— Да бляха-муха! — Сальская никогда не отличалась терпением, а потому быстро подошла к тем, волоча за собой Олю. — Че там за шоу?
— Янка все-таки затащила Олега в кровать, прикинь, — все закивали головами, а Вика нахмурилась.
— Какого… Олега, — даже если бы Оле сейчас кляп в рот воткнули, она бы не промолчала.
— Державина! Какого еще? — ответила Лиза. — Она вчера его весь вечер охмуряла. И так подойдет и эдак, а он все нос воротил. Но та все же нашла способ… — не без намека на секс прошептала собеседница. — С трех часов ночи кувыркаются. И че, спрашивается, ломался?
Растолкав всех от двери, Вика припала глазом к щели. По выражению ее лица Оля сразу поняла, что все сказанное правда. Но… как?! Державин же провел ночь с ней… с Олей.
«Может быть, когда он вышел, то его Яна поймала?» — подумала Оля.
И от этих мыслей стало тошно. Что ж он… после нее сразу на другую полез? Чертов кобель!
— Лизок, а они точно с трех часов с Янкой трахаются? Может, Олег недавно зашел? — Вика отошла от двери.
— Точнее не бывает. Мы тут сидим всю ночь. Они как зашли — больше не выходили.
От каждого слова Лизы у Оли голова кружилась все больше.
— Да где вы тут сидеть могли? На лестнице, что ли? — отмахнулась Вика, вселяя надежду, что девчонки попросту врут.
— Почему? — удивилась Лиза. — Это с одной стороны коридора лестница сразу к комнатам ведет, а с другой — холл с диваном.
И тут Сальская изменилась в лице, ловя на себе испуганный взгляд Оли.
— Не поняла… — протянула Вика. — Тут что… два входа на этаж?
— Ага, — улыбнулась Лиза, — Прикольно придумано.
— Очень, бля-я-я… — шепотом отозвалась Вика.
— Лиза, а вы тут кого-то еще видели? — бесцветным голосом спросила Оля, внутренне зажмурившись от страха услышать ответ.
“Это сон… Просто сон… Сюр, какой-то!” — вопил разум Смирновой.
— Минут двадцать назад из той комнаты, — девушка махнула в аккурат туда, откуда недавно выплыла Смирнова, — Огурцов вышел. Спустился вниз, в гостиную. Сшиб все бутылки и увалился спать на диване.
Оля икнула. Громко. Протяжно. Вика вздрогнула. Масштаб бедствия достиг вселенских размеров.
— Как… Огур… Огурцов? — прошептала несчастная, готовая упасть без чувств.
— Ладно, хватит! — спохватилась Сальская и, взяв страдалицу за ледяную руку, потянула за собой. — Пока, девочки, нам пора.
Как в тумане Смирнова шла за подругой. Увидев краем глаза Валерку на диване, едва подавила приступ тошноты.
В очередной раз жизнь сыграла с ней злую шутку. Оставалось надеяться только на то, что эта ночь не оставила следов на всю жизнь.
— Лелик, я реально не знала про два входа, — тараторила Вика, в момент растеряв похмельную вальяжность и спокойствие. — Мне сказали: первая дверь справа. Ну кто ж знал, что…
— Угу… — вторила ей Оля, отгоняя от себя воспоминания прошедшей ночи.
— Семь лет, Лель… — не унималась подруга. Распалялась. Злилась. — Знаешь, а Валерка ничего… Нормальный. На мужика похож, а не женоподобного принца, как твой Олег. Не худший вариант… отдать целкость Огурцову… — а потом простонала и добавила: — Ты проклята, точно…
Дар речи вернулся к Оле только к вечеру. Больше трех часов она драила себя мочалкой в ванне, под присмотром восседающей на крышке унитаза Вики, смывая с себя хоть малейшее напоминание о содеянном. Теперь она ненавидела Огурцова еще больше. До готовности убить. Изничтожить. Разорвать.
При мысли о том, что она вытворяла ночью…
— Куся, встань! — пискнула Оля и бросилась к унитазу. Ее выворачивало так, что внутренности грозились сбежать тем же путем.
Обсуждать, по сути, в сложившейся ситуации было нечего. Подруги погоревали и решили больше никогда, ни за что, даже под пытками, не вспоминать о произошедшем. Было — и прошло. Все. Точка.
