— При встрече с ним у меня тоже сложилось такое впечатление, — согласилась я.
В ответ я получила еще сильнее стиснутую челюсть.
— Где твой отец? — потребовал Эдди.
— Скоро придет позавтракать пончиками.
Эдди поднял свободную руку и провел пальцами по волосам. Время от времени он делал так — проводил рукой по волосам. С близкого расстояния выглядело завораживающе. Но, опять же, на дальнем расстоянии это тоже выглядело завораживающе, просто я никогда не наблюдала этого вблизи.
Эдди снова заговорил, выдергивая меня из моего момента.
— Должен сказать, я не очень счастлив по этому поводу.
— Я позабочусь об этом, — сказала я.
Эдди изменился в лице. Я не могла понять, что это значит, но увидела перемену.
— Как ты собираешься это сделать? — спросил он.
Я пожала плечами.
— Ты хоть представляешь, что происходит?
Я покачала головой.
— Тогда, как собираешься позаботиться об этом?
— Не знаю. Что-нибудь придумаю.
Его глаза вспыхнули.
— Что-нибудь, что требует еще одного похода к банкомату?
Я вздрогнула, потому что прочувствовала этот вопрос всем своим существом. Во-первых, потому что, спросив меня об этом, Эдди причинил мне боль, и весь этот разговор означал, что Эдди знал, что мой отец бездельник. Во-вторых, потому что в банкомате ничего не осталось. Что бы я ни сделала, чтобы исправить этот бардак, мне, вероятно, потребуется съездить в бутик для стриптизерш и купить стринги и накладки на соски, что не очень радовало.
— Джет, — позвал Эдди, и я перестала думать о своих несчастьях и посмотрела на него.
Его лицо больше не было злым. Выражение глаз изменилось. Эта разница передалась мне физически, напомнив о его близости, а также о том, какой он горячий.
— Это несправедливо, — сказала я ему.
Он не ответил.
Я продолжила:
— И это не твое дело. Все это — не твое дело.
— Теперь это мое дело. Честно предупреждаю, Джет.
Я почувствовала трепет одновременно в нескольких частях тела. Не уверена, что он имел в виду, но это точно напугало меня до чертиков.
— Не беспокойся, Эдди, — ответила я, желая уйти от Эдди (подальше от Эдди), найти папу и во всем разобраться. — Я позабочусь об этом.
— А что, если не сможешь?
— Я смогу.
— Что будешь делать, если не сможешь? — повторил он.
— Я смогу.
Я годами разбиралась со всеми проблемами моей семьи. Не только с маминым срывом после ухода отца. Не только с ее инсультом. Не только с тем, чтобы давать папе деньги и место для ночлега, каждый раз, когда он приезжал в город. Не только со слезами Лотти, которая плакала у меня на плече, когда жила с нами, а потом после отъезда по телефону, когда какой-нибудь парень разбивал ее сердце. Все это было на мне. В моей жизни на вопрос «Кому вы позвоните?» не отвечали: «Охотникам за привидениями». На него отвечали: «Джет».
Эдди, конечно, этого не знал, и я не собиралась ему объяснять, но все же.
— Предполагаю, любая проблема с Ловкачом — это проблема, с которой ты не можешь справиться, — сказал Эдди.
— Я разберусь.
— Джет.
— Я разберусь сама! Это то, что я делаю! Понятно? Разбираюсь с делами. И я найду какой-нибудь способ справиться и с этим! — крикнула я.
Вот так.
После моей вспышки он некоторое время наблюдал за мной, и я увидела, как выражение его глаз снова изменилось. На этот раз они потеплели. Я обнаружила, что на самом деле не очень хорошо себя чувствую под теплым взглядом Эдди. Он странно влиял на мои мыслительные процессы.
Эдди поднял руку и провел костяшками пальцев по моей челюсти.
— Не делай так, — сказала я, отстраняясь от его прикосновения.
— Chiquita, когда ты закончишь сегодня днем, я заберу тебя и отвезу к себе домой. Приготовлю кувшин «маргариты», напою вдрызг, и ты, наконец, поговоришь со мной.
Я уставилась на него в полном шоке.
— О чем? — спросила я, стараясь, чтобы голос не звучал испуганно.
— О чем угодно.
Настало время паниковать. Не знаю, как я так долго продержалась. Я ощутила слабость в коленях и странное ощущение в животе.
— Мы можем начать с того, почему ты работаешь у Смити, — продолжил Эдди, — и перейдем к тому, почему ты хотела, чтобы я думал, что тебе не нравятся мексиканцы.
Не-а, ни за что на свете.
— Я не могу, — возразила я.
— Почему?
— Просто не могу. У меня дела.
— Какие дела?
Я уставилась на него на секунду.
— Просто… дела.
Он проигнорировал меня.
— Я заеду за тобой в три.
Я покачала головой.
В этот неподходящий момент я уловила его аромат, от него действительно приятно пахло, и мне это понравилось. Я также отметила, что мне нравилось ощущать тепло его тела и то, как оно касалось меня. Кроме того, мне также понравился его теплый взгляд.
Мне многое нравилось в Эдди.
Нет, мне все нравилось в Эдди.
Боже милостивый.
Я судорожно вздохнула. Я заметила, что Эдди наблюдает за мной. Должна признать, мне это тоже понравилось.
— В три часа, Джет, — повторил Эдди.
— Мне нравится, как ты пахнешь, — выпалила я, видимо, обезумев.
Как только прозвучал мой идиотский комментарий, паника начала пробиваться сквозь Дурман Эдди, но он увидел это и оперся правой рукой на полку возле моего бедра, поймав меня в ловушку.
Лихорадочно соображая, я посмотрела на него, но увидела, что его взгляд стал мягким, и он выглядел таким сексуальным, что мои кости тоже размякли. Настолько сильно, что мне пришлось ухватиться за ткань футболки на его животе, чтобы удержаться.
Его голова начала опускаться, и, клянусь Богом, он собирался меня поцеловать.
— Джет? — позвала Инди.
Я дернулась назад, ударившись затылком о книжную полку.
Когда я посмотрела на Эдди, его голова больше не опускалась, глаза были закрыты, а челюсть снова стиснута, но он не отодвинулся.
— Джет? — снова позвала Инди. Потом я услышала: — Ой, черт. Простите.
Я встала на цыпочки, выглядывая из-за плеча Эдди, и увидела в конце ряда Инди и Ли.
Ли выглядел веселым. Он так сильно улыбался, что, казалось, вот-вот расхохочется.
— Извини, я бы не стала мешать, но твой отец здесь, — сказала Инди.
— Отлично! — весело ответила я, отпуская футболку Эдди и ныряя под его руку. — Спасибо.
Я сделала шаг в сторону, когда меня дернуло назад. Я обернулась и увидела, что Эдди держит меня пальцем за петлю на поясе моих джинсов.
— Подожди, Chiquita, я иду с тобой. У меня есть несколько вопросов, которые я хотел бы задать твоему отцу.
Я посмотрела на Эдди. Я не была уверена, что хочу, чтобы Эдди разговаривал с папой.
— Он здесь только поесть пончики.
Глаза Эдди встретились с моими.
— Я тоже не отказался бы от пончика.
Я понимала, что дело не в пончиках; а в том, чтобы устроить папе такой же допрос с пристрастием, какой он только что устроил мне.
Эдди снова дернул за петлю на моем поясе, и я впечаталась плечом ему в грудь. Затем он сказал мне на ухо:
— Мы еще не закончили.
О-оу.
Электрический разряд, возникший у моего уха, пробежал по всему телу. Я проигнорировала это и проигнорировала его.
Мы очень даже закончили. Должны закончить. У меня не было на это ни сил, ни времени, и кроме того, если я сгорю в пламени страсти, кто позаботиться о маме?
Инди с Ли шли впереди нас, Эдди — рядом со мной, его палец все еще цеплялся за петлю моего пояса.
— Не хочу ничего слышать, — предупредил Эдди, очевидно, обращаясь к Ли, потому что Ли ответил:
— Теперь терпи. У меня было десять лет. А у тебя сколько? Два месяца?
Эдди не ответил.
Инди немного отстала и зашагала рядом со мной.
— О чем они говорят? — прошептала я ей.
— Ты не захочешь знать, — ответила она.
Когда мы вышли из задней части магазина, кофейная давка все еще не рассосалась, но на спинке одного из диванов я увидела папу, поедающего пончик с шоколадной глазурью и заварным кремом и пьющего латте, будто ему было на все плевать в этом мире.
