В итоге Ло танцевал рядом со мной, держа руку на моем плече, чтобы облегчить мои пружинистые движения кенгуру. Он даже стянул сзади мое платье. Ближе к полуночи он предложил мне свое нижнее белье, от которого я сразу же отказалась. Мне нравятся все эти воспоминания — даже если оно по-королевски испорчено. Единственное, что я стараюсь забыть, это конец той ночи. Он заказал номер в «Ритце», чтобы отрубиться, а я проскользнула в спальню этажом ниже, чтобы трахнуть какого-то парня.
— Как ты думаешь, он все еще захочет быть со мной, когда вернется? — мягко спросила я. Даже если я буду ждать его, интересно, будет ли он ждать меня?
Райк крепко сжимает руль.
— Я не знаю.
— А что ты знаешь? — интересуюсь я, убирая потные волосы Дэйзи с ее лица.
Райк смотрит на меня твердым взглядом.
— Ты слишком много мастурбируешь.
Мои глаза расширяются, и я инстинктивно бросаю взгляд на Дэйзи, которая находится в другом измерении. Возможно, она даже не слышала. Надеюсь.
— Она, наверное, ничего не вспомнит, — говорит мне Райк.
Это не мешает чувству унижения проглотить мое лицо. Конечно, он не смог сдержаться, чтобы не прокомментировать, что я делала в уборной.
Прежде чем я нахожу в себе мужество ответить, Дэйзи стонет, и ее веки дрожат. Я вижу белки ее глаз, пока они не закатываются, чтобы показать зеленый цвет.
— Дейз, — я пожимаю ее руку.
Она слегка поворачивает голову, вялая и слабая. Ее глаза поднимаются и встречаются с глазами Райка. Он крепко держит одну руку на руле, его пальцы сжаты вокруг него, пока он смотрит на нее. После долгого момента, когда они просто, блядь, пялились друг на друга, Райк спрашивает: — Тебя сейчас вырвет?
Она моргает и отвечает: — Нет.
Райк отстегивает ремень безопасности и ставит машину на стоянку. Он открывает дверь своей машины.
— Что ты делаешь? — я смотрю на него.
— Она говорила с сарказмом, — говорит он мне.
Я хмурюсь. Это не было похоже на сарказм.
Он обходит Infinity с нашей стороны, имея возможность покинуть водительское сиденье. Он рывком открывает мою дверь, и она медленно поворачивает свое тело так, чтобы оказаться снаружи, ее ноги стоят на краю машины. Она опирается рукой на дверную раму и тяжело дышит, ее цвет кожи достигает пика.
Я поглаживаю ее по спине, в то время как ее голова начинает опускаться. Она почти падает вперед на улицу. Я хватаю ее за плечи, чтобы удержать у себя на коленях, а Райк опускается перед ней на колени. Он поднимает ее подбородок двумя пальцами.
— Дэйзи, посмотри на меня, — он щелкает пальцами возле ее глаз.
Я не могу сказать, встречает ли она его взгляд или нет.
— Какая-то… херовая вечеринка, да?
Все ее тело дрожит.
— Да, — кивает Райк, его взгляд скользит по ее рукам и ногам, замечая ее дрожь. — Какая-то херовая вечеринка.
— Это… было… риторически, — ее тело дергается, рвотные позывы. Райк быстро уходит с дороги, и ее рвет на тротуар. Он гримасничает, и люди начинают скандировать снаружи.
— 10…9…
Мы слишком далеко, чтобы увидеть, как опускается сверкающий шар, но толпа кричит в унисон, наполняя мир ликующим хором.
Это, наверное, один из самых страшных и ужасных Новых годов в истории. Сразу после того, как я поцеловала лягушку на спор. Хотя это было не столько страшно, сколько мерзко.
— 7…
И это будет первый раз, когда у меня не будет новогоднего поцелуя.
— 5…
Даже когда я была ребенком, Ло клал свои руки мне на щеки и быстро целовал меня, после чего мы разражались смехом. Он заканчивал тем, что гонялся за мной по модным вечеринкам, на которые нас приводили наши родители, пытаясь украсть еще один поцелуй.
Я всегда позволяла ему поймать себя.
— 2…1.
— С НОВЫМ ГОДОМ!!!
