Она скривилась, а потом шикнула на меня.
— Тише. Нам нужно идти, опаздывать плохо. Амин не любит неповиновения.
Она взяла меня за руку и потянула за собой. Удивительно, но рядом с ней мне было не так страшно. Элина эдакий живчик. На вид ей столько же сколько и мне. Хотелось задать ей кучу вопросов, но я промолчала. Боялась ее спугнуть. Остальные тут настоящие стервы.
Мы прошли в просторное, полутемное помещение. Здесь играла музыка, а в воздухе витал дым от кальяна.
Девушки сидели в дальнем углу. Мы прошли к ним и уселись на подушки. Перед нами был сладкий стол. Рахат лукум, орешки и фрукты. Напротив нас, на небольшом возвышении восседают мужчины. На них строгие костюмы и дорогие рубашки. Я знаю толк в дорогой одежде и могу с уверенностью сказать, что на них брендовые шмотки. Черноволосые, бородатые, с острыми как лезвие взглядами. Но страшней всего тот, что сидит в самом центре. Амин. На его пальце сверкает перстень, когда он подносит бокал с вином к губам. Он разговаривает мужчинами, но успевают оценивать всю обстановку.
В центре комнаты танцует девушка, на ней слишком мало одежды, а ее движения — словно змеиные фокусы. Она знает толк в своем деле, и я опускаю глаза, стараясь не смотреть, не провоцировать. Эти девушки, что сидят рядом со мной, они все принадлежат Амину? Или он делит их с друзьями? В любом случае эту ночь я хочу провести в своей постели. В одиночестве.
Девушки перешептываются, вдруг Элина толкает меня в бок.
— Чего сидишь? — шипит девушка. — Не слышишь что ли, тебя хозяин зовет.
Внутри все леденеет от страха. Я поднимаю глаза, все пятеро смотрят на меня в упор. Амин делает мне знак пальцем, подзывая к себе.
Вспоминаю то, о чем говорила Зульфия. Иду к нему, не поднимая глаз. Этот наряд такой откровенный, я не хочу, чтобы они все пялились на меня. Не хочу, чтобы Амин делился мной…
Когда я останавливаюсь у их столика, слышу разговор на арабском. А потом раздается хриплый смех Амина. Но он резко обрывается в тот момент, когда незнакомая мужская рука касается моей талии.
Амин рычит что — то наглецу. Я поднимаю глаза и встречаюсь с полным ненависти взглядом.
— Красивая… Слишком красивая для простой шлюхи, — выдает тот, что посмел коснуться меня. Он затягивается кальяном и выпускает дым мне в лицо.
Амин на пределе. Я не понимаю, что именно он говорит своему другу, но тот начинает подниматься, выставляя вперед ладони, словно извиняется. Он протягивает руку Амину, и тот долго смотрит на нее вместо того, чтобы подать в ответ.
Амин поднимается. Он произносит что — то тихое на своем языке и все словно по команде поднимаются со своих мест. Все встают и направляются к выходу, а я остаюсь на месте, дрожа всем телом от ужаса.
Его тяжелый, раздевающий взгляд скользит по моему телу. Меня начинает знобить.
— Раздевайся, — раздается хриплое, на английском.
В этот момент внутри поднимается буря. Я видела, как уходили девушки, как гневно они смотрели в мою сторону. Они спят и видят, как окажутся в постели этого монстра. А он выбирает ту, что ненавидит его всей душой.
— Почему я? У тебя их пять…
Его аж передергивает от моей наглости.
— Не зли, бл*ть, меня расспросами. Если я говорю: раздевайся, ты спрашиваешь только, насколько быстро должна это делать…
Я не сдвигаюсь с места. Во мне все кричит от негодования.
— Они красивей меня… Почему ты сказал им уйти?
Он усмехается. Подходит ко мне, больно сжимает мои волосы и давит вниз, заставляя встать на колени.
— Потому что они — мои женщины. Ты — шлюха. С женщиной я занимаюсь сексом, а шлюх — я трахаю, использую… Сейчас я зол, Кукла. И если ты сейчас же не отсосешь у меня, я порву тебя на кусочки.
Сглатываю, понимая, что он не шутит. Убьет ведь, жестоко, без раздумий. Я никто. Я вещь, кусок мяса. И все о чем я смогу мечтать — чтобы это поскорее закончилось. Все закончилось.
В его руках бокал виски. Он делает глоток, наблюдая за мной. Я тянусь к его брюкам, мои пальцы дрожат, и расстегнуть молнию выходит далеко не с первого раза.
— Какого хр*на ты медлишь?! — он отталкивает мои руки. Расстегнув ширинку, высвобождает на волю член. Он огромен. Вздыбленный, с выпуклыми венами. Он обрезан и я могу видеть головку. Я видела и раньше мужские органы, подруга постоянно «хвалилась» причиндалами своих парней. Но у Амина он такой огромный, я не смогу взять его в рот.
— Ты, бл*ть, такая скучная, — в его голосе недовольство. — Я просто, нахрен, в шаге от того, чтобы вернуть Саиду бракованный товар. Ты, бл*ть, будешь сосать, Кукла? Или мне позвать ребят из охраны? Пусть порезвятся с тобой перед тем как верну тебя в бордель.
Мне хочется расплакаться.
— Нет — нет. Я буду. Буду.
Обхватываю его ствол рукой. Он огромен, и я не могу сомкнуть свои пальцы. Касаюсь языком головки. Осторожно, боясь. Но это не так ужасно, как я представляла. Думаю я смогу это сделать. Прикрываю глаза, вбираю его в рот. Двигаю ртом, губами, он начинает грубо вдалбливаться в меня. Закашливаюсь, выпуская его, но Амин не дает отстраниться. Его пальцы еще сильней сжимают мои волосы.
— Сюда иди, — он сжимает мой подбородок, давит на скулы заставляя раскрыть рот. В его взгляде злость. Его губы кривит оскал. Амин наклоняет бутылку, которую все это время держал в руках, и начинает лить в рот ее содержимое. Я закашливаюсь, когда алкоголь проникает в горло.
— Пей, тебе надо отпустить это дерьмо.
Я делаю, как он велит. Послушно глотаю эту дрянь. Я никогда не пила. Моя мать алкашка и я всегда держась от спиртного подальше. Но сейчас я готова на все, лишь бы было легче пережить эту ночь.
Он наполняет мой рот виски, а потом сжимает горло.
— Не глотай. Поняла? Возьми его, расслабься.
У меня полный рот алкоголя.
