А потом – непроглядная темнота.
– Твою ж…– Гоша смачно выругался. – Соня, ну как так? Я ж уже с вечера здесь сижу!
– С вечера? – сердце испуганно трепыхалось, мысли путались, паника вот-вот готова была накрыть меня с головой.
– Ну да! Спустился вчера в погреб за огурцами, а люк и захлопнулся, – друг протяжно вздохнул. – И батарея в телефоне села, остатки заряда истратил на фонарик. А тут твой голос услышал, обрадовался… И на тебе.
– Значит, ты тут не специально прятался? И тебя никто сюда насильно не сажал?
– Нет, я чисто за огурцами, – хмыкнул Гоша.
– Ненавижу! – я в сердцах ударила его кулаком, попала, кажется, в плечо или грудь. – Ненавижу! Я… Я… Я ехала к тебе, боялась, как ты тут, что тебя, может, в заложниках держат… Или вообще убили! А он… А он… За огурцами полез!
– А с чего ты решила, что я в заложниках? – удивился Гоша.
– Ну… Кирилл упоминал, что ты прячешься… А потом… – нет, теперь мне было ужасно неловко от своих мыслей. – Неважно! Я просто переживала за тебя, твой телефон не отвечал с вечера…
– Я ж говорю, батарея села…
– А я откуда это могла знать? Ехала к тебе… Встала в такую рань… – причитала я почти бессвязно.
– Ну я ж не виноват… – промычал Гоша.
– Ты никогда не виноват, – нервно ответила я. – И на свадьбу не пришел… Тоже не виноват? Кира своего мне подсунул.
– Ты разве была против?
– А меня кто-то спросил? Надо было решать, когда осталось пять минут до росписи!
– Я думал, ты будешь рада…
– В смысле? – мои глаза наконец чуть привыкли к темноте, и я уставилась на Гошу. – Чему радоваться?
– Что ты замуж за Кира пойдешь…– я рассмотрела у него на лице ухмылку. – Ты ж была втюрина в него.
– Никогда. Больше. Не напоминай мне. Об этом! – процедила я. – Это было в детстве. В детстве! И ему никогда не напоминай, слышишь?
– А чего ты так завелась сразу? Ну в детстве, так в детстве… – Гоша пожал плечами.
– Что будем делать? – вспомнив о нашем положении, я запрокинула голову. – Как выбираться?
– Если бы я знал, то уже давно бы выбрался, – ответил Гоша.
– И ты так спокоен? – возмутилась я.
– Ну а чего париться? – беспечным тоном отозвался друг. – Тут все есть: еда какая-никакая, и сладкая, и соленая, даже компот и вино домашнее… В потолке есть щели, через них воздух входит и выходит, так что не задохнемся… Протянем до холодов. А еще… У меня есть баночка… Ну, если захочешь… по нужде там. Я отвернусь, обещаю!
Я разозлилась не на шутку и еще сильнее запаниковала:
– Протянем до холодов? Баночку он мне предлагает! Ты совсем с ума сошел? Издеваешься? Я хочу домой! Не хочу здесь быть погребенной заживо! – слезы все же подступили к горлу, сдавили его спазмом. – Еще и сумку с телефоном наверху оставила…
– Ну, Сонь, не раскисай, – Гоша попытался обнять меня, но я сбросила его руки с плеч, а вместе с этим и какую-то банку с полки.
– Ну вот, – протянул друг, – на одно варенье меньше… Сливовое, между прочим.
– Нет, ты точно ненормальный… – прошептала я.
– Ты не дала мне договорить. В выходные приедет Кирилл, привезет продукты, – успокаивающе сказал Гоша. – Он точно нас вытащит отсюда.
– До выходных еще два дня! – ужаснулась я.
– Два дня – это ж не месяц, и даже не неделя, – вздохнул Гоша. – Я ж говорю, протянем… Я так уже и настроился сидеть тут три дня, а потом появилась ты, подарила мне ложную надежду…
Я со стоном опустилась на корточки, обхватила голову руками. Как можно было так попасть? В самом страшном сне не представишь подобное.
– Тут еще старая телогрейка есть, садись на нее, а то пол холодный, погреб все-таки, – Гоша подсунул мне обветшалый, пахнущий сыростью ватник, и я покорно опустилась на него, кое-как вытянув затекшие ноги.
Гоша села рядом.
– Ну извини, что так вышло, – произнес он потом.
– Что именно? – я горько усмехнулась.