Глава 11
Неудачные выходные, — так теперь называла день встречи выпускников и следующее за ним воскресенье Оля, — остались позади. Работа не оставляла времени Смирновой для самобичеваний. Ритм как обычно бешенный, лишний раз присесть некогда.
— Смирнова! Нечего сидеть без дела, — заведующий придирчиво осмотрел витрины. — Иди проверь просрочку. В отделе овощей полный бардак! В “химии” кто-то порошок вскрыл. Все на полу.
— А уборщица не может убрать порошок? — толкнув перед собой тележку огрызнулась Оля.
— Она в “заморозке” убирает. Холодильник потек, — окинув сотрудницу недовольным взглядом, добавил: — Не развалишься! И шустрее. Народа полно, а у нас как на рынке в конце рабочего дня.
“Сразу видно, откуда ты сюда пришел”, — вздохнула Смирнова и пошла исполнять.
Больше дел — меньше мыслей.
Всю неделю они созванивались с Викой вечерами и говорили обо всем, кроме запретной темы. Даже обсудили семейные дрязги Джонни Деппа.
И все же, как бы отчаянно ни забивала свой день Оля, все равно возвращалась к злополучной ночи. Хорош оказался в постели Огурцов. Вопрос, с кем он так поднаторел в любовных утехах. По мнению Оли, с ним только слепая пойдет. И тут обиднее всего, что такой незрячей оказалась она сама. А еще, девушка поймала себя на мысли, что завидует многим одноклассникам. Образование, хорошая работа, семьи, у кого-то даже дети, а сама Оля пока просто плывет по течению. Как бы ей хотелось найти себя в этой жизни. Что она может дать ребенку, если сама ничего не добилась?
Близилось время похода в клинику. Ошибок сделано много и оставалось надеяться, что урок из них вынесен. Из каждой! Впредь Оля решила не забивать голову пустыми фантазиями и не идти на поводу у своих желаний.
Как и положено, перед подсадкой Оля сдала все анализы. Пара дней — и придут результаты. Дело за малым — оплатить операцию и ждать, когда в ней зародится новая жизнь.
Март радовал теплом как никогда. Солнца становилось больше, снег превращался в слякоть, что не радовало. Ходить в отсыревшей обуви Смирновой не нравилось. Хотя на текущий момент ее ничего не заботило. Она бы проливного дождя не заметила.
— Куся, — бесцветным голосом отозвалась Оля, едва Сальская приняла звонок, — Можешь приехать к клинике?
— Мчу, Лель… — вопросов Вика задавать не стала.
Тихий скверик около медицинского центра выглядел уютно. Буйства красок, конечно, не наблюдалось. Но все выглядело ухоженным. Ровные посадки деревьев, пока голых, ровные темно зеленые скамейки вдоль асфальтированных расчищенных дорожек. Возле каждой металлические урны.
На территории то и дело появлялись новые лица. Кто-то спешил в здание, кто-то из него. Все больше женщин и с радостными лицами. Но попадались и такие как Смирнова: растерянные, озадаченные, с надеждой.
Оля устроилась на одной из лавочек и смотрела немигающим взглядом перед собой. Вика отыскала ее глазами, подошла и присела рядом.
— Что случилось? — тихо спросила Сальская.
— Я беременна… — прошептала Оля, посмотрела на подругу глазами полными отчаяния и уткнулась лбом в плечо подруги.
— Так… подсадки же еще не было, — непонимающе отозвалась Вика.
— Не было, — ответила Оля и всхлипнула.
— Тогда… — Вика никак не могла сообразить, что к чему. — Как же? Откуда? — и тут до нее дошло: — Огурцов?!
— Не произноси эту фамилию! — рявкнула Оля, и её затрясло так сильно, что челюсть задрожала.
— Лель… ты меня прости, подруга… — Вика дышала часто и тяжело. От негодования. От потрясения, в конце концов. — Ты точно проклята! С первого раза! Да как так-то?!
До дома Смирновой подруги ехали в молчании. Пока Сальская что-то строчила на мобильном, Оля рассматривала город. Впервые было чувство, что она здесь чужая. Инородная. Как бы ни старалась, что бы ни делала, но неизменно получала болезненные оплеухи. Много не просила, звезд с неба не хватала, но и в малом оказалась не удел.
Пока она сидела на диване, поджав колени к подбородку, Вика приготовила чая, убрала белье с сушилки и успела обматерить соседей, которые каждый месяц что-то сверлили. Нескончаемая стройка, не иначе.
