бычья, косая сажень в плечах, кулаки пудовые, нос, ломаный несколько раз, лицо приплюснутое, широкий лоб, челюсть тоже широкая, хмурый взгляд синих глаз и можно сразу гроб заказывать, но на подбородке милая ямочка, что портила всякое грозное впечатление, смешно, если честно. Сам по себе он далеко не грозный, просто не везло ему с бабами все никак, от того сатанел мужик, и впечатление опасное вокруг него создавалось.
Помню, было дело, закадрить меня пытался, я месяц как работала, а Саныч возьми ему и ляпни, мол, девица-красавица замужем, любовь-тоска ее снедает, и дальше, как у Пушкина, мужик опечалился, но продлилось это не долго, а закончилось традицией собираться у меня дома по пятницам и пить, кому что больше нравится. Дом, где мы с Кириллом теперь живем, охраняется нашими ребятами и Олега они пропустили не задумываясь, а тот заявился ко мне домой с водкой и закуской в виде киевского торта,– где купил такую вкуснятину, до сих пор мне не признался,– но раз в месяц торт с собой приносит, так вот, пришел он тогда ко мне в печали на свою одинокую долю, облегчил душу рассказом про неверную жену и любовницу, тоже неверную, кстати… и я вот его не люблю… такая вышла грустная история. И смех, и грех с ним, честное слово, но с тех пор они с Санычем у меня гости частые, мы друг другу скрашиваем одинокие вечера, да и дни тоже, до ночей точно не дойдет, но Саныч пару раз шутил, что еще годик-другой, и заживем мы все вместе где-нибудь в дачном поселке, заведем собаку и будем коротать всю оставшуюся жизнь, трепля друг другу нервы, но делать это будем по-семейному, с любовью.
К Олегу я привыкла, он ко мне тоже, потому согласился прокатиться за Кириллом без лишних разговоров, даже предложил парня под свою опеку взять, в том плане, чтоб в зал наш ходил, учился защищать себя. Кирилл в школе играл только в футбол, ему хватало, но, если захочет, я только «за».
Как я подозревала, без эпичной драмы не обошлось. Кирилла мы подобрали в парке возле университета, парень радостным не выглядел.
– Вещи где?
– Документы я забрал, учебники в рюкзаке, а шмотки… – вздохнул и отвернулся к окну, – шмотки валяются на улице.
– Она совсем спятила, что ли? Выбросила?
– Я собирать начал, а она увидела, кричала, что права не имею, на их деньги куплено все, меня толкнула, собрала и выбросила с балкона все, даже ноут мой.
В зеркало заднего вида видела, как говорил, смотря в окно, как челюсть сжал, что желваки заходили. А меня по сердцу резануло. Олег промолчал, но посмотрел на парня уж очень жалостливо, правда, в таком отношении был не прав. Кирюхе не жалость нужна, а любовь родительская. Раньше хотя бы Вовка был на его стороне, Лиля-то всегда была с ним довольно холодна, порой, даже слишком равнодушна, и мое появление в их семье еще тогдашнего мальчишку, в некотором смысле, уберегло от многого, я старалась внимание не акцентировать, но отдавала ему все, что могла, в плане эмоций. Вовке, когда тот появился только, Лиля пыталась образцовой матерью казаться, но долго не продержалась, а мужик он не слишком волевой, вот и закрутила она его. Но, правда, в семье появился какой-никакой отец, для мальчишки само это слово много значило и Вовка к нему хорошо относился, старался материнскую холодность компенсировать, как мог, от того теперешняя ситуация так больно ему сделала. И пусть сейчас он уже вырос, но это не значит, что в любви матери и отца нуждаться перестал. Да, есть я, но Дима правильно сказал, родителей я не заменю никогда, но хотя бы покажу, что и без этого можно жить, не дам ему себя травить теми мыслями, которые и у самой в голове вертелись, когда мне было чуть меньше, чем ему сейчас, -мне тогда никто помочь не мог, сама справлялась. А вот Кириллу такой жизни не желаю и сделаю все, что от меня зависит и в моих силах.
Два дня для него пролетели как минуты: дела, работа, решение проблем на месте, текучка в новом офисе, в Москве возникло пару вопросов, и они с Костей на пару думали часа два, как лучше поступить и сделать, чтоб и своего не отдать и чужого не тронуть. К выводу пришли не утешительному,– что-то затевалось вокруг них. Уж больно резво все закрутилось здесь и там, пришлось попросить начальника безопасности усилить охрану в столице, прошерстить коллектив на неожиданности, в общем то, что Руслан умеет и любит делать, а то в последнее время у них тишь да гладь, а так хоть растрясет осиное гнездо, парней погоняет.
С прокуратурой, правда, так весело и быстро разобраться не удалось, были у него сомнения, что Завьялов сработает как нужно. Но, Таня женщина умная и очень способная, -это для него не секрет, а вот такая оперативность и связи с администрацией, да… удивила и приятно этим поразила. Высказала позицию их фирмы, сделала открытое заявление, не сама конечно, но откуда ноги растут ему шепнули по секрету и от такого жеста, пусть и связанного с работой, ему стало безумно приятно. Возвращаясь к следствию: посовещавшись с Русланом, они сошлись во мнении, что развлекались на дороге типы залетные, а значит местным властям найти их будет проблематично, другое дело люди Руслана и его связи в определенных кругах, такие связи открыто не афишируются, но в ситуациях, как сейчас без подобной помощи не обойтись малыми жертвами.
Люди и техника не должны простаивать – это деньги и время, зря потраченное. Пока не сезон дождей и гроз, должны быть готовы котлованы, залиться фундамент, проложены первичные коммуникации. Задач много, времени наоборот мало, работать надо в авральном режиме, то есть нанимать еще людей, чтоб работали посменно.
Он, собственно, этим и занимался, не лично, конечно, но курировал работу нового персонала,– тех, кого они перевели сюда из Москвы недостаточно и доверия, в связи с последними событиями, у них с Костей к людям поубавилось. Как-то так повелось, если начинается маломальская свистопляска,– дело брать в свои руки. По понятным причинам, сам Дима не может присутствовать в Москве, а Костя быть здесь, -наоборот было б лучше конечно,– но, когда решается вопрос семьи, тут уже никак не поменять ни место, ни время…
Это была акция устрашения, демонстрация власти, уж никак не попытка убийства,
