меня. Как скользит к губам и еще ниже...
— После смерти мамы дядя начал наезжать, обвинять моего отца. Что он пахал днем и ночью, но нормальной жизни у нас все равно не было. Нормальная жизнь для них — это бабло, Арина. Ничего другого. Хотя я предпочитаю остаться без денег, чем из-за наследства глотку своей же родне грызть.
Он крутит в руке стакан, на дне которого осталась пара глотков виски. Задумчиво смотрит, будто окунаясь в прошлое. Даже слегка улыбается, явно своим мыслям.
— Жена у дяди жива. Кайфует она. Постоянно по магазинам шляется. Тачка есть, бабки есть, а муж ее каждый день с другими... Кхм... Ну ты поняла. Глеб... — он поднимает взгляд на меня. — Аналогичная ситуация. Сейчас Наташа его устраивает. И в постели, и в компании. Но в последнее время слишком капризной и какой-то странной стала, — Эмиль морщится, кривит рот. — Истерики закатывает часто. И я так понимаю, причина этому — ты. Скоро Глеб от нее избавится, если Наташка будет продолжать в том же духе.
Не понимаю, о чем он. И при чем тут я, если истерики закатывает Наталья? Но эти мысли я отбрасываю в сторону. Меня больше заинтересовала тема семьи Эмиля. Значит, его мать была тетей Глеба? Интересный расклад. Но эти двое мужчин уж очень отличаются друг от друга.
— Не спросишь ничего?
— Насчет Натальи или же Глеба — нет. Меня это совсем не интересует. А маму твою... Мне жаль. Я тоже потеряла свою. Уже шесть лет как без матери, и ее действительно не хватает в моей жизни. Если бы она была жива, отец не решал бы все за меня, — хмыкаю я.
— Разъяснишь? — выгибает бровь, на что я улыбаюсь. Все-таки много у нас общего с этим человеком.
— Забей. Очень скучная история.
Ни хрена не скучная. Знаю, Эмилю не понравится, если я признаюсь, какие на самом деле цели преследует мой отец. И что хочет меня Глебу «подарить», чтобы тот воспользовался мной, а потом выкинул. После слов Эмиля о Салтыкове-старшем я ни капли не сомневаюсь, что младший станет таким же. И мне такой мужчина даром не нужен.
— Как хочешь.
— И насчет нормальной жизни, — усмехаюсь. Официант снова появляется, но в этот раз с подносом в руках. И позади него еще один. — Я с тобой полностью согласна, Эмиль. Надеюсь, свое мнение ты никогда не изменишь.
Парнишки накрывают на стол и скрываются за дверью. Бестужев не сводит с меня задумчивого взгляда. Слава богу, вечер еще не испорчен, как я считала минут пятнадцать назад. Эмиль просто пропускает все то, что ему не нравится, мимо ушей.
— Предпочитаешь жить без денег? На тебя это не похоже, — подкалывает он меня, кивая на стол. Мол, начинай. А есть мне совсем не хочется. Лучше до самого утра будем вот так разговаривать, как два хороших друга.
— Если у меня есть тачка и деньги, Эмиль... Это не значит, что я люблю богатую жизнь. Нет. Для меня главное — любовь и уважение. Хочу рядом с собой человека, который не будет просить от меня хорошего качественного секса. А будет ценить и нежностью, заботой окружать.
— То есть заранее предупреждаешь, что хорошего и качественного секса от тебя ожидать не следует? — на лице мужчины расплывается широкая улыбка.
Я лишь могу закатить глаза на его наглую ухмылку и добавить:
— А сам попробовать не хочешь?
Эмиль никак не комментирует мои слова. Сидит в расслабленной позе и сканирует меня задумчивым взглядом. На его лице застыла легкая улыбка.
Ловлю себя на мысли, что этот человек действительно странно действует на меня. Один его короткий взгляд... Пара слов... И он словно гипнотизирует... Внимательно слушаю каждое его слово, пытаясь ничего не упустить. Вбиваю в мозг всю о нем информацию. Зачем я это делаю? А черт его знает!
— Ну что, поехали? — закончив с поздним ужином, спрашивает Эмиль. Я киваю в ответ и встаю.
Выходим наружу. Почти полночь. Прохладный ветер бьет в лицо, растрепывает волосы. Обхватываю плечи руками и смотрю вдаль. Я мерзну.
Теплая ладонь касается моей талии, прижимает к себе. Эмиль без капли смущения действует так, будто я его девушка.
— Хочешь прогуляться? — вдруг спрашивает он, и я снова киваю, не задумавшись, что вообще-то у меня отец в больнице.
Моментально вспоминаю слова врача: очнется он, скорее всего, под утро. Поэтому расслабляюсь и иду рядом с Бестужевым уверенно.
На самом деле странные ощущения... Мне бы оттолкнуть его. Ведь столько раз он меня подкалывал, намекая на то, что я ему безразлична. И все на протяжении этого дня! А сейчас я будто его женщина. С которой он долгое время встречается. И любит безумно.
Мы останавливаемся на берегу озера. Когда мы сюда приезжали, я не думала, что тут есть такое красивое место. Со всех сторон горит свет, и вода смахивает на ночное небо с тысячами звезд.
— Холодно? — спрашивает и, не дожидаясь моего ответа, накидывает свой белый пиджак, который я еще утром назвала дурацким, на мои плечи.
От него пахнет мужским ароматом. Тонкий и дорогой запах парфюма, кружащий голову.
— Ты романтик?
— Не-а. Не шарю в этих делах, — усмехается Эмиль. — А ты, кажется, уже размечталась.
— Прекрати меня подкалывать при первой же возможности, — оборачиваюсь к нему лицом и заглядываю в его глаза снизу вверх. — Ты не ребенок. Я тоже. Или веди себя как просто коллега или друг. Или же...
— Или же?... — выгибает он бровь. И опять верхняя губа Бестужева дергается, изображая ухмылку. И наклоняется он настолько близко, насколько только можно. Губы к губам. Глаза в глаза. — Договаривай, Волчонок. Что «или»? Что ты имеешь в виду?
— Отвези меня в больницу, — прошу я, все еще не прерывая зрительного контакта. Нервно сглатываю, машинально облизываю пересохшие губы.
В глазах Эмиля плещет пламя. Хитрые довольные огоньки загораются. И я пытаюсь понять, что это означает. Он категорически против заводить со мной отношения. Я это вижу, осознаю. В чем причина — даже не догадываюсь. Но в то же время я уверена, что он еле сдерживает себя. Борется с самим собой.
В