I. ЯНВАРЬ
Дэйзи сидит, откинувшись на спинку сиденья, когда толпа возбужденно ревет, люди тянут своих любимых для первого поцелуя в новом году.
Райк внимательно рассматривает ее в течение долгой секунды.
— Ты в порядке?
— Замечательно, — она вытирает рот рукой. — Можешь… просто отвезти меня домой?
Он качает головой.
— Ты поедешь в больницу.
Она надолго закрывает глаза, а когда открывает их, я вижу ее пристальный взгляд.
— Нет.
— Да, — заявляет он. — Тут, блять, не демократия. Моя машина, мои правила.
— Мое тело, мои решения, — огрызается она. — …честно говоря, меня сейчас просто тошнит.
И когда она это говорит, ее трясет, как будто у нее озноб.
Он подносит руку к ее лбу, и она отбивает ее.
— Не трогай меня.
Он хмурится.
— Ты — кубик льда. Тебя накачали наркотиками, Дэйзи. Если ты уснешь и впадешь в кому, это будет на нашей совести.
— Он прав, — говорю я ей. Ого, эти слова отвратительны на вкус. — Ты поедешь в больницу. Роуз уже прилетела бы на вертолете, так что тебе повезло, что мы просто отвезем тебя, а не устраиваем большую сцену.
Дэйзи медленно вдыхает. Она засовывает свои конечности обратно в машину и прижимается к моей груди. Райк захлопывает дверь и подходит к водительской стороне.
— Мне жаль, — шепчет мне Дэйзи. — Сегодняшний вечер… должен был быть веселым… — она дрожит. — Я… должна была отвлечь тебя от мыслей о Ло…
Я улыбаюсь и подталкиваю ее бедром.
— Ты так и сделала. И знаешь что? Несмотря на то, что случилось в конце, я действительно хорошо провела время.
Это не ложь. Думаю, сегодня я узнала о своей сестре больше, чем за последние семь лет.
— Правда? — она закрывает глаза, погружаясь в себя. Я все еще проверяю ее пульс. Просто для безопасности.
— Правда, правда.
Райк забирается внутрь и закрывает дверь. Он долго смотрит в лобовое стекло.
— Я просто хочу задать тебе один вопрос, Лили, — он смотрит на меня. — Неужели все вы, девочки Кэллоуэй, такие сумасшедшие?
Я подавила смех, собираясь отрицать это, но на самом деле не могу.
— Поппи вполне нормальная.
Он многократно кивает, анализируя эту информацию.
Пробка начинает рассасываться, и мы наконец-то можем ехать. Я делаю глубокий вдох, радуясь, что мы движемся в правильном направлении.
Глава третья
Больница была фиаско. Даже спустя неделю я сокрушаюсь о том, как Дэйзи солгала медсестре. Она спросила, как ее зовут, и Дэйзи пролепетала: — Лили Кэллоуэй.
Я не стала ее поправлять, потому что понимала ее мотивы. Она не хотела, чтобы больница звонила нашей маме и впутывала ее в ситуацию. Поэтому я вручила белобрысой медсестре свое удостоверение личности, которое можно было выдать за удостоверение Дэйзи, потому что моя шестнадцатилетняя фотография почти не видна. Я даже удивилась, что автоинспекция не заставила меня пересдать экзамен. На фотографии мои волосы почти закрывают все лицо, и я наклонила голову вниз, стараясь как можно быстрее закончить процесс фотографирования. Впоследствии Ло высмеял меня за эту фотографию, но его фотография была ненамного лучше. Он саркастически улыбался, выглядя как настоящий шестнадцатилетний мудак.
Мысли о Ло не помогают мне сегодня. Я ворочаюсь в своей кровати, сжимая простыни и прижимаясь лицом к подушке. Некоторые ночи хуже других. Эта была жестокой.
Мое тело покрыто слоем липкого пота. Я просто хочу его. Я закрываю глаза и представляю, как его руки гладят обнаженную спину, пробираются по бедрам к плечам…
Мне нужно, чтобы кто-то взял меня на руки, провел ладонями по всем ноющим частям, размял мою грудь и пососал шею, чтобы это напряжение переросло в кайф. Я жажду этого так сильно, что в итоге грызу ногти до крови, поворачиваюсь на бок и смотрю на стену, размышляя, не стоит ли мне пойти и найти что-нибудь, чтобы облегчить это до приятной, блаженной разрядки.
