Последние страницы моей жизни (СИ) - Шир Лина

— Юль, — вмешался я, потому что понимал, что она явно наломает дров.

Оказалось, что девчонка необычайно вспыльчивая. Но со мной она не была такой. Даже, когда мы ругались, она молча уходила, либо же терпела и реже спорила.

— Сколько нужно заплатить?

— Я выписал штраф девушке, квитанция у нее.

Повернувшись к Юле, я проследил за тем, как она демонстративно вытянула руку и выпустила квитанцию. Она полетела дальше по улице, кружась в вихре вместе со снежинками.

— Юля! — разозлился я, на что она закатила глаза и снова начала говорить о том, что постоянно парковалась на этом же месте. — Давайте я просто оплачу штраф, и все.

Это никак не входило в мои планы, но зато появился шанс таким образом вернуть Юле, потраченные на меня деньги. Никогда не любил быть кому-то должен.

Спустя полтора часа мы наконец-то вернулись домой. Я продрог полностью. Мне было безумно холодно. Лезть под душ было самым правильным, но я не знал как в таком состоянии настроить температуру. Нужно было отогреться. Подождать, но… тело отходило от холода и мышцы сводило так, что я не мог пошевелиться. Юля, не привыкшая ходить пешком по холоду что-то бурчала, расхаживая по гостиной в куртке.

— О, Боже! — воскликнула она, подбегая ко мне. — Я с этой машиной и вовсе забылась… Марин, прости… ты замерз, да? Да, что я спрашиваю, у тебя даже губы посинели… Прости меня, идем, я наберу тебе ванну. Раздевайся!

Скинув куртку, девчонка прошла в ванную, начала набирать воду, а я просто наблюдал, стиснув зубы. Мышцы никак не переставали вытягивать и выкручивать тело, но я оказался стойким. Терпел. Юля проверила температуру воды локтем и на мой немой вопрос улыбнулась и пожала плечами.

— Моему брату шесть, отец вечно занят, а мама предпочитает потратить время на салон, чем сидеть с мелким. Бабуля научила меня всему! Я тебя обязательно с ней познакомлю! Она потрясающая!

— Уверен, что она и правда хороший человек, раз ты так ей восхищаешься.

— Она меня растила сама лет до шести, пока мама с папой притирались друг к другу. — Юля прошла мимо меня и кивнула на ванну. — Давай, снимай с себя все и залезай в воду! Скорее, а я принесу тебе чего-нибудь, чтобы прогрело изнутри.

— Я болен…

— Это не значит, что тебе нельзя пить, курить и… — она чуть покраснела и опустила глаза. — Не тяни время, снимай одежду, она вся холодная. От этого и мурашки.

— Какие еще мурашки? — нахмурился я, понимая, что начинаю согреваться.

— Вот эти! — Юля провела пальцами по моей шее, отчего по всему телу пробежал целый рой мурашек. — Так что никаких больше возражений! Или ты заболеть хочешь?!

Она ушла на кухню, а я стоял и не мог понять, что это было… Когда она до меня дотронулась, я почувствовал, как электрический разряд поразил все тело. Странное, но достаточно приятное ощущение. Возможно. Я боролся с этим непонятным чувством, которое зарождалось внутри меня. Нельзя! Нельзя было поддаваться этому. Но как же хотелось почувствовать ту нежность, которой, когда-то двадцатилетний, я упивался ежедневно. Старый идиот.

— Ты… нарочно это делаешь? — услышал я и рассмеялся, как ненормальный.

Меня забавляла эта детская злость, надутые губы и растерянность в глазах. Юля боролась сама с собой. Говорила одно, делала совсем другое. Она молча протянула полный бокал красного вина мне, и я выдохнул. Не хотел пить, к тому же… после этих уколов алкоголь мог только усугубить все. Но Юля была права… Если у меня рак — это не значит, что я не могу жить так, как хочу. Подумаешь… смертельная болячка. Осталось совсем немного, но это «немного» я проживу так, как хочу. Хочу насладиться жизнью в последний раз. И в предсмертной агонии я буду видеть только эти моменты. Завтра же начну жить в своё удовольствие.

— Пей! Что ты как маленький?! — возмутилась Юля, и я тут же взял бокал из ее рук и залпом выпил все до самого дна. — Ну вот! А теперь раздевайся и прыгай в ванну!

— Давай я без тебя это сделаю.