– Погреб этот… И свадьба… Не успел я тебя предупредить. Кредитор объявился прямо утром, как снег на голову! – Гоша хлопнул ладонью по коленке. – Надо было прятаться, а то кирдык мне. Не хватило недели, чтобы долг отдать, прикинь? Деньги будут только в середине месяца. Хорошо, что Кир как раз приехал, согласился тебя выручить…
– Как-то у вас подозрительно все просто, – проговорила я задумчиво. – И прятки от кредитора, и брат легко заменяет брата на свадьбе…
– Так мы ж Васнецовы! – с шутливой гордостью произнес Гоша.
– А кредитор тебя здесь не найдет? – спросила я.
– Не, навряд ли… Я хорошо следы замел. Да и если бы нашел, то давно уже объявился. А мне осталось четыре дня продержаться.
– А родители что? Не волнуются?
– Так они ж на море, еще не скоро приедут…
Раздался короткий стук, потом щелчок, и в воздух наполнился запахом уксуса и специй.
– Огурец-то будешь? – около меня оказалась открытая банка с огурцами.
Я вздохнула и ответила:
– Давай уже свои огурцы…
Кажется, я задремала. Бессонная ночь сделала свое дело, и сон меня все же сморил, даже в таком месте. Мне снился Кирилл. Я бежала по берегу моря, он – за мной. И звал меня по имени: «Соня, Соня…»
А я продолжала бежать. Куда? Зачем? Во сне мне это было неведомо.
– Соня! Гоша!
И при чем тут Гоша в моем сне? Его нигде не видно…
Меня кто-то пнул в плечо, и я открыла глаза. В них тут же ударил свет фонарика.
– Соня, ты там? – снова раздался голос Кирилла. На этот раз вполне реальный.
А я наконец вспомнила, где нахожусь. Погреб!
– И Гоша тоже, – отозвался друг, сидящий рядом со мной.
– Что вы там делаете? – Кир был озадачен и взволнован. А я рада до безумия. Нас нашли! Кирилл приехал! Мы спасены!
– Огурцы едим, – мрачно ответил ему Гоша.
– Какое увлекательное времяпрепровождение, – заметил Кирилл с сарказмом. – Прямо завидую вам.
– Кир, достань меня отсюда! – подала голос я и подошла к лестнице. – А этот пусть продолжает есть свои огурцы!
– Давай руку, – и в люке вначале появилось лицо Кирилла, а затем и его рука, протянутая ко мне.
– Осторожно только, – предупредил меня Гоша. – Не забудь про ступеньку.
Я стала аккуратно подниматься по перекладинам, когда ладонь Кирилла оказалась уже близко, ухватилась за нее крепко. Еще пару перекладин, и Кир сумел подхватить меня под мышки и наконец вытащить на свободу. Какое счастье! Я с улыбкой посмотрела на Кира. Но в ответ он мне не улыбнулся, а спросил сурово:
– Зачем ты сюда поехала? Почему не предупредила?
– Я хотела убедиться, что с Гошей все в порядке, – ответила я, несколько тушуясь под его осуждающим взглядом.
– И не предупредила? Съездили бы вместе, я бы отвез, если тебе так позарез надо было увидеться с этим раздолбаем. А так… Встала ни свет, ни заря, сбежала из дома… А потом не отвечала на звонки, – стал он меня отчитывать. – Что я мог подумать? Мотя тоже место себе не находит! Что за детские причуды, Соня?
– У меня были на то причины, – в пику ему ответила я.
Кир на это с удрученной улыбкой развел руками:
– Прекрасно.
А я не знала, что и сказать. Извиняться пока гордость не позволяла, хотя чувство вины уже гложило, но мои подозрения в адрес Кирилла еще никуда не испарились, правда, и подтверждения тоже не получили.
– Эй, а меня кто-нибудь собирается доставать? – донесся снизу голос Гоши. – Может, потом поругаетесь?
Кирилл бросил на меня еще один взгляд с упреком и занялся спасением брата. Я тем временем подняла свою сумку, достала телефон, с ужасом отметила, что уже восемь вечера. Это ж сколько времени я провела в погреб? В следующую минуту организм четко дал понять: много. Об этом сообщил и желудок, которому не понравился рацион из одних маринованных огурцов, и он требовал чего-то более существенного, и, конечно же, мочевой пузырь, который наотрез отказывался пользоваться «баночкой» для своих естественных потребностей. Я вынырнула на улицу в поисках местного клозета, оставив братьев одних. Он нашелся быстро, на заднем дворе, и совсем скоро я уже возвращалась обратно в дом. Проходя мимо приоткрытого окна, внезапно услышала:
