в туалете, умылась, ещё раз почистила зубы, посмотрела на себя в зеркало. Печальное зрелище. Взрослая тётенька не может найти общий язык с малолеткой. А мне это надо? Ради чего стараться? Я приехала отдыхать, наполняться приятными эмоциями, а деструктивная особа на соседней кровати отправляет мой накопленный заряд в унитаз одним лишь фальшивым пением.
Вопрос Марьяны о моей энергии показался издёвкой, как будто она, сидя в Москве, знала, что её ученица села в лужу и в состоянии только хлопать ладошками по грязной жиже.
Глава 5. Пузыри и сосульки
Утро началось с трезвона будильников сразу на двух телефонах. Я еле открыла глаза. Пронзило ощущением, что плюну на экскурсию и не поднимусь с кровати. Короткого сна не хватило для восстановления, я с трудом настраивалась на новый день.
Катерина чувствовала себя гораздо лучше меня, без охов и ахов поднялась и заняла санузел. Может, хоть косы сегодня переплетёт, любительница рэпа. Как мне выдержать это соседство еще три дня.
Поспав примерно пять часов, я поняла, что не выдержу такой график, моё тело не столь выносливо, как у молодой стервозы. Подозрение в том, что она специально качает меня, переросли в уверенность.
Девчонка заперлась в туалете и, похоже, надолго, не упуская случая позлить. Сегодня у меня по плану было фото в красном купальнике, на осуществление которого требовался немалый ресурс. Я на Байкале в месте силы, и никакой силы пока не чувствую. Про ночные поцелуи старалась не вспоминать, не рефлексировать ещё и по этому поводу.
Кое-как поднялась, помахала руками типа зарядки, подошла к окну. Вид из окна всегда приводил меня к бездумному созерцанию, отключал мыслемешалку в голове. Белая гладь Байкала наполовину перекрывалась крышей первого этажа, дополнительно расчертив её деревянными столбиками балкончика.
Но не это заставило замереть моё сердце от восторга, а тонкий узор в середине оконного стекла — морозные веточки, собранные из легчайших чёрточек. Изящная виньетка, созданная природой.
Как завороженная смотрела я на чудо лёгкости и красоты. Просто изморозь на стекле, в тонких веточках которой заключена истинная гармония, вплетающая свой узор в единую галактическую душу.
Воспринимая жизнь через квантовую линзу, я расширяла сознание и убирала ограничения, созданные умом. Мир не так страшен, как порою кажется.
Всё просто. Всё решаемо.
Решительно накинув на пижаму халат, я вышла из комнаты. Спустившись по крутой лестнице, истёртой сотнями ног, прошла в кухню. Там с раннего утра уже хлопотала хозяйка.
— Елена Васильевна, можно на минутку.
Хозяйка вытерла руки, подошла ко мне.
— У вас есть свободная комната?
— Что случилось?
— Я уже готова спать на том диване, — показала в сторону гостиной, — моя соседка кладезь… непредсказуемых реакций.
— Я думала, вы…родственники.
— Боже упаси. Мы впервые здесь познакомились. Я доплачу, Елена Васильевна, пожалуйста. Куда-нибудь.
Хозяйка вытянула губы в трубочку, она разговаривала с некоторым придыханием, держала спину ровно, всем видом демонстрируя достоинство.
— Первый раз слышу такое предложение. Обычно люди на отдыхе дружат между собой. И после ещё долго общаются.
— У нас не получилось. Переселите меня, плиз.
Ещё минута, и я умоляюще сложу руки на груди.
— Есть одна семейная комната. Сегодня после обеда как раз освободится. Про доплату посчитаю.
— Спасибо, огромное. У меня прямо от сердца отлегло.
— Дверь в номер с террасы, поэтому в комнате немного холодновато.
Я готова была поселиться хоть в домике изо льда, лишь бы подальше от Екатерины свет Душниловны.
Я быстро закончила завтракать, когда к столу явилась ненаглядная соседка. Чуть ли не бегом я рванула в комнату подготовиться к отъезду.
Пока я одевалась и красилась для фотосессии, уехал Миша. Мы утром удачно не пересеклись, и я облегчённо вздохнула. При свете дня ночные игры в палатке виделись совсем иначе, тем более в присутствии Оксаны. Я видела, как грустное выражение её лица иногда прорывалось сквозь маску спокойной доброжелательности, заставляя меня сомневаться в статусе сестры. Возможно, Оксане было, что скрывать и о чём печалиться. Но со своей стороны Миша вёл себя безупречно по отношению к ней.
В общий чат нашей группы пришло сообщения от гида Юли, взять термосы с горячей водой. У меня термос имелся, поэтому я набрала кипятка из электрического титана на стойке, завернула в салфетку недоеденный блинчик, оставшиеся на тарелке колбасу и сыр, сложила вещи в рюкзак и с чувством глубоко удовлетворения выпорхнула на морозный воздух.
По ощущению — минус двадцать. Непросто мне придётся.
Буханка ждала около ограды. Три собаки чуть не подрались, когда я выронила для них на снег угощение. Заглотили в один присест, жадно оглядывая меня на предмет добавки. Я даже немного струхнула, когда они окружили меня.
Все загрузились в буханку в приподнятом настроении. Екатерина — единственная, глядя на наши весёлые лица, презрительно поджала губы. Никто не обращал на неё внимания, я злорадно ухмыльнулась. Вечером будет для неё ещё один сюрприз. Девочка потеряет «еду» в моём лице, а с её уровнем коммуникации другой найти будет сложно.
Через несколько минут буханка доставила нас к стоянке хивусов. Сегодня на площадке были две упряжки сибирских хаски.
— Паша, я прокатиться хочу, — громко заявила Лиля, — Пожалуйста. Это мечта всей моей жизни. Сходи, договорись.
Паша мигом сгонял к погонщикам и вернулся. Мы сгрудились вокруг них.
— Лиль, там цены отпад. За пять минут три тысячи.
— Ну, Паш, — заканючила супруга. — Где я у нас покатаюсь?
Нас уже звали грузиться в хивусы. Около одного из них стоял и улыбался, глядя на меня, Миша. Быстро просканировав пространство вокруг него, я не увидела Оксану. Морозный узор на стекле всплыл в памяти, словно подтолкнул в спину, и я смело двинулась к моему ночному визави. Улыбка Михаила стёрла чуть всколыхнувшуюся в душе неловкость.
Позже, вспоминая этот день, я поняла, именно тогда произошёл водораздел между моим прежним существованием и будущим. Этот день стал началом моей полной, бескомпромиссной, жестокой трансформации, свернуть с пути я бы не смогла ни при каких условиях.
— Привет, как голова?
— Отлично.
— Я рада. Что-то не вижу…твоей сестры.
Хитрый изучающий взгляд сказал мне больше, чем слова.
— Она вчера промёрзла, ещё в буханке сидит.
Острый воздух обжигал лёгкие, с утра еще не распогодилось, но самочувствие Оксаны, решившей поберечься, вряд ли зависело от мороза. Она, скорее всего, была не в настроении, но отношения между «сестрой и братом» — не моя ответственность.
Мы расселись по хивусам, рядом с капитаном Паша усадил Лилю, подмигнув нам. Посмотрим, поведётся ли водитель на
