На полу обнаружилась лужа. Обычная такая лужа нашкодившего кота.
— Да чтоб вас! Да что это… да… Чтоб…
Выяснялся Виталик громко, витиевато и совсем нескромно. А когда закончил, увидел в дверях кикимору, что-то быстро писавшую в блокноте.
— Повтори, пожалуйста, последнюю фразу, не успела зафиксировать, — не отрываясь от блокнота, попросила она.
Виталик покраснел. С…терва!
Глава 11
Если не любил — значит, и не жил, и не дышал.
Владимир Высоцкий
Алиса сама не ожидала, что получит такой чудесный лингвистический материал. Да, может, не специфические словечки мажора. Но для статьи о ненормативной лексике вполне подходило! Алисе как раз не хватало там нескольких красочных примеров в качестве иллюстраций!
— Отвали, — буркнул недовольно мажор, когда Алиса себя обнаружила. — И приучай эту блохоловку не гадить, где попало.
Алиса недоуменно нахмурилась, потом оторвала глаза от блокнота и практически сразу же заметила остатки лужи на полу и мокрый носок мажора. Она с трудом сдержала смешок. Сюрприз, угу.
Но ведь маленькие дети, и кошачьи, и человеческие, часто оставляют лужи! Нашел, на что жаловаться! Сказал бы спасибо, что там только лужа!
Именно это она и сообщила мажору. В ответ получила явно нецензурный взгляд и обещание:
— Еще раз испортит что-нибудь мое, шею сверну.
— Ему или мне? — нахально поинтересовалась Алиса.
— Обоим! — рявкнул мажор, буквально проскакал на одной ноге до входа, силой отодвинул Алису с пути и поскакал дальше — в коридор.
Минута — и закрылась входная дверь. Причем закрылась с силой. Псих. Подумаешь, горе: носок намочил.
Алиса покрутила пальцем у виска (жаль, что только у своего) и отправилась в свою спальню — перечитывать полученный текст. В принципе, она помнила то, что писала раньше о нецензурной лексике. Не все, но большую часть точно. Так что можно было уже завершать статью.
А потом — покормить котика. Он явно голоден!
А мажор… Ну… пусть съездит и купит себе новые носки, дешевле этих.
Мажор вернулся вечером, прямо перед сном. Хлопнула входная дверь, мимо двери в комнату Алисы послышались шаги. Уже выкупавшаяся и готовая спать, Алиса широко зевнула. Шляется непонятно где. А потом истерит из-за носков. Псих.
Мелкое пушистое создание, названное Пушком, требовательно мяукнуло с кровати. И мажор был забыт. Пусть развлекается сам. У Алисы есть Пушок.
Спали они в обнимку, вольготно раскинувшись на кровати.
Ночью Алисе снились сразу несколько мажоров, пачкавших все носки, что на них были. Громкий сочный мат она старательно записывала в свой блокнот, чтобы не забыть использовать в статье.
А потом проснулась и поняла, что мат ей не приснился. Мажор действительно орал за окном. На небо взошло солнце, наступило утро. А мажор орал и матерился. Хоть где-то в мире была стабильность.
Широко зевая, так, что легко можно было вывернуть челюсть, Алиса, как была в длинной широкой ночнушке, выползла из спальни на крыльцо.
Мажор, в джинсах и футболке, исполнял вокруг своей машины танец племени мумба-юмба. Изощренный мат порадовал уши и прятавшихся в домах соседей, и Алисы. Правда, записывать там было нечего — практически все то же самое мажор выдал вчера. А сейчас просто плагиатил сам себя. Но, как говорится, повторение — мать учения. А потому Алиса стояла молча и тщательно запоминала все сказанное. Авось потом пригодится.
Мажор заметил ее, резко оборвал себя на полуслове, покраснел и, не стесняясь никого из соседей, буквально выкрикнул:
— Эти сволочи мне колеса спустили!
— Какие сволочи? — не поняла Алиса.
— Если бы знал, уже вызвал бы ментов, — огрызнулся мажор. — Уроды!
Горя мажора Алиса не поняла, но объяснение требовать не стала, вместо этого поинтересовалась:
— Ты завтракать будешь?
— Естественно, — буркнул мажор, взбежал по ступенькам и направился мимо Алисы в дом.
