь ответа, стал лазить по шкафам. Я натянула одеяло до подбородка. Смотреть на него обнаженного, мне было неудобно, несмотря на то, чем мы только что занимались.
Он же совершенно не стеснялся своей наготы. Затем, увидев, как я отворачиваюсь, надел трусы и штаны. И продолжил лазить по шкафам.
Найти там что-то кроме соли он все равно не мог. Проверив шкафы, он повернулся ко мне недовольное лицо и спросил:
- Когда ты ела? И что?
Как он понял? Признаваться в таком было еще более унизительно, чем заниматься с ним сексом, после того, что он сделал со мной. Это словно он из помойки достал выброшенного грязного котенка. А теперь раздумывает - зашвырнуть его назад или забрать домой.
Только этим котенком была я
- Лера, я задал вопрос, - его голос звучал требовательно.
Наверное, он привык командовать.
- Вчера утром последний раз.
Он пробормотал что-то матом. Что, я не расслышала.
Демид
Идиот, ты, Демидушка, как есть идиот. Ага, постройнела она. Жрать нечего, вот и постройнела. И синяки под глазами явно от счастливой жизни.
В душ бы сходить, но не в этом же клоповнике? И девушку тоже в душ отправить. А еще лучше вместе с ней туда завалиться. Сам себя останавливаю. Не надо так напирать.
- Одевайся, поехали поедим. А потом в гостинице номер снимем, в порядок себя приведем и в Москву поедем. Документы у тебя с собой?
Кивает. Губку нижнюю закусила, сейчас расплачется.
Не умею я утешать. Подхожу, притягиваю податливое тело к себе. Целую в губы. Она сразу же напрягается. Да, Власов прав. Зря я так поступил. Надо было поуговаривать, что ли. Долго теперь шарахаться будет?
- Давай, малышка.
Все время тянет ее лапулей назвать. Но я думаю, не стоит лишний раз вызывать ненужные ассоциации.
- Я пойду покурю. А ты собирайся. Этих не бойся. Поняла?
Кивает.
Мужик, который ломился к Лерке в дверь, сидит один на кухне. Перед ним бутылка с водкой.
Его разбитая рожа вызывает у меня желание разбить ее еще раз.
- Нехорошо так себя в чужом доме вести, - бурчит он.
- Нехорошо к чужим девкам лезть, - не остаюсь в долгу я.
- На ней не написано.
- Зато теперь до тебя все дошло.
- И часто ты, мил человек, в гости заходить планируешь?
- Тебе что за печаль?
Он что-то опять бурчит себе под нос и затыкается. На улице темно. Затягиваюсь сигаретой. И набираю Сивого.
- Я в Москву.
Больше даже добавлять ничего не надо.
Но все равно он долго не отвечает.
- Не послушал ты меня. Ладно, как знаешь.
И отключается.
Возвращаюсь в комнату. На девчонке темные джинсы, темный свитерок и куртка. Вещи в небольшой сумке. Ей, что, эти жлобы даже шмотки не отдали? Да-а.
-Это - всё?
- Да.
- Документы взяла? - уточняю на всякий случай.
В ответ уже привычно короткое:
- Да.
Сумку держит сама. Забираю ее из ее рук. Мы выходим из комнаты. Она закрывает комнату на замок. Лерку слегка ведет в сторону. Подхватываю ее за талию и веду к машине, ругая себя последними словами. И почему я не подумал, что у нее есть нечего? Ведь Роман говорил.
Я поехал в центр. Выбрал ресторан "Берлога". С виду нормальный, да и машины там были припаркованы недешевые.
