Глава 8
Мягкое воскресное утро встретило меня яркими осенними лучами и ароматом яичницы. Я сладко потянулась, предвкушая аппетитный завтрак, есть хотелось просто зверски. Яичница, если еще и с беконом, это же…
Стоп!
Какая к черту яичница? Я же одна живу!
Подскочив на кровати, я притянула одеяло к груди и уставилась на спину колдующего на моей кухне Бойко. Красивую рельефную обнаженную спину, которая вынудила сразу же смутиться…
— Ну ты и спишь, пушкой не разбудишь, — раздалось вполне себе бодрое с кухни. Сначала я не поняла, как он догадался, что я проснулась, а потом дошло — зеркальный шкаф, ну конечно, увидел мое взлохмаченное отражение.
— Разумеется, сплю, ведь кое-кто обычно делать это мне не дает, — одернув самую скромную из всех своих пижам, я гордо поднялась с кровати и с не менее гордым видом прошествовала мимо него в ванную.
Ситуация была до ужаса нелепой, и если ночью ничего такого кошмарного в том, что он заночует у меня я не увидела — слишком устала, то утром осознание накрыло беспощадно.
У меня дома ночевал студент, это же уму непостижимо! А если кто-то в университете об этом узнает? Если он проболтается, да еще добавит ярких красок?
Даже дыхание перехватило и ушла куча времени, чтобы прийти в себя.
Не проболтается, — утешала я себя, остервенело водя по зубам щеткой. — Он, конечно, тот еще фрукт, но на человека, который понтуется несуществующими любовными победами не похож. Да и вообще, как он докажет, что ночевал у меня? Правильно, никак. В крайнем случае его слово против моего.
И как меня так вообще угораздило, а? Ну что я за человек «везение»! Нужно было растолкать его, вытащить за ногу сонного, в конце концов. Бросить на коврике у двери. Да что угодно, но не допускать того, что допустила я.
Страшно себя укоряя, я вышла из ванной и бросила взгляд на накрытый стол. Да, накрытый кое-как, но эта яичница с крупно нарезанными помидорами и корочкой сыра не могла оставить меня равнодушной.
— Еще минута, и твой завтрак бы оказался…
— В мусорном ведре?
— Моем животе. Кстати, ты голодна?
— Зверски, — нацепив на лицо равнодушную мину, словно меня вообще ничего не терзает, я взяла в руки вилку и нож. — Ты умеешь готовить? Удивил.
— До моего совершеннолетия с нами жила бабушка, которая сорок лет проработала поваром, и не где-нибудь, а в столовой при мэрии.
Я отпилила не слишком женственного размера кусок и с небольшой опаской положила в рот. А потом… едва не проглотила язык, настолько это было вкусно.
— И как? — отпивая чай, с ухмылкой спросил он.
— Сносно.
Если он и понял, что я вру, то тактично промолчал.
— Где моя футболка?
— Я ее постирала.
— А почему только ее? Могла бы полностью меня раздеть, я не против, — допив, с громким стуком поставил кружку на стол, а потом откинулся на спинку стула и «поиграл» грудными мышцами.
Это выглядело завораживающе-красиво, но разозлилась я больше, чем восхитилась.
— Секунду назад я подумала, что ты не такой уж и засранец.
— Я хорошо шифруюсь. Как и ты.
Отложив прибор, я тоже откинулась на спинку стула и сложила на груди руки.
— Почему ты не ушел домой когда проснулся? И с чего вдруг кинулся готовить завтрак?
— Ключи от квартиры не нашел. А завтрак — просто очень хотелось есть, а у тебя в холодильнике мышь повесилась. Три яйца и кусок сыра — ты точно женщина?
— Гора гонора и тонна понтов — ты точно мужик?
Он растянул губы в широкой добродушной улыбке. За ночь ссадины чуть поджили, но все равно оставались воспалено-припухшими. Самое отвратительное, что даже покалеченный он был дьявольски хорош собой и, конечно, прекрасно отдавал себе в этом отчет.
— Надеюсь, ты понимаешь, что в универе об этом никто не должен узнать?
— О чем? — невинно приподнял брови. — Насколько я помню, ничего не было. Или все-таки…?
— Не строй из себя клоуна, в интересах обоих оставить все в тайне.
