— Лучше, черт возьми, не надо. — Он протянул руку, чтобы сжать мое бедро после того, как припарковал грузовик. — Ты и наш маленький арахис — центр моего мира, сладенькая.
— Ты тоже для меня все.
Мои глаза наполнились слезами, и я всхлипнула. Я была только на шестой неделе беременности, но гормоны уже делали меня более эмоциональной, чем обычно.
Кристофер отстегнул ремень безопасности и наклонился, чтобы провести большими пальцами по моим щекам, прежде чем коснуться губами моих.
— Ты знаешь, меня убивает, когда ты плачешь.
Я одарила его улыбкой, сквозь слезы.
— Тебе не о чем беспокоиться. Это слезы счастья. Из-за моего волнения по поводу УЗИ и того, что ты был таким чертовски милым, у моих гормонов не было шансов.
Я с нетерпением ждала этой встречи, с тех пор как доктор сказал, что еще слишком рано делать УЗИ, когда Кристофер затащил меня туда на следующий день после того, как мы увидели эти две розовые полоски. На четвертой неделе беременности доктор Джонс мог только подтвердить беременность, проверить мое общее состояние здоровья и сообщить нам дату родов. Но сегодня должно было быть гораздо интереснее.
— Я постараюсь не быть придурком, пока мы там, — предложил он, подмигнув.
Я фыркнула и покачала головой.
— Как будто ты когда-нибудь мог быть грубым со мной.
Его карие глаза были абсолютно серьезными, когда он прорычал:
— Никогда.
Я смотрела, как он выходит из грузовика и поворачивается ко мне, зная, что он верен этой клятве всеми фибрами своего существа. Кристофер был груб со всеми остальными, но со мной он был мил, как плюшевый мишка. Мой собственный нежный великан.
Открыв дверь и отстегнув ремень безопасности, он поднял меня с пассажирского сиденья и осторожно поставил на землю. Обхватив пальцами его запястье, я потянула его к зданию.
— Да ладно.
— Терпение, сладкая, — пробормотал он, выдергивая руку из моей хватки. Положив ладонь мне на поясницу, он провел меня в кабинет врача.
Нам пришлось ждать всего около пяти минут, пока медсестра не позвала:
— Винтер Мистлоу? [Прим. пер. — Зимняя омела]
Пара других пациентов оглядела комнату, но я проигнорировала их. Я привыкла к тому, как люди реагируют на мое имя, ведь оно было таким праздничным. Впрочем, меня это не беспокоило. Мне нравилось мое имя и то, что оно означало. Вскочив, я ответила:
— Это я!
Кристофер обнял меня за плечи, пока мы шли в комнату для осмотра, заставляя меня двигаться медленнее, а не мчаться туда. Я была нетерпелива, когда медсестра проверила мои жизненно важные показатели, и была ошеломлена, обнаружив, что уже набрала четыре фунта. Как только медсестра оставила нас одних, я повернулась к мужу и посмотрела на него.
— Тебе нужно перестать меня постоянно кормить. К тому моменту, когда придет время родов, я стану огромной.
— Я просто буду любить тебя еще больше. — Его губы изогнулись в самодовольной ухмылке, когда он снял с меня леггинсы и трусики, прежде чем помочь мне лечь на смотровой стол. После того, как он расстелил пеленку на нижней половине моего тела, он поцеловал меня в живот. — И чем раньше твой беременный живот начнет показываться, тем быстрее другие парни увидят, что ты занята.
— Ты такой неандерталец. — Я подняла левую руку и пошевелила пальцами в воздухе. — Ты позаботился о том, чтобы мое кольцо было достаточно большим, чтобы ни один мужчина не пропустил, что я замужем.
Доктор Джонс постучал в дверь, прервав все, что Кристофер мог бы сказать, объясняя свою собственническую природу. Не то чтобы мне нужны были какие-то оправдания, поскольку мне нравилось, насколько он мог быть собственником с другими мужчинами. Кем бы они не были. В том числе и доктором.
Когда он был готов сделать УЗИ и заставил меня откинуться назад и поставить ноги в стремена, я подавила смешок, когда он сел рядом со мной и схватил меня за руку. Делать трансвагинальное УЗИ было не самым комфортным опытом, но неловкость отошла на второй план, когда на экране появилось изображение.
