в полной тишине. Каждый погружен в свои мысли. Я прикидываю, как переживу хотя бы несколько месяцев с таким монстром.
По мере приближения к ЗАГСу становится страшно. Дикий ужас опутывает, утаскивает в пучину. Приходится прикладывать титанические усилия, чтобы не скатиться в бабскую истерику. Я должна оставаться сильной.
Ради мамы…
Она не знает, в какой ад превратится скоро моя жизнь. С персональным Бесом.
– Дочка, все хорошо? – ловлю взволнованный взгляд мамы и киваю.
– Все хорошо. Волнуюсь. Свадьба все же, – горло сжимается, и я сглатываю горькую слюну.
Папа распахивает дверь и подает руку.
Еще один глубокий вдох…перед точкой невозврата.
На улице поднимается ветер. Небо, еще минуту назад ясное и безоблачное, заволакивают черные тучи.
– Кажется, сейчас ливанет, – бормочет папа, хватая меня за руку, – надо бы ускориться.
Я как завороженная смотрю на небо. По щелчку пальцев сверкает молния, и раздается оглушительный грохот. Прохожие прячутся в укрытия, а меня парализует.
Я не могу это сделать. Все кричит против.
– Саша…
Мама уже под накрытием, ждет, пока мы с папой зайдем.
– Пап, я не могу, – шепчу онемевшими губами, снова наблюдая за сгущающимися тучами.
– Можешь, – грубый голос взрывается в сознании.– Пошли уже.
Меня хватают за руку и без спроса тащат чуть ли не на буксире в здание ЗАГСа. Мама удивленно смотрит на Гордея, но он не замечает этого взгляда. Продолжает вести меня.
Дорогой костюм сидит как влитой. Белоснежная рубашка обтягивает мощную грудь. Сапфировый галстук выигрышно подчеркивает статную фигуру.
Если бы не я сейчас была в роли невесты, я бы засмотрелась на такого жениха.
А дальше все происходит как в тумане. Нас проводят в просторный зал бракосочетания. Но из гостей только мужик из клуба и мои родители. Даже Кир не успевает прилететь, хотя куда проще с ним, чем без него. Но я не виню.
Я бы и сама куда-нибудь смоталась, чтобы не нашли.
Кисть взрывается болью, и я шиплю сквозь зубы.
– Александра, согласны ли вы взять в мужья Гордея Бессмертного?
Вся сущность вопит «НЕТ!», но я вижу глаза мужчины. И в их глубине плещутся все кары, которые он обрушит на наши головы, стоит мне отказаться.
– Да, ‑ выдавливаю я, глядя на женщину, которая нас регистрирует.
Мой муж надевает на палец массивное кольцо и вкладывает в мою ладонь второе. Вижу, что оно полностью повторяет то, что надето сейчас на безымянном пальце. Выгибаю бровь, потому что не ожидаю, что такой человек, как Гордей, будет носить обручальное кольцо. Он вытягивает огромную руку, и я дрожащей рукой надеваю символ нашего брака.
Простой широкий ободок. Гладкий и блестящий, он садится на палец Гордея как влитой. У меня же кольцо дополняет камень. Непроизвольно глажу украшение и встречаюсь взглядом с мужем. Его глаза завораживают и страшат. Слышу всхлип мамы и разрываю зрительный контакт.
Отчетливо осознаю, что только что произошло в этом зале. Две буквы, сказанные мной, и конченая жизнь.
Гордей
Ощущаю тяжесть только что надетого кольца и до сих пор не верю, что дочь моего злейшего врага оказывается полностью в моей власти. Как мне поможет наш брак уничтожить Иванова? До конца не понимаю, но хочу больнее ранить его. Из-за этого гандона я в детстве лишился отца и попал в детдом. А сейчас я забираю у него самое дорогое.
Дан хлопает меня по плечу, и я вырываюсь из воспоминаний.
– Поздравляю, – проговаривает он тихо, чтобы не слышали другие.– Ты еще ближе к цели.
Смотрю на жену. Она о чем-то беседует с матерью, бросая косые взгляды на отца. Такая невинная в этом платье, а на деле обычная девка, которая прожигает жизнь в клубах. Член внезапно оживает при виде ее изгибов. Закусываю губу, хотя в висках бьется настойчивое желание перекинуть через плечо и свалить в закат.
Вижу, как Иванов направляется в мою сторону, и напрягаюсь. Нереальных усилий мне стоит держать себя в руках.
Но я слишком многое уже сделал, чтобы он оказался у меня на крючке. И я не отступлю: раздавлю, как букашку.
– Мои поздравления, зятек.
Обращение коробит по самое не хочу, сжимаю зубы в ожидании, что он скажет.
– Надеюсь, я не пожалею о нашем договоре. И ты исполнишь все обещания.
Усмехаюсь. Он точно не пожалеет. Я сполна отыграюсь на этой алчной суке.
– Конечно, все как и говорили. Скоро вам переведут сумму на выкуп акций вашей «дочки», и сможете постепенно вернуться в строй, – мой голос звучит убедительно, даже Дан на минуту выглядит ошарашенным.
Умею я изображать добродетеля, когда мне это нужно. И этот человек не должен даже заподозрить неладное в моих мотивах. Я сам же до него донес, что в силу занимаемого положения мне нужна просто картинка рядом. Меня уже задолбали вопросом, когда же я остепенюсь. И всем срать, что я итак не веду разгульный образ жизни. Ну трахаю баб, когда яйца уже напряжения не выдерживают. А так не лезу в каждую камеру и не попадаю в сводки новостей.
– Поехали, – дергаю куклу к себе, отрывая от маминой юбки, – нам пора. Прошу простить.
Иванова-старшая только понимающе улыбается.
Нет больше сил терпеть присутствие этой девчонки рядом. Только и представляю, как приедем в мой дом и я ее наконец отымею, как захочу.
– Куда вы меня тащите? – шипит кукла, вырывая руку из захвата.
– Не дергайся, больнее будет. Мы едем в твой новый дом, кукла, – отыскиваю взглядом припаркованный «Мерс» и бесцеремонно запихиваю куклу на переднее сиденье.
Она что-то верещит от возмущения, а я только блокирую дверь. А то выпрыгнет еще, а у меня вот вообще желания ее отлавливать нет никакого. Итак чуть голову не открутил в тот раз, когда свалила. Еще одного раза я ей тупо не прощу.
Сажусь за руль и ощущаю, как синие глаза пытаются меня просверлить.
– Если ты пытаешься убить меня взглядом, то у тебя так себе получается, – настроение улучшается, доходит, наконец, что я провернул с этой семейкой.– Потренируйся еще.
Девчонка фыркает и отворачивается.
– Я вообще не понимаю, зачем вам этот цирк? Неужели нельзя было просто так помочь отцу? – ее голос вспарывает кожу, проникает в каждую клеточку.
– Можно не выкать, я не обижусь. Приятно, конечно, что ты понимаешь своей прекрасной головкой, кто тут главный. Но обойдемся без выканья, – говорю ровным голосом, хоть внутренности рвет от близости с ней.– На людях ты обязана изображать счастливую супругу. Для всех у нас с тобой счастливый брак. Это понятно?
– Может, тебя