Она только вздохнула. Ну точно псих. Сначала орал как резаный, спать мешал, теперь как ни в чем не бывало за стол садится.
Быстро поели, вышли на участок. Там, в траве, только Пушок чувствовал себя весело. Алису расстилавшееся поле сорняков не прельщало. Однако надо было продемонстрировать любопытным соседям хотя бы видимость работы. Алиса была уверена, что кто-нибудь из них в любом случае заснимет ее на участке и отправит матери фотоотчет. Чтобы ее любимая матушка обошлась без стукачей? Да никогда!
В общем, Алиса тяжело вздохнула про себя, отогнала куда подальше желание залечь на кровать с блокнотом и записями в нем и принялась неспешно рвать ненавистную траву. Минут десять-пятнадцать все же следовало поработать. Так, на всякий случай. Чтобы потом с чистой совестью утверждать: «Ну конечно же, мама, я каждый день траву рвала. Как будто я виновата, что ее там так много было!»
Мажор ушел на другой край участка. Что и кому будет говорить он, Алису интересовало мало. Ей еще обед готовить предстояло, пока одна наглая рожа будет прохлаждаться возле проколотых шин.
Мата явно не хватало. Никогда раньше Виталик не чувствовал такой сильной потребности высказаться, причем используя исключительно ненормативную лексику.
Ему прокололи шины! Сволочи! Уроды! Скоты! И самое обидно — Виталик так крепко спал, что даже не слышал сигнализации. Ну, или же она не сработала. Спрашивать кикимору, не слышала ли она что-нибудь ночью, было бесполезно. Эта туша, небось, еще и храпит по ночам! Куда ей что-то там слышать!
Виталик понятия не имел, что делать дальше. Насос он с собой не взял, ехать с такими шинами означало угробить машину. И что оставалось? Ходить пешком по местным дорогам?! Ему?!
Настроение, и так отвратное, сейчас упало до отметки «все уроды, убью, не подходи!»
Трава показалась Виталику идеальной возможностью спустить пар. Правда, минут через десять-пятнадцать он свое мнение изменил и вслед за уже сбежавшей с участка кикиморой потопал в дом. Дача! Да чтоб он когда-нибудь купил себе что-то подобное! Нафиг все эти сады-огороды! Бетоном все зальет!
Перед обедом кикимора зашла на кухню, полезла в холодильник, закрыла его и стала многозначительно коситься на Виталика.
— Что? — буркнул он, нехотя оторвавшись от игрушки в телефоне.
— Продуктов нет, готовить не из чего. Еды на обед тоже нет.
— И?
— Или привезешь продукты, или останешься голодным — сама все съем, — явно издеваясь, заявила эта…
— Как я привезу? — ехидно поинтересовался Виталик. — Шины проколоты.
— Значит, пешком прогуляйся, — пожала плечами кикимора.
— Ты предлагаешь мне одному тяжести тащить?! — искренне, от всего сердца, возмутился Виталик.
— Ну а кто у нас тут мужик? Не я же.
Виталик, не стесняясь, скрутил фигу.
— Нужны продукты — пошли вместе. Один я туда не потащусь, — в ультимативной форме заявил он.
Кикимора изумленно посмотрела на него. Причем в ее взгляде четко читалось сомнение в умственных способностях Виталика.
— То есть мне и продукты нести, и еду готовить? — уточнила она. — Ты сдурел, да?
— Как хочешь, — хмыкнул Виталик и снова уставил в телефон.
Умная слишком. Он, Виталик, не нанимался рабочей лошадью здесь служить.
Глава 12
Люди думают, что они перестают влюбляться, когда они стареют, хотя в действительности они стареют, когда перестают влюбляться.
Габриэль Гарсия Маркес
Мужики, конечно, пошли уже не те. Вырождались, гады. Да чтоб ее отец что-то подобное сказал ее матери! Мать, конечно, послала бы его, услышь она подобное. Но отец даже помыслить не мог о таком! А этот… козел! «Ты предлагаешь мне одному тяжести тащить?!» — нет, вы ж подумайте, какая цаца! Тяжести он тащить не хочет!
Алиса сопела, ругалась про себя на чем свет стоит, но одевалась. Продукты и правда были нужны. Есть захочется совсем скоро. Доставки тут нет. Так что придется идти! Ногами! К магазину! Который находится непонятно где!