— А если тебе станет плохо? Ладно, но дверь не закрывай, потому что в случае чего, я не смогу ее выбить, как в фильмах делают.

Теплая вода ласкала тело снаружи, вино грело изнутри, а в голове выстраивался план завтрашнего дня. Я хотел провести его с кем-то, кого давно не видел. Сразу же решил, что позвоню Сереге. Мы же все детство провели вместе, а тут… нужно поговорить с ним, я слышал, что у него родился второй сын недавно. Нужно бы поздравить, пусть и с опозданием, но поздравить. Я прикрыл глаза и почувствовал, как каждая мышца подрагивает, расслабляется в теплой воде. Вспомнил то… нечаянное прикосновение. Алкоголь вовсе расслабил меня. Я думал не о том, о чем должен был. В моем воспаленном мозгу вырисовывались настолько пошлые и отвратительные картинки, что мне самому от себя было противно, но я не мог это остановить. Хотел хотя бы помечтать. Просто представить, что было бы, если был хоть немного увереннее в себе.

Сколько можно?! Я выдохнул и прикрыв глаза, погрузился в воду с головой. Вода тут же попала в уши. И я не слышал ничего, кроме этой глубинной тишины.

Снова вспомнил детство. Лето в деревне у бабушки. Мама тогда все лето проработала в городе, отец все еще находился в тюрьме, а бабушка делала все, чтобы зимой мы не бедствовали. Я же отдыхал от школы, одноклассников и учителей, которые меня почему-то не любили. Хотя скорее всего они не любили мою увлечённость литературой, ведь даже на серьезной контрольной не упускал возможности прочесть хотя бы пару страниц любимой книжки. Отчаянным пареньком рос. Мечтал о великом будущем! Мечтал стать известным писателем, о котором говорил бы каждый.

Тогда мы с Серегой, который на месяц приехал с родителями на дачу, пошли на речку. Сначала планировали только порыбачить. Даже для этого специально проснулись пораньше. Наловили полведра мелких рыбешек, а потом решили поплавать. Плавали, играли в мяч в воде, потому что Серега видел такое по телевизору. Мы играли, веселились. И я не помню, как дело дошло до драки. Наверное, мы так бесились, а может быть одно неловкое слово разожгло конфликт. Есенский всегда был нытиком.

Я помню, как он навалился всей своей массой (а в детстве он не был худеньким, в отличие от меня) навалился и не давал мне всплыть. Я задержал дыхание. Вода резала глаза, но я видел мутное дно, водоросли и слышал эту тишину, которая царила под водой. Эта тишина поглощала меня. А когда я открыл глаза, уже лежал на песке. Рядом сидел перепуганный до чертиков Серега и плачущая бабушка. Тогда я не понимал, что происходило, но теперь прекрасно знал, почему она плакала. Если бы я мог изменить прошлое, я бы просил у неё прощения, целовал её теплые морщинистые руки и просил простить меня.

Меня вытянули из воды с такой силой, что я испугался, что в квартиру кто-то ворвался. Протер лицо руками и взглянул на перепуганную Юлю, которая плача что-то кричала. Эта ситуация напомнила мне тот случай из детства. Только тогда плакала бабушка, а сейчас это делала Юля. Ее всю трясло от страха, а может быть от того, что она сдерживалась, а не устроила мне истерику. Лучше бы кричала.

— Юль… — начал я, ища глазами что-нибудь, чтобы прикрыться и не смущать девчонку, но она и не думала рассматривать меня.

Я протянул к ней руку, но она отскочила отмахнувшись. Слезы ее душили. Тело не слушалось. Я видел как дрожат ее руки.

— Что ты за человек такой? Я пытаюсь… стараюсь сделать хоть что-то, чтобы… а ты… Ты — самый настоящий эгоист! Вот ты кто! И один ты только потому что не ценишь человеческую помощь! — разошлась она, пытаясь выплеснуть на меня весь негатив, который находился в ней за это время.

— Юля, послушай…

— Нет, не буду я тебя слушать! Не буду! Так же, как и ты не слушаешь меня!

Я не злился на нее. Понимал, что она испугалась и наверное очень сильно, потому что… зайти и увидеть «утопленника». Но достаточно смешно, что она решила, что я захотел таким образом свести концы с жизнью. Это сильно, но глупо. Я только захотел жить… благодаря ей.