— Это наш ребенок?
— Точно. — Доктор Джонс кивнул и указал на маленькую фигурку, похожую на продолговатый боб, пояснив, с какой стороны тело, а с какой стороны голова.
Он дал послушать нам сердцебиение ребенка, я расплакалась, когда звук наполнил комнату для осмотра. Кристофер провел пальцами по моим волосам и поцеловал меня в щеки, доктор Джонс несколько раз щелкнул мышью, прежде чем объяснить:
— Основываясь на этих измерениях, похоже, что вы продвинулись немного дальше, чем мы думали. Я собираюсь перенести дату родов на 23 сентября.
Я сжала руку Кристофера и спросила:
— Это плохо?
Он покачал головой, все еще глядя на экран.
— Нет, совсем нет. Расхождение в несколько дней — это нормально. Овуляция не является совершенной наукой, но зародыши растут с постоянной скоростью в первом триместре. Мы всегда ориентируемся на показатели, полученные на вашем УЗИ, потому что они более точные.
Я глубоко вздохнула с облегчением.
— Слава Богу.
Доктор Джонс оторвался от экрана и улыбнулся.
— Должно быть, вы очень хорошо отпраздновали Новый год.
Думая о причине, по которой мы поженились, и о сроках, когда Кристофер и его братья должны были пожениться, чтобы выполнить архаичный закон, которому я обязана своим счастьем, я хихикнула.
— Ты можешь сказать это снова.
— И не раз, — пробормотал Кристофер.
— Я не это имела в виду, — выдохнула я, грозя ему пальцем, когда мои щеки вспыхнули. — Просто ты превзошел служебный долг, спас Снежную Долину и в то же время заделал мне ребенка.
Эпилог 2
Кристофер
Я застонал, услышав настойчивый стук в дверь спальни.
— Вернитесь в постель! — закричал я, прежде чем прижать тело жены к себе и уткнуться лицом ей в шею. Мне не нужно было смотреть на часы, чтобы понять, что еще только шесть утра.
Ее плечи тряслись, когда она хихикала.
— Когда это срабатывало?
— Санта приходил, папа! Санта приходил!! — взволнованно кричали маленькие голоса. — Давай, мамочка! Санта приходил!
— Мы скоро будем. Подождите несколько минут в своих комнатах, — крикнула Винтер, пихнув меня локтем в живот. Я поднял голову, чтобы нахмуриться. — Санта чертовски много работал прошлой ночью, — прорычал я, переворачивая ее на спину и двигаясь так, чтобы нависнуть над ней. — Он устал.
Жена закатила глаза, но они все еще горели из-за нашего положения.
— А кто в этом виноват, мистер Клаус?
— Ты.
Она фыркнула и ткнула меня в плечо.
— Как так?
— Прыгала весь вечер, выглядя так чертовски сексуально, что я не мог устоять перед тобой. — Винтер снова хихикнула, ее кожа покраснела, когда она счастливо улыбнулась. — Кроме того, — я быстро и крепко поцеловал ее, а затем лукаво улыбнулся, — я должен был исполнить свой мужской рождественский долг и заделать жене ребенка. Это традиция.
Наш первый ребенок, Николас, был зачат под Новый год, и хотя мы сделали это не специально, следующие двое, Джой и Холли, тоже были зачаты под Рождество. Сентябрь был таким же сумасшедшим, как Рождество в нашем доме.
Холли было два года, и мы были готовы к четвертому ребенку. Я подумал, что мы могли бы также придерживаться традиции. Итак, да, после того, как мы подготовились к рождественскому утру, я доставил своей жене несколько оргазмов и наполнил ее киску таким количеством спермы, что она никак не могла не забеременеть.
Тем не менее, даже измученный, взволнованный рождественским утром с нашей маленькой семьей, я проснулся. Наблюдая за тем, как наши дети собираются вокруг елки, подпрыгивая в предвкушении, как моя жена хлопает в ладоши и восклицает с охами и ахами над своими подарками, моя жизнь всегда казалась немного сюрреалистичной. И я бы поблагодарил Северный Полюс за самый чудесный подарок, о котором я когда-либо мог просить.
