то, что её новый муж по неделям не появлялся дома. Но я была всецело увлечена другим: какое мне дело появляются отчим и мать дома, когда единственный, кого хотела видеть, был здесь. За завтраками нам приходилось говорить, да и ужин мы проводили чаще всего вдвоём. Пока карьера Егора не полетела коту под хвост, он слишком ответственно следил за своим распорядком дня. Это теперь его редко можно застать дома за ужином. Да и ужинов как таковых в этом доме больше нет. За исключением сегодняшнего дня. Я и забыла, что Егор обещал сюрприз.
Грузно перевожу дыхание, этого мне ещё не хватало. Ума не приложу, что Эдуард мог придумать, но точно знаю, что особо и не хочу знать. Было бы замечательно, если бы на сегодня они оба забыли о моём существовании.
Перекатываюсь на бок и мой взгляд ровно упирается в сумку, лежащую рядом со мной. Телефон. Доставать его не спешу, та эйфория, что наполняла меня еще полчаса назад, слегка отпустила, сменяясь страхом и нерешительностью. Но всё же спустя пару минут, я принимаю решение проверить номер телефона. Звонить не решаюсь, поэтому просто пишу смс с парой слов, чтобы убедиться окончательно.
“Значит всё-таки судьба”
И не успеваю даже подумать о том, что может решить человек, который, например, случайно нашёл мой номер телефона, как уже приходит ответ:
“Ты ещё сомневалась?”
Я улыбаюсь экрану. Вот так просто, а сама и не могу вспомнить, когда последний раз радовалась мелочам.
“Ты сбежала”, — приходит, не успев я даже подумать, что написать парню, и сразу следом грустный смайлик.
Сбежала. Но исключительно из благих намерений, не объяснять же парню, который со мной флиртует, что сводный брат решил помучить меня и проучить за свою футболку. Боюсь представить, что он тогда подумает о нас.
“Срочные семейные дела”, — а вот так уже намного проще ответить, и по сути нет никакого обмана, если учитывать, что Егор сказал, что нас ждёт Эдуард.
Прочитано, всплывает под моим сообщением, но вот заветного “печатает” дальше не следует. Проходит всего несколько секунд, а я уже искусываю всю нижнюю губу и даже успеваю раз пять подумать о том, что надо было хоть что-то добавить, как неожиданно приходит ответ, вводящий меня в некоторое замешательство.
“Я позвоню?”
Настаёт моя очередь пялиться в телефон. Не то чтобы у этих стен были уши, но всё же я бы не хотела, чтобы хоть кто-то знал о том, что я начала общаться с парнем, и тут же всё это испортил. А если отвечу “нет”, то получится так, что я всячески избегаю с ним общения. А ведь это не так?
Просто пытаюсь быть осторожной.
Вновь прикусываю губу, сходя с ума от разрывающих сомнений. Всего-то один разговор, очень быстрый, сошлюсь на подготовку к занятиям, а вечером сбегу к своему любимому месту у искусственного маленького пруда, находящегося прямо на территории особняка. Мои пальцы уже успевают набрать “Да”, но нажать отправить я так и не успеваю. Раздаётся стук в дверь, а я от неожиданности выпускаю телефон из руки. Он мягко приземляется на покрывало, один раз кувыркаясь, а я тут же пытаюсь его поймать и заблокировать, едва успевая до того, как дверь открывается.
— Лина, — доносится из небольшой щёлки.
Отчим не заходит сразу и не открывает полностью дверь, дожидаясь моего ответа.
— Да-да, — тараторю, чувствуя, как вспотела от бросившего в жар волнения, — входите.
Я прячу телефон за спину, тут же садясь, а затем меня ослепляет лучезарная улыбка вошедшего в комнату отчима.
Вообще Кайманов старший совсем не радушный человек, от одной только его мощной ауры хочется вжаться в стену и делать вид, что тебя нет в комнате, но несколько лет, прожитых под одной крышей, научили меня реагировать на него нормально и не боятся его всегда холодного взгляда. Сине-льдистые глаза Егор перенял точно от своего отца, как и эту удивительно острую красоту и чёрные густые волосы. Про ужасно тяжёлый и властный нрав вообще молчу, глупо удивляться, от кого Егору передалось каменное сердце. И при всём этом улыбается отчим искренне, в чем-чем, а в этом мне точно повезло. Я от родной матери столько заботы за всю жизнь не видела, сколько от него. Однажды мама мне даже кинула упрёк, что Эдуард на самом деле просто хотел дочь, а не жену. Но правда лишь была в том, что Кайманов не хотел такую жену, как она, сбросившую маску порядочной и милой женщины, стоило только получить свой собственный банковский счёт.
Эдуард не проходит в комнату, так и оставаясь в пределах порога, запуская обе руки в карманы синих брюк. Сегодня он выглядит “по-домашнему”, никаких рубашек и пиджаков, что говорит о том, что вечер и, возможно, ночь он планирует провести дома.
— Не слышал, как ты пришла, — начинает отчим, — пока Егор мне не сообщил, что доставил тебя, как я и просил.
На последних словах Эдуард чуть морщится, словно ему не особо нравится формулировка, видимо, машинально пересказанная со слов источника. Я же даже не удивляюсь, что Кай не смог обойтись без резких фраз.
— Вот зашёл поздороваться и сказать, что хочу видеть тебя сегодня за ужином.
Мне становится неловко сразу за две вещи. Сама я не додумалась найти его и поздороваться, и за то, что мы все становимся здесь чужими. Выдаю чуть извиняющуюся улыбку.
— Мне надо было кое-что срочно сделать, я хотела спуститься… — я замолкаю, понимая, что меня не слушают, прямо перед тем, как Эдуард неожиданно начинает двигаться.
Так стремительно и решительно, что даже чуть поддаюсь назад от такого внезапного вторжения в зону моего личного пространства. Я ещё не успеваю открыть рот, спросив, что случилось, а Кайманов уже приподнимает мою голову и разглядывает моё лицо.
— Лина, — звучит не то грозно, не то обеспокоенно. С эмоциями Эдуарда вообще сложно разобраться, потому что чаще всего у него их нет. — Что случилось?
Бровь, понимаю я. Значит всё же обеспокоенно.
— Я неудачно вошла в поворот, — отвечаю на автомате и вновь сама себе удивляюсь.
Как быстро я научилась лгать.
— В поворот? — переспрашивает, всё ещё разглядывая рассечение, и я киваю, на что отчим озадаченно хмурится. — Вы с Егором заезжали в клинику?
Теперь я качаю головой.
— Нет, меня осмотрела медсестра в университете.
Кайманов наконец отпускает меня и отступает назад.
— В университете? — презрительно говорит он, явно недовольный стечением обстоятельств.
А зря, в клинике, с которой у него заключен договор, врачи и медсёстры хоть и