— А то и так уже подмоченная репутация окончательно утонет под горой шлака? Да, Ангелина Игнатовна?
Какой же он…
Резко выбравшись из-за стола, я достала из сумочки выровненные им в коридоре ключи, потом зашла в ванную и сняла там с сушилки выстиранную футболку, а вернувшись на кухню всучила в руки его добро.
— А теперь проваливай! И не дай Бог кто-то что-то узнает…
— Посмотрим, — он снова ухмыльнулся и, перекинув майку через плечо, обулся и открыл входную дверь. Именно в эту секунду, как в самом паршивом низкопробном кино, из кабины лифта вышла его подружка, и конечно, она увидела и его, полуобнаженного, выходящего из моего дома, и торчащую в одной пижаме позади его спины меня.
Глаза брюнетки округлились и стали похожи на две полных луны, она явно пребывала в шоке.
Дьявол! Ну как так получилось? Почему именно сейчас!
Захлопнув за ним дверь, я едва не принялась биться о нее головой. Это просто провал!
Единственное, на что оставалось надеяться, что он найдет правильные слова, которые заставят ее держать рот на замке, но вспоминая его ко мне странно-ненавистное отношение… в общем, я крупно попала.
Когда парочка скрылась в квартире Бойко, оттуда сразу же раздались возмущенные женские стенания — кажется, девчонку увиденное задело ни на шутку. Она кричала что-то о том, что он «конченый придурок», «бабник», «долбаный эгоист» и еще что-то крайне нецензурное. Орала так, что стены тряслись и впервые не от «того самого».
К слову, ночью наоборот, было непривычно тихо, чему я ничуть не удивилась — кого-то заслуженно посадили на голодный паек. Ситуация сама по себе была не очень, но во всем этом был один весомый плюс — я выспалась и немного пришла в себя, и следующим утром все случившееся накануне перестало иметь такие сокрушающие масштабы.
Да, я случайно столкнулась в ночном клубе со своим студентом, да, довезла невменяемого до дома. И да, он уснул в моей квартире. Не кровати — квартире, ничего ужасного в этом нет. Мы живем в свободной стране, взрослые люди, которые не сделали ничего предосудительного.
Пусть он только попробует открыть рот и наговорить то, чего не было! Впрочем, я почему-то была уверена, что ничего подобного не произойдет. Чувствовала.
В довольно хорошем настроении открыла дверь, вышла на лестничную клетку. Клянусь, совершенно невзначай бросила взгляд на дверь соседней квартиры и увидела размашистую надпись кроваво-алой помадой: козел.
Улыбнулась. Кажется, кто-то порядком психанул.
На всякий случай осмотрела свою дверь — чисто. Ну еще бы, она же не дура вредить преподавателю из собственного универа?
Момент, что она стала свидетелем довольно двоякой сцены все еще волновал, но я постаралась не паниковать. В конце концов, что такого она увидела? Может, он приходил ко мне по-соседски, за солью.
А что? Готовить он умеет и, надо признаться, даже лучше, чем я.
На улице резко похолодало и плюс ко всему небо разверзлось ужасным светопреставлением — лило словно из ведра. Я раскрыла над головой зонт и, перепрыгивая глубокие лужи, побежала к своей машине.
Я уже предвкушала, как заберусь в уютный салон, включу печку, любимую радиоволну… но когда добралась до авто, застыла как вкопанная — кто-то проколол колеса.
Все четыре!
Как это могло произойти? Почему?!
Может, мою машину перепутали с чьей-то? Но не может же быть, чтобы мстили именно мне! А то, что это не случайность — очевидно. У меня нет здесь врагов, я никому не переходила дорогу, не ссорилась и не отбивала парней. Если только… Меня осенило. Нет, это полный бред. Не может же она быть настолько ненормальной!
И что теперь делать? Как назло я вышла чуть позже обычного и пока вызову такси точно опоздаю.
Я готова была рвать на себе от отчаяния и злости уже успевшие намокнуть волосы.
— М-да-а, — раздалось протяжное слева. Я обернулась: Бойко, удерживая над головой почти точно такой же как и мой черный зонт, с видом знатока оценил масштаб ущерба. — Кто-то хорошо постарался.